(no subject)
А потом - как же легко ей это удалось! - Леон последовал за самой прекрасной девушкой на свете в ее естественную среду обитания - обратно на танцпол. Время остановилось, время здесь было просто бессмысленно. Лучи света отражались в хрустальном шаре под потолком, который медленно вращался, бросая красочные блики на ее лицо. Леон знал, что это лицо будет помнить и на смертном одре.
Она танцевала, изящно покачиваясь - делая маленькие шажки на своих высоких каблуках. Она почти и не двигалась, но отчего-то Леону казалось, что она великолепно танцует. Волосы падали ей на лицо, она откидывала их назад с загадочной улыбкой - такой улыбкой, словно вдруг вспомнила, где находится, или что-то смешное только что пришло ей в голову. Само совершенство. Гораздо лучше Сибилл Шеферд, решил для себя Леон.
И еще одно немаловажное обстоятельство - она была просто неотделима от музыки. Леон танцевал впервые в жизни, и эти невероятные мелодии - истории о мире, разрушенном и вновь обретенном благодаря любви, - он не сможет слушать их снова, не вспоминая об этом сказочном лице.
«Если я не могу быть с тобой… Я не хочу быть ни с кем, детка… Если я не могу быть с тобой… Оу-оу-оу…»
- Эй, - вдруг обратилась к нему самая прекрасная девушка на свете. - Ты что, болеешь?
Леону не хотелось лгать ей.
- Нет. Нет, я просто принял наркотики.
Она подняла брови. Он испугался, что теперь она развернется и уйдет прочь. Впервые за весь этот вечер его охватил настоящий ужас. Страх, что он никогда больше ее не увидит.
- О, тебе не стоит принимать наркотики, - сказала она. - Человек сам на себя не похож, когда принимает наркотики.
Леон никогда не смотрел на это под таким углом. И внезапно он понял, что ему просто необходимо кое-что выяснить.
- Как тебя зовут? - спросил он, а подразумевал под этим совсем другое: «Позволишь ли любить тебя вечно?»
тони парсонс, истории, которые мы можем рассказать
Она танцевала, изящно покачиваясь - делая маленькие шажки на своих высоких каблуках. Она почти и не двигалась, но отчего-то Леону казалось, что она великолепно танцует. Волосы падали ей на лицо, она откидывала их назад с загадочной улыбкой - такой улыбкой, словно вдруг вспомнила, где находится, или что-то смешное только что пришло ей в голову. Само совершенство. Гораздо лучше Сибилл Шеферд, решил для себя Леон.
И еще одно немаловажное обстоятельство - она была просто неотделима от музыки. Леон танцевал впервые в жизни, и эти невероятные мелодии - истории о мире, разрушенном и вновь обретенном благодаря любви, - он не сможет слушать их снова, не вспоминая об этом сказочном лице.
«Если я не могу быть с тобой… Я не хочу быть ни с кем, детка… Если я не могу быть с тобой… Оу-оу-оу…»
- Эй, - вдруг обратилась к нему самая прекрасная девушка на свете. - Ты что, болеешь?
Леону не хотелось лгать ей.
- Нет. Нет, я просто принял наркотики.
Она подняла брови. Он испугался, что теперь она развернется и уйдет прочь. Впервые за весь этот вечер его охватил настоящий ужас. Страх, что он никогда больше ее не увидит.
- О, тебе не стоит принимать наркотики, - сказала она. - Человек сам на себя не похож, когда принимает наркотики.
Леон никогда не смотрел на это под таким углом. И внезапно он понял, что ему просто необходимо кое-что выяснить.
- Как тебя зовут? - спросил он, а подразумевал под этим совсем другое: «Позволишь ли любить тебя вечно?»
тони парсонс, истории, которые мы можем рассказать