Созидатели
Ангел-хранитель церковного зодчества
В истории отечественной культуры имя Петра Дмитриевича Барановского занимает особое место. Этот человек не только открыл и разработал основы современных научных методов реставрации памятников, не только спас более сотни шедевров архитектуры мирового значения в России и Белоруссии, на Украине и в Закавказье, но и явил собой образец мужества в эпоху уничтожения исторической памяти и культуры.
Все, кому довелось общаться с ним, поражались его работоспособности и беззаветной любви к архитектурным шедеврам. Он трудился круглосуточно, причём в голодные 1920-е гг. умудрялся одновременно и читать лекции студентам, и собирать материалы для «Словаря древнерусских зодчих», и ездить в десятки городов, где велась реставрация по его проектам.
При этом он вступал в борьбу за каждый старинный дом Москвы, который хотели ликвидировать власть имущие. «Все исторически и архитектурно ценные дома на улицах Пречистенка и Волхонка устояли благодаря вмешательству Барановского», - признавалась архитектор-реставратор Инесса Казакевич.
В 1918 году Петр Дмитриевич получил второй диплом, по искусствоведению, и стал преподавателем Московского университета; в том же году он восстанавливал здания Спасо-Преображенского монастыря, церкви Петра и Павла и Митрополичьих палат в Ярославле, пострадавшие при разгроме антибольшевистского восстания.
В 1921-организовал свою первую (из десяти) экспедицию на русский Север.
Для того чтобы спасти хоть часть уничтожаемых культурных ценностей, Пётр Дмитриевич организовал в 1923 г. Музей русской архитектуры в подмосковной усадьбе «Коломенское». Усадебные постройки находились к тому моменту в удручающем состоянии, парк вырублен на дрова, а земля занята колхозом «Огородный гигант». Поначалу сотрудников музея было только двое (завхоз и сторож), и реставратор в одиночку свозил туда тысячи экспонатов со всей страны: иконы, церковную утварь, старинные предметы быта. Он умудрился даже доставить в столицу (в разобранном виде) башни Николо-Корельского монастыря, угловую башню Братского острога и домика Петра I из Новодвинской крепости. Одновременно под его началом велась работа по восстановлению самого «Коломенского».
Домик Петра I. Фото:Эдуард Кудрявицкий
Главный принцип великого мастера был прост и одновременно неимоверно труден: здание следует воссоздавать не «в духе соответствующей эпохи», а в первозданном облике. 1925 годом датируется открытие Барановским нового метода восстановления памятников - путём наращивания сохранившихся «хвостовых частей кирпича». Сегодня этот подход является краеугольным камнем любой грамотной реставрации.
В том же году Барановский, один из ведущих сотрудников Центральных государственных реставрационных мастерских академика Грабаря, взялся восстанавливать первоначальный облик Казанского собора. Первозданная красота храма была искалечена поздними достройками и потеряна. Казанский собор- особая историческая святыня России. Он строился в тысяча шестьсот тридцать третьем-тридцать седьмом годах почином и на средства князя Дмитрия Михайловича Пожарского и знаменует собой победу над Смутой. Здесь триста лет благословлялись защитники Отечества. Так, в тысяча восемьсот двенадцатом году молился перед Казанской иконой ополчения князя Пожарского и гражданина Минина коленопреклоненный Михайло Илларионович Кутузов в канун отбытия к войскам под Царево Займище. И этой же соборной иконе служился молебен на Бородинском поле перед сражением.
Привязав один конец верёвки к кресту собора, а другой обвязав вокруг пояса, мастер сутками напролёт освобождал древнюю красоту храма от многочисленных переделок. Надо сказать, что за долгое время «верхолазания» он несколько раз падал и жестоко разбивался, но это не останавливало его. Даже в пенсионном возрасте он бесстрашно карабкался по строительным лесам Крутицкого подворья, чтобы обсудить важные нюансы прямо на рабочем месте.
Помимо Казанского собора, Барановский заканчивал восстанавливать ценнейшие храмы, палаты в Ярославле, разбитые артиллерией красных еще при подавлении мятежа в начале гражданской войны. Попутно создавал музей в Коломенском.
А еще - успел восстановить первоначальный вид палат князя Троекурова во дворе здания бывшего Госплана. И тут же, рядом с Красной площадью, в Охотном ряду, открыл под поздней штукатуркой невзрачного на вид фасада чудесный дворец князя Василия Голицына, вельможи и фаворита царевны Софьи. Этот дворец был уникальным памятником барочной архитектуры с богатейшей отделкой стен. Его строили в тысяча шестьсот восемьдесят пятом году. Барановский трудился на нем с двадцать третьего по двадцать восьмой годы.
Увы, тот Голицынский дворец спасти не удалось. Позднее со слов Барановского о разыгравшихся вокруг этого памятника событиях писал искусствовед Юрий Бычков. Однажды, когда завершались работы, подъехала колонна машин: пожарные, взрывники, охрана ГПУ в черном автобусе. Поняв, зачем они прибыли, Петр Дмитриевич со второго этажа стал вдруг швырять в них камни. К изумлению всех, тогда ему удалось отстоять дворец, но через месяц он все равно был взорван. И это далеко не единственный случай, когда уничтожалось на глазах то, что реставратор спасал долгим трудом.
Барановский обмерял и описывал церкви, намеченные к сносу, в том числе был последним человеком, посетившим Чудов монастырь в Кремле перед его сносом в 1929 году. Он успел вынести оттуда только мощи митрополита Алексия.
Самым надежным способом спасти церковь от разрушения в те годы была организация в ней музея. В 1923 году Барановскому удалось добиться присвоения для Свято-Троицкого Герасим-Болдинского монастыря статуса филиала дорогобужского музея. Он и его помощники собрали в монастыре то, что оставалось от разгромленных окрестных храмов, перевезли в Болдино коллекцию закрытого музея в Ельне. В Болдине концентрировались памятники уничтоженной (и теперь почти восстановленной по обмерам Барановского) храмовой культуры русско-литовского пограничья на верхнем Днепре. Понимая шаткость своего положения, Барановский нанял фотографа Михаила Погодина (внука историка М. П. Погодина) для документирования монастыря и его коллекции (1928-1929).
Музей был разгромлен в 1929 году; коллекция и большинство погодинских фотографий - утрачены, а здания разрушены немцами в 1943 году в отместку за сопротивление местного населения. В январе 1930 года был арестован директор болдинского музея Семён Бузанов (умер в лагере), директор дорогобужского музея бежал, Погодин был «вычищен» как «классово чуждый».
Для Барановского дело кончилось строгим выговором, но 4 октября 1933 года он был арестован и пробыл три года в Мариинских лагерях. Его, честнейшего человека, обвинили в утаивании церковных ценностей при сборе экспонатов для «Коломенского». Следователь Альтман не забыл «пристегнуть» к делу и антисталинскую деятельность.
Перед отправкой по этапу ему впервые разрешили встретиться с женой. Он встретил ее вопросом: «Собор цел?». Жена успокоила его.
Барановский был освобожден досрочно, но без права жить в Москве.
«По возвращении в 1936-м он спешно начал обмерять, тайно фотографировать из окон Исторического музея и делать чертежи разрушаемого по приказу правительства Казанского собора на Красной площади, - вспоминала Ольга Барановская, дочь мастера. - Но чего это стоило отцу - воочию видеть уничтожение отреставрированного им уникального памятника XVII в.! Кроме того, ему ежедневно приходилось ездить к 17 часам отмечаться в милиции по месту жительства в Александров как неблагонадёжному, вернувшемуся из ссылки».
Когда Барановский смог вернуться в Москву, он поселился в Новодевичьем и продолжал восстанавливать церкви, старинные особняки, бороться со сносом памятников. Кстати, именно он написал первый устав Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры.
В тысяча девятьсот восьмидесятом году, когда ему исполнилось уже восемьдесят восемь лет, Петр Дмитриевич передал рисунки и чертежи Казанского собора своему ученику, архитектору и реставратору, Олегу Игоревичу Журину. Именно по этим документам Журин уже в девяностые годы восстановил собор.
Источники:
http://golos.ruspole.info/node/6957
http://www.aif.ru/realty/city/neveruyuschiy_spasitel_kak_petr_baranovskiy_ne_dal_snesti_pokrovskiy_sobor
https://ru.wikipedia.org/wiki/Барановский,_Пётр_Дмитриевич
Архитектор Возвращения
Долгие годы оставалось загадкой, кто стоял за возвращением исторических названий улиц в центре Ленинграда в 1944 году. Напомним, 13 января 1944 года ещё в блокадном Ленинграде было решено вернуть исторические названия Невскому, Литейному, Владимирскому, Адмиралтейскому проспектам, Дворцовой площади, Большим проспектам Васильевского острова и Петроградской стороны и многим другим улицам. Таким образом, были устранены топонимические ссылки на имена Урицкого, Нахимсона, Воровского, Володарского, на 25 Октября 1917 года и пр. Помимо этого, проспект Ленина был переименован в Пискарёвский.
Фонду «Возвращение» благодаря работе в федеральных и региональных архивах удалось восстановить картину этого события.
Вопреки существующему мнению, это возвращение названий было произведено не «по просьбам трудящихся», а благодаря почину человека, которому Санкт-Петербург, да и вся Россия и без этого эпизода обязаны очень многим. Речь идёт о главном архитекторе Ленинграда с 1938 по 1950 год, народном архитекторе СССР, академике архитектуры Николае Варфоломеевиче Баранове (1909-1989гг).
Именно Николай Варфоломеевич был ответственен за спасение памятников и шедевров Северной Пальмиры во время войны. Именно этот человек организовывал маскировку наиболее ценных памятников (от Исаакиевского собора, Адмиралтейства и Петропавловки до Смольного). Он спас от возможного попадания снарядов Медного всадника, Клодтовских коней на проспекте 25 Октября (с 1944 года снова - Невский), памятник Николаю Первому на площади Воровского (как до 1944 года называлась Исаакиевская площадь) и многие другие.
Поэтому символично и неудивительно, что именно Н.В.Баранов в 1943 году не побоялся выступить с инициативой по возвращению названий многим улицам, которые были переименованы большевиками с 1918 года. Ведь исторические названия - не менее ценные памятники нашей истории и культуры, чем памятники материальные. Более того, именно с исконными названиями связана даже хронологически история большинства архитектурных памятников: не мог барон Клодт поставить своих коней на пр. 25 Октября!
Впрочем, предложение Н.В.Баранова об изменении идеологических названий относилось не только к центру города. Были найдены аргументы по переименованию проспекта Ленина в Пискарёвский (по находящемуся рядом Пискарёвскому кладбищу, на котором похоронены сотни тысяч жертв войны и блокады). До революции этот проспект носил имя Петра Великого, но предложения Баранова о возвращении дореволюционного названия не прошли.
Лишь в 2008 году Центральный государственный архив историко-политических документов Санкт-Петербурга (ЦГАИПД) рассекретил документы, которые проливают свет на то, как в блокадном Ленинграде созревало это решение. Почти все, с кем Баранову удалось реализовать идею о возвращении улицам города исторических названий, были впоследствии репрессированы. Сам он провел три года в среднеазиатской ссылке.
Внук Н.В. Баранова, игумен Александр Федоров, о наиболее важных, с его точки зрения, заслугах деда:
К основным заслугам Н.В.Баранова отношу следующие. Сохранение в ансамблевой целостности города на Неве. Создание нового генерального плана Ленинграда с развитием города не на юг, как в 30-е гг., а вдоль Невы к Финскому заливу - по этому генплану город развивался до конца ХХ века! Организация реконструкций исторических градостроительных узлов Петербурга - Сенной площади (с сохранением храма), Обуховской площади, площади Искусств, Кленовой аллеи, Троицкой площади. Создание ансамбля площади пред Финляндским вокзалом и Арсенальной набережной (частично искажён в недавнее время, в том числе, необоснованным снесением здания школы на Арсенальной набережной). Застройка района Старой и Новой Деревень. Создание стадиона на Петровском острове (проект реализован не полностью) как часть большого замысла выхода города к заливу по Малой Неве, с организацией Центрального городского парка, состоящего из перетекающих друг в друга зелёных массивов (идея была загублена впоследствии застройкой участка от Биржевого до Тучкова мостов). Руководство весьма успешным проектом планировки и застройки западной части Васильевского острова (всё было почти завершёно, но новый намыв брега в начале XXI века также почти уничтожил значительную часть этой работы). При нём создавались два Парка Победы. Как частность - более поздний проект Спортивно-концертного комплекса за Московским Парком победы. Защита города в Блокаду, в том числе созданием оригинальных по замыслу маскировочных сооружений. Спасение в Блокаду зелёных насаждений города. Очень быстрое восстановление города во время и после войны. К 50-му году Николай Варфоломеевич оставил город почти в идеальном состоянии (а ведь прошло лишь пять лет после окончания войны). Руководство работами по воссозданию пригородов, в том числе, дворцово-парковых ансамблей (особенно Павловска). Забота о городе на Неве из Москвы в 60-е - 80-е гг. со своего положения в Госстрое и Госгражданстрое как фактически ведущего градостроителя страны. Остальное касается профессии в целом, роли его в стране. Из конкретных проектов - работы в Ярославле, Баку, реконструкция Пскова, реконструкция центра Софии (Болгария) и много других. Общее руководство градостроительством в стране, написание ряда научных работ (наиболее интересна его книга «Главный архитектор города»), редактура «Всеобщей истории архитектуры» в 12-ти тт. и т. д. А ведь это только сухой список без комментариев…
В скором послевоенном восстановлении Ленинграда, осуществленном благодаря Баранову, проявилось бережное отношение к двухвековому историческому наследию северной столицы, а в классицистической застройке новых районов города- вкус и талант. Как говорил сам архитектор, «в основе всех наших проектов лежит соблюдение классических традиций старого Петербурга» («Завтрашний день Ленинграда». Запись беседы с Н. Барановым, сентябрь 1944 года, ЦГА Санкт-Петербурга, ф. 7384, оп. 17, д. 1111, л.42).
Источники:
http://www.vozvr.ru/tabid/248/ArticleId/1434/arkhitektor-vozvrashcheniya.aspx
http://rusk.ru/st.php?idar=57098
В истории отечественной культуры имя Петра Дмитриевича Барановского занимает особое место. Этот человек не только открыл и разработал основы современных научных методов реставрации памятников, не только спас более сотни шедевров архитектуры мирового значения в России и Белоруссии, на Украине и в Закавказье, но и явил собой образец мужества в эпоху уничтожения исторической памяти и культуры.
Все, кому довелось общаться с ним, поражались его работоспособности и беззаветной любви к архитектурным шедеврам. Он трудился круглосуточно, причём в голодные 1920-е гг. умудрялся одновременно и читать лекции студентам, и собирать материалы для «Словаря древнерусских зодчих», и ездить в десятки городов, где велась реставрация по его проектам.
При этом он вступал в борьбу за каждый старинный дом Москвы, который хотели ликвидировать власть имущие. «Все исторически и архитектурно ценные дома на улицах Пречистенка и Волхонка устояли благодаря вмешательству Барановского», - признавалась архитектор-реставратор Инесса Казакевич.
В 1918 году Петр Дмитриевич получил второй диплом, по искусствоведению, и стал преподавателем Московского университета; в том же году он восстанавливал здания Спасо-Преображенского монастыря, церкви Петра и Павла и Митрополичьих палат в Ярославле, пострадавшие при разгроме антибольшевистского восстания.
В 1921-организовал свою первую (из десяти) экспедицию на русский Север.
Для того чтобы спасти хоть часть уничтожаемых культурных ценностей, Пётр Дмитриевич организовал в 1923 г. Музей русской архитектуры в подмосковной усадьбе «Коломенское». Усадебные постройки находились к тому моменту в удручающем состоянии, парк вырублен на дрова, а земля занята колхозом «Огородный гигант». Поначалу сотрудников музея было только двое (завхоз и сторож), и реставратор в одиночку свозил туда тысячи экспонатов со всей страны: иконы, церковную утварь, старинные предметы быта. Он умудрился даже доставить в столицу (в разобранном виде) башни Николо-Корельского монастыря, угловую башню Братского острога и домика Петра I из Новодвинской крепости. Одновременно под его началом велась работа по восстановлению самого «Коломенского».
Домик Петра I. Фото:Эдуард Кудрявицкий
Главный принцип великого мастера был прост и одновременно неимоверно труден: здание следует воссоздавать не «в духе соответствующей эпохи», а в первозданном облике. 1925 годом датируется открытие Барановским нового метода восстановления памятников - путём наращивания сохранившихся «хвостовых частей кирпича». Сегодня этот подход является краеугольным камнем любой грамотной реставрации.
В том же году Барановский, один из ведущих сотрудников Центральных государственных реставрационных мастерских академика Грабаря, взялся восстанавливать первоначальный облик Казанского собора. Первозданная красота храма была искалечена поздними достройками и потеряна. Казанский собор- особая историческая святыня России. Он строился в тысяча шестьсот тридцать третьем-тридцать седьмом годах почином и на средства князя Дмитрия Михайловича Пожарского и знаменует собой победу над Смутой. Здесь триста лет благословлялись защитники Отечества. Так, в тысяча восемьсот двенадцатом году молился перед Казанской иконой ополчения князя Пожарского и гражданина Минина коленопреклоненный Михайло Илларионович Кутузов в канун отбытия к войскам под Царево Займище. И этой же соборной иконе служился молебен на Бородинском поле перед сражением.
Привязав один конец верёвки к кресту собора, а другой обвязав вокруг пояса, мастер сутками напролёт освобождал древнюю красоту храма от многочисленных переделок. Надо сказать, что за долгое время «верхолазания» он несколько раз падал и жестоко разбивался, но это не останавливало его. Даже в пенсионном возрасте он бесстрашно карабкался по строительным лесам Крутицкого подворья, чтобы обсудить важные нюансы прямо на рабочем месте.
Помимо Казанского собора, Барановский заканчивал восстанавливать ценнейшие храмы, палаты в Ярославле, разбитые артиллерией красных еще при подавлении мятежа в начале гражданской войны. Попутно создавал музей в Коломенском.
А еще - успел восстановить первоначальный вид палат князя Троекурова во дворе здания бывшего Госплана. И тут же, рядом с Красной площадью, в Охотном ряду, открыл под поздней штукатуркой невзрачного на вид фасада чудесный дворец князя Василия Голицына, вельможи и фаворита царевны Софьи. Этот дворец был уникальным памятником барочной архитектуры с богатейшей отделкой стен. Его строили в тысяча шестьсот восемьдесят пятом году. Барановский трудился на нем с двадцать третьего по двадцать восьмой годы.
Увы, тот Голицынский дворец спасти не удалось. Позднее со слов Барановского о разыгравшихся вокруг этого памятника событиях писал искусствовед Юрий Бычков. Однажды, когда завершались работы, подъехала колонна машин: пожарные, взрывники, охрана ГПУ в черном автобусе. Поняв, зачем они прибыли, Петр Дмитриевич со второго этажа стал вдруг швырять в них камни. К изумлению всех, тогда ему удалось отстоять дворец, но через месяц он все равно был взорван. И это далеко не единственный случай, когда уничтожалось на глазах то, что реставратор спасал долгим трудом.
Барановский обмерял и описывал церкви, намеченные к сносу, в том числе был последним человеком, посетившим Чудов монастырь в Кремле перед его сносом в 1929 году. Он успел вынести оттуда только мощи митрополита Алексия.
Самым надежным способом спасти церковь от разрушения в те годы была организация в ней музея. В 1923 году Барановскому удалось добиться присвоения для Свято-Троицкого Герасим-Болдинского монастыря статуса филиала дорогобужского музея. Он и его помощники собрали в монастыре то, что оставалось от разгромленных окрестных храмов, перевезли в Болдино коллекцию закрытого музея в Ельне. В Болдине концентрировались памятники уничтоженной (и теперь почти восстановленной по обмерам Барановского) храмовой культуры русско-литовского пограничья на верхнем Днепре. Понимая шаткость своего положения, Барановский нанял фотографа Михаила Погодина (внука историка М. П. Погодина) для документирования монастыря и его коллекции (1928-1929).
Музей был разгромлен в 1929 году; коллекция и большинство погодинских фотографий - утрачены, а здания разрушены немцами в 1943 году в отместку за сопротивление местного населения. В январе 1930 года был арестован директор болдинского музея Семён Бузанов (умер в лагере), директор дорогобужского музея бежал, Погодин был «вычищен» как «классово чуждый».
Для Барановского дело кончилось строгим выговором, но 4 октября 1933 года он был арестован и пробыл три года в Мариинских лагерях. Его, честнейшего человека, обвинили в утаивании церковных ценностей при сборе экспонатов для «Коломенского». Следователь Альтман не забыл «пристегнуть» к делу и антисталинскую деятельность.
Перед отправкой по этапу ему впервые разрешили встретиться с женой. Он встретил ее вопросом: «Собор цел?». Жена успокоила его.
Барановский был освобожден досрочно, но без права жить в Москве.
«По возвращении в 1936-м он спешно начал обмерять, тайно фотографировать из окон Исторического музея и делать чертежи разрушаемого по приказу правительства Казанского собора на Красной площади, - вспоминала Ольга Барановская, дочь мастера. - Но чего это стоило отцу - воочию видеть уничтожение отреставрированного им уникального памятника XVII в.! Кроме того, ему ежедневно приходилось ездить к 17 часам отмечаться в милиции по месту жительства в Александров как неблагонадёжному, вернувшемуся из ссылки».
Когда Барановский смог вернуться в Москву, он поселился в Новодевичьем и продолжал восстанавливать церкви, старинные особняки, бороться со сносом памятников. Кстати, именно он написал первый устав Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры.
В тысяча девятьсот восьмидесятом году, когда ему исполнилось уже восемьдесят восемь лет, Петр Дмитриевич передал рисунки и чертежи Казанского собора своему ученику, архитектору и реставратору, Олегу Игоревичу Журину. Именно по этим документам Журин уже в девяностые годы восстановил собор.
Источники:
http://golos.ruspole.info/node/6957
http://www.aif.ru/realty/city/neveruyuschiy_spasitel_kak_petr_baranovskiy_ne_dal_snesti_pokrovskiy_sobor
https://ru.wikipedia.org/wiki/Барановский,_Пётр_Дмитриевич
Архитектор Возвращения
Долгие годы оставалось загадкой, кто стоял за возвращением исторических названий улиц в центре Ленинграда в 1944 году. Напомним, 13 января 1944 года ещё в блокадном Ленинграде было решено вернуть исторические названия Невскому, Литейному, Владимирскому, Адмиралтейскому проспектам, Дворцовой площади, Большим проспектам Васильевского острова и Петроградской стороны и многим другим улицам. Таким образом, были устранены топонимические ссылки на имена Урицкого, Нахимсона, Воровского, Володарского, на 25 Октября 1917 года и пр. Помимо этого, проспект Ленина был переименован в Пискарёвский.
Фонду «Возвращение» благодаря работе в федеральных и региональных архивах удалось восстановить картину этого события.
Вопреки существующему мнению, это возвращение названий было произведено не «по просьбам трудящихся», а благодаря почину человека, которому Санкт-Петербург, да и вся Россия и без этого эпизода обязаны очень многим. Речь идёт о главном архитекторе Ленинграда с 1938 по 1950 год, народном архитекторе СССР, академике архитектуры Николае Варфоломеевиче Баранове (1909-1989гг).
Именно Николай Варфоломеевич был ответственен за спасение памятников и шедевров Северной Пальмиры во время войны. Именно этот человек организовывал маскировку наиболее ценных памятников (от Исаакиевского собора, Адмиралтейства и Петропавловки до Смольного). Он спас от возможного попадания снарядов Медного всадника, Клодтовских коней на проспекте 25 Октября (с 1944 года снова - Невский), памятник Николаю Первому на площади Воровского (как до 1944 года называлась Исаакиевская площадь) и многие другие.
Поэтому символично и неудивительно, что именно Н.В.Баранов в 1943 году не побоялся выступить с инициативой по возвращению названий многим улицам, которые были переименованы большевиками с 1918 года. Ведь исторические названия - не менее ценные памятники нашей истории и культуры, чем памятники материальные. Более того, именно с исконными названиями связана даже хронологически история большинства архитектурных памятников: не мог барон Клодт поставить своих коней на пр. 25 Октября!
Впрочем, предложение Н.В.Баранова об изменении идеологических названий относилось не только к центру города. Были найдены аргументы по переименованию проспекта Ленина в Пискарёвский (по находящемуся рядом Пискарёвскому кладбищу, на котором похоронены сотни тысяч жертв войны и блокады). До революции этот проспект носил имя Петра Великого, но предложения Баранова о возвращении дореволюционного названия не прошли.
Лишь в 2008 году Центральный государственный архив историко-политических документов Санкт-Петербурга (ЦГАИПД) рассекретил документы, которые проливают свет на то, как в блокадном Ленинграде созревало это решение. Почти все, с кем Баранову удалось реализовать идею о возвращении улицам города исторических названий, были впоследствии репрессированы. Сам он провел три года в среднеазиатской ссылке.
Внук Н.В. Баранова, игумен Александр Федоров, о наиболее важных, с его точки зрения, заслугах деда:
К основным заслугам Н.В.Баранова отношу следующие. Сохранение в ансамблевой целостности города на Неве. Создание нового генерального плана Ленинграда с развитием города не на юг, как в 30-е гг., а вдоль Невы к Финскому заливу - по этому генплану город развивался до конца ХХ века! Организация реконструкций исторических градостроительных узлов Петербурга - Сенной площади (с сохранением храма), Обуховской площади, площади Искусств, Кленовой аллеи, Троицкой площади. Создание ансамбля площади пред Финляндским вокзалом и Арсенальной набережной (частично искажён в недавнее время, в том числе, необоснованным снесением здания школы на Арсенальной набережной). Застройка района Старой и Новой Деревень. Создание стадиона на Петровском острове (проект реализован не полностью) как часть большого замысла выхода города к заливу по Малой Неве, с организацией Центрального городского парка, состоящего из перетекающих друг в друга зелёных массивов (идея была загублена впоследствии застройкой участка от Биржевого до Тучкова мостов). Руководство весьма успешным проектом планировки и застройки западной части Васильевского острова (всё было почти завершёно, но новый намыв брега в начале XXI века также почти уничтожил значительную часть этой работы). При нём создавались два Парка Победы. Как частность - более поздний проект Спортивно-концертного комплекса за Московским Парком победы. Защита города в Блокаду, в том числе созданием оригинальных по замыслу маскировочных сооружений. Спасение в Блокаду зелёных насаждений города. Очень быстрое восстановление города во время и после войны. К 50-му году Николай Варфоломеевич оставил город почти в идеальном состоянии (а ведь прошло лишь пять лет после окончания войны). Руководство работами по воссозданию пригородов, в том числе, дворцово-парковых ансамблей (особенно Павловска). Забота о городе на Неве из Москвы в 60-е - 80-е гг. со своего положения в Госстрое и Госгражданстрое как фактически ведущего градостроителя страны. Остальное касается профессии в целом, роли его в стране. Из конкретных проектов - работы в Ярославле, Баку, реконструкция Пскова, реконструкция центра Софии (Болгария) и много других. Общее руководство градостроительством в стране, написание ряда научных работ (наиболее интересна его книга «Главный архитектор города»), редактура «Всеобщей истории архитектуры» в 12-ти тт. и т. д. А ведь это только сухой список без комментариев…
В скором послевоенном восстановлении Ленинграда, осуществленном благодаря Баранову, проявилось бережное отношение к двухвековому историческому наследию северной столицы, а в классицистической застройке новых районов города- вкус и талант. Как говорил сам архитектор, «в основе всех наших проектов лежит соблюдение классических традиций старого Петербурга» («Завтрашний день Ленинграда». Запись беседы с Н. Барановым, сентябрь 1944 года, ЦГА Санкт-Петербурга, ф. 7384, оп. 17, д. 1111, л.42).
Источники:
http://www.vozvr.ru/tabid/248/ArticleId/1434/arkhitektor-vozvrashcheniya.aspx
http://rusk.ru/st.php?idar=57098