Гегель как христианский ключ к воссоединению души с Богом
Субстанция - это субъект, рефлектирующий себя в самом себе (sichinsichselbstreflektieren), делающий себя объектом и отрицающий это раздвоение, он возвышается путем этого самодвижения до тождества субъекта и объекта.
Все это, безусловно, правильно с точки зрения Гегеля, но мы пока не имеем конкретного ответа на вопрос, что представляет собой субстанция как субъект. Конечно, Гегель прав, утверждая, что в его философской системе все сводится к тому, что субстанция - не мертвая субстанция, а живая (die lebendige Substanz. Phan.), именно субъект. Не будь этого, не было бы отрицательности, раздвоения, самодвижения, развития. Но каков этот субъект, историю развития которого излагает Гегель?
Вообще мы уже ответили на этот вопрос: субъект - это целое, «истинное есть целое» - это вся действительность, тотальность действительности; поэтому, чтобы конкретно охарактеризовать понятие субъекта, нужно описать все стороны, аспекты действительности и их связи
...
Таким образом: абсолютное, которое есть истина, а истина существует как целое, как субъект, есть бог. Гегель определенно стоит на этой точке зрения.
Как мы уже знаем, логику Гегель определяет следующим образом: «Логику, согласно этому, следует понимать как систему чистого разума, как царство чистой мысли. Это царство есть истина, какова она без покровов, в себе и для себя самой. Можно поэтому выразиться так: это содержание есть изображение бога, каков он есть в своей вечной сущности до сотворения природы и какого бы то ни было конечного духа»1.
Неудивительно поэтому, что логические определенности, категории в онтологическом (метафизическом) аспекте являются определенностями бога; система категорий - это система определенностей бога, движение и развитие категорий - движение и развитие бога. «... бытие, равно как и дальнейшие определения - не только определения бытия, но и логические определения вообще,- можно рассматривать как определения абсолютного, как метафизические дефиниции бог а...»1.
Божественен не только дух, божественна и внешняя природа, поскольку она представляет собой изображение идеи[262] [263]. Конечно, природа Является внешней по отношению к духу, но это вовсе не означает отрицания разумности и божественности природы: ведь и идея является внешней по отношению к самой себе «именно потому, что она (природа.- К. Б.) является внешней по отношению к нему (духу.- К. Б.), т. е. к той в-се- бе и для-себя-сущей внутренней природе его, которая составляет сущность духа,- как раз поэтому идея является внешней и по отношению к самой себе»[264].
Гегель часто старается привести в соответствие свое - безусловно, не ортодоксально христианское - понимание субстанции-субъекта, субъекта-бога с христианским богословием. Он полагает, что с точки зрения христианского богословия бог - истина и дух, причем последний он трактует не как нечто покоящееся, но как нечто такое, в котором происходит процесс саморазличения, процесс полагания своего другого и процесс возвращения к себе посредством снятия и сохранения (aufheben) этого своего другого[265]. «Богословие выражает этот процесс в форме представления, как известно, таким образом, что бог-отец (это просто всеобщее, внутри себя сущее), отказываясь от своего одиночества, создает природу (само для себя внешнее, вне себя сущее), порождает сына (свое другое «я»), но в этом другом, в силу своей бесконечной любви, созерцает сам себя, в этом другом узнает свое подобие и в нем же возвращается к своему единству»[266].
В другом месте, пользуясь одним из характерных признаков христианской религии, именно понятием откровения, Гегель старается показать тождество содержания абсолютного идеализма и христианской религии. Субъект - это дух; откровение или лучше самооткровение - это определение, присущее духу1. Ведь вся история субъекта-духа есть не что иное» как его раскрытие, его проявление в разных формах, его самооткровение. Первый способ, каким открывается дух, существующий в себе, т. е. логическая идея, есть становление природы. Форма существования природы противоречит внутреннему существу, полагающей себя идее. Идея в природе - т. е. дремлющий в природе дух - снимает это противоречие и создает себе форму, соответствующую ее сущности, становится самосознающим духом. Тут мы уже имеем дело со второй формой откровения духа. Этот самосознающий дух - пока еще конечный дух; он правда, делает природу своим предметом и в своем предмете становится предметом для себя, но он еще не сознает своего тождества с духом, скрытым в природе. И, наконец, в третьей и высшей форме откровения исчезает дуализм самостоятельной природы и духа. «Абсолютный дух постигает себя как такой, который сам же полагает бытие, сам является своим другим, сам порождает природу и конечный дух, так что это другое теряет по сравнению с ним всякую видимость самостоятельности. Оно совершенно перестает быть для него пределом и является только средством, при помощи которого дух достигает абсолютного для себя бытия, абсолютного в-себе-бытия и своего для-себя-бытия, своего понятия и своей действительности»[267] [268].
Переводя эти положения на язык религии, Гегель указывает, что восточные религии не дошли еще до понятия откровения: в этих религиях понятия бога и духа еще абстрактны; они признают только бога-отца, но бог-отец, как нечто замкнутое в себе, не духовно, он «еще не истинный бог». В греческой религии есть уже момент откровения. «В греческой религии бог, во всяком случае, начал открывать себя определенным образом». Откровение это индивидуализировано, чувственно, оно еще не постигнуто мыслью и поэтому чуждо духу. Но в христианской религии природа бога, единая в своей само- различенности, открыла себя как тождество себя самого и Другого, бесконечного и конечного. Бог открыл себя через Христа, своего сына, но сын не есть только орудие откровения; смысл христианского понятия откровения заключается в том, что бог должен иметь сына - в этом его природа,- т. е. что он должен саморазличаться и в то же время оставаться при себе в этом саморазличепии; другими словами, открываясь в сыне, делать себя конечным, оставаясь бесконечным, а это возможно только в том случае, если он, открываясь в сыне, открывает в сыне себя; проявляясь в другом, созерцает в нем себя и как дух возвышается в для-себя-бытие. Это содержание христианской религии, данное в форме представления, «философия должна поднять до формы понятия или абсолютного знания, что и составляет высшее откровение упомянутого содержания».
https://scicenter.online/nemetskaya-klassicheskaya-filosofiya-scicenter/subyekt-bog-132771.html
Все это, безусловно, правильно с точки зрения Гегеля, но мы пока не имеем конкретного ответа на вопрос, что представляет собой субстанция как субъект. Конечно, Гегель прав, утверждая, что в его философской системе все сводится к тому, что субстанция - не мертвая субстанция, а живая (die lebendige Substanz. Phan.), именно субъект. Не будь этого, не было бы отрицательности, раздвоения, самодвижения, развития. Но каков этот субъект, историю развития которого излагает Гегель?
Вообще мы уже ответили на этот вопрос: субъект - это целое, «истинное есть целое» - это вся действительность, тотальность действительности; поэтому, чтобы конкретно охарактеризовать понятие субъекта, нужно описать все стороны, аспекты действительности и их связи
...
Таким образом: абсолютное, которое есть истина, а истина существует как целое, как субъект, есть бог. Гегель определенно стоит на этой точке зрения.
Как мы уже знаем, логику Гегель определяет следующим образом: «Логику, согласно этому, следует понимать как систему чистого разума, как царство чистой мысли. Это царство есть истина, какова она без покровов, в себе и для себя самой. Можно поэтому выразиться так: это содержание есть изображение бога, каков он есть в своей вечной сущности до сотворения природы и какого бы то ни было конечного духа»1.
Неудивительно поэтому, что логические определенности, категории в онтологическом (метафизическом) аспекте являются определенностями бога; система категорий - это система определенностей бога, движение и развитие категорий - движение и развитие бога. «... бытие, равно как и дальнейшие определения - не только определения бытия, но и логические определения вообще,- можно рассматривать как определения абсолютного, как метафизические дефиниции бог а...»1.
Божественен не только дух, божественна и внешняя природа, поскольку она представляет собой изображение идеи[262] [263]. Конечно, природа Является внешней по отношению к духу, но это вовсе не означает отрицания разумности и божественности природы: ведь и идея является внешней по отношению к самой себе «именно потому, что она (природа.- К. Б.) является внешней по отношению к нему (духу.- К. Б.), т. е. к той в-се- бе и для-себя-сущей внутренней природе его, которая составляет сущность духа,- как раз поэтому идея является внешней и по отношению к самой себе»[264].
Гегель часто старается привести в соответствие свое - безусловно, не ортодоксально христианское - понимание субстанции-субъекта, субъекта-бога с христианским богословием. Он полагает, что с точки зрения христианского богословия бог - истина и дух, причем последний он трактует не как нечто покоящееся, но как нечто такое, в котором происходит процесс саморазличения, процесс полагания своего другого и процесс возвращения к себе посредством снятия и сохранения (aufheben) этого своего другого[265]. «Богословие выражает этот процесс в форме представления, как известно, таким образом, что бог-отец (это просто всеобщее, внутри себя сущее), отказываясь от своего одиночества, создает природу (само для себя внешнее, вне себя сущее), порождает сына (свое другое «я»), но в этом другом, в силу своей бесконечной любви, созерцает сам себя, в этом другом узнает свое подобие и в нем же возвращается к своему единству»[266].
В другом месте, пользуясь одним из характерных признаков христианской религии, именно понятием откровения, Гегель старается показать тождество содержания абсолютного идеализма и христианской религии. Субъект - это дух; откровение или лучше самооткровение - это определение, присущее духу1. Ведь вся история субъекта-духа есть не что иное» как его раскрытие, его проявление в разных формах, его самооткровение. Первый способ, каким открывается дух, существующий в себе, т. е. логическая идея, есть становление природы. Форма существования природы противоречит внутреннему существу, полагающей себя идее. Идея в природе - т. е. дремлющий в природе дух - снимает это противоречие и создает себе форму, соответствующую ее сущности, становится самосознающим духом. Тут мы уже имеем дело со второй формой откровения духа. Этот самосознающий дух - пока еще конечный дух; он правда, делает природу своим предметом и в своем предмете становится предметом для себя, но он еще не сознает своего тождества с духом, скрытым в природе. И, наконец, в третьей и высшей форме откровения исчезает дуализм самостоятельной природы и духа. «Абсолютный дух постигает себя как такой, который сам же полагает бытие, сам является своим другим, сам порождает природу и конечный дух, так что это другое теряет по сравнению с ним всякую видимость самостоятельности. Оно совершенно перестает быть для него пределом и является только средством, при помощи которого дух достигает абсолютного для себя бытия, абсолютного в-себе-бытия и своего для-себя-бытия, своего понятия и своей действительности»[267] [268].
Переводя эти положения на язык религии, Гегель указывает, что восточные религии не дошли еще до понятия откровения: в этих религиях понятия бога и духа еще абстрактны; они признают только бога-отца, но бог-отец, как нечто замкнутое в себе, не духовно, он «еще не истинный бог». В греческой религии есть уже момент откровения. «В греческой религии бог, во всяком случае, начал открывать себя определенным образом». Откровение это индивидуализировано, чувственно, оно еще не постигнуто мыслью и поэтому чуждо духу. Но в христианской религии природа бога, единая в своей само- различенности, открыла себя как тождество себя самого и Другого, бесконечного и конечного. Бог открыл себя через Христа, своего сына, но сын не есть только орудие откровения; смысл христианского понятия откровения заключается в том, что бог должен иметь сына - в этом его природа,- т. е. что он должен саморазличаться и в то же время оставаться при себе в этом саморазличепии; другими словами, открываясь в сыне, делать себя конечным, оставаясь бесконечным, а это возможно только в том случае, если он, открываясь в сыне, открывает в сыне себя; проявляясь в другом, созерцает в нем себя и как дух возвышается в для-себя-бытие. Это содержание христианской религии, данное в форме представления, «философия должна поднять до формы понятия или абсолютного знания, что и составляет высшее откровение упомянутого содержания».
https://scicenter.online/nemetskaya-klassicheskaya-filosofiya-scicenter/subyekt-bog-132771.html