Джейлан
С Джейланом, конечно, смешно - человек страшно хочет хочет угадать фестивальную конъюнктуру, но каждый раз на шаг отстает. Сначала он, значит, гнал смесь Антониони и Тарковского, затем посмотрел симулякра Звягинцева (конструкция "мошенник копирует мошенника" выглядела уморительно), теперь, значит, добрался до румын. Но румыны в процессе съемок "Однажды в Анатолии" начали выходить из фестивальной моды, зато в осыпаемых цацками фильмах на обед стали приходить мертвые дядюшки. И Джейлан решил, что пусть будут румыны плюс мертвые дядюшки. Это, впрочем, не помешало ему вставить в свой опус охрененно длинный план яблока, падающего в ручей со склона, и лампадку, гаснущую на ветру, когда костер по-соседству продолжает гореть.
Люди, которые эту шнягу хвалят, похоже, ослепли и оглохли. Они не видят, что у Джейлана нет ни одной своей мысли. Содержание "Однажды в Анатолии" - это коктейль из псевдоглубокомысленных клише, ложной многозначительности, дешевого экзистенциализма и потасканных метафор. Тут вам и оппозиция скептик-верующий, и зарифмованные судьбы прокурора и преступника, и светлая ночь с темным днем. Как говорят герои - отдельная история. "Как, ну как ты мог это сделать? Ты же его связал! Это негуманно. Ты не человек" - заявляет полицейский убийце, когда находит труп. "Зачем ты меня печалишь?" - вопрошает патологоанатом своего коллегу, когда тот говорит о невозможности приобретения новых скальпелей. Покажите мне патологоанатомов и полицейских, разговаривающих так в реальной жизни, и я съем свой ботинок.
Кино Джейлана - худшая разновидность т.н. фестивального кино. Потому что он хочет не разговаривать со зрителем, а исключительно выйти на сцену за "Золотой пальмовой ветвью". И самое забавное, что ведь когда-нибудь он таки выйдет.