НАЛЬЧИК, ДЕТСТВО
Когда я слышу о том, что происходит в Нальчике, сердце мое болит и кровоточит.
Мои бабушка и мама выехали из блокадного Ленинграда весной 1942 года, по последнему льду. И уехали в Сибирь, в эвакуацию. Там бабушка познакомилась с дедушкой, который стал моей маме - папой, вместо родного, военного летчика, погибшего в финскую войну. А мне впоследствии - дедушкой, роднее родного. Но это отдельная тема.
Так вот, дедушка, Борис Евлампиевич Казаков, был инженером-электронщиком, и из Сибири его направили в Нальчик, он стал преподавать в КБГУ и позже принял самое непосредственное участие в основании и развитии телевидения в Кабардино-Балкарии. А бабушка стала диктором республиканского радио.
Я попала в Нальчик впервые году в 62-63. Меня привезли из Бирмы с рахитом и тощую-претощую. Мама и папа работали, в круглосуточном детсаду мне было плохо, поэтому было принято решение отправить меня на подкормку к бабушке и дедушке. Им тогда было, наверное, столько же, сколько мне сейчас :) Я прожила там вплоть до отъезда в Ирак, то есть года полтора-два, а потом еще несколько раз приезжала на лето, пока дедушка не заболел тяжело, и они с бабушкой не переехали в Москву.
Мы жили в доме №6 по улице Пушкина (почему я так все помню?!). Это был четырехэтажный дом, в котором в основном были коммуналки. Мы жили на четвертом, в трехкомнатной квартире с двумя кухнями. Наши были две комнаты и кухня, а еще одну комнату и маленькую кухоньку занимала соседка, Клавдия Васильевна. Когда Клавдия Васильевна уезжала летом на курорт (из Нальчика, ага), мой дядя с друзьями-студентами играл в ее комнате в преферанс (она не возражала). На первом этаже жили друзья бабушки и дедушки - Марья Григорьевна и Георгий Платонович Георгиевские. Они занимали целую квартиру вместе с дочкой и сыном, а все потому, что Георгий Платонович был министром связи республики. Один раз я прочитала сказку "Золотой ключик", мне понравился там стишок в конце. Я пришла к Марьгригорьне и сказала, что это я сочинила. Она похвалила меня и дала конфету. До сих пор стыдно.
Окна нашей кухни и большой комнаты выходили на турбазу.
Из окон турбазы постоянно доносилась музыка. Особенно запомнилось мне лето, когда невероятно популярной стала песня Джо Дассена, которая на русском языке приобрела совершенно идиотский текст: "Трудно было человеку десять тысяч лет назад: он пешком ходил в аптеку, на работу, в зоосад..." За лето эта мелодия настолько въелась в мозг всем нам, что бабушка при первых звуках (а это происходило ежедневно в 8.00, после подъема на турбазе) покрывалась красными пятнами и бежала мерить давление, а я до сих пор эту песню слышать не могу.
С другой стороны нашего двора был почтамт. Во дворе там все время лежали большие бухты кабеля, расковыряв который можно было получить великолепную цветную проволоку, из которой старшие девочки - Оля и Таня - плели нам браслеты и кольца.
Там же, во дворе почтамта, все время было очень много машин. Видимо, в одной из них и приехал к нам во двор Джек - коричневый курцхаар, который, по всей вероятности, выскочил из машины и заблудился. Он весь день бегал за компанией ребят, а когда вечером они разошлись по домам, увязался за моим дядей Юрой. Я просыпаюсь - а на диване в комнате лежит это чудо с маникюром на когтях. Он понимал все команды служебных собак. Однажды Юра с ним гулял и увидел, как в подворотне кабардинец угрожает балкарцу ножом. Юра сказал Джеку "фас!" - и конфликт был разрешен. Пожалуй, это был первый раз, когда я услышала что-то о межнациональной розни.
А бабушка, как я говорила, работала на радио. Их было три женщины-диктора - русская, кабардинка и балкарка. Помню, что бабушка больше дружила с балкаркой. По-моему, ее звали Фатима... Однажды мы с бабушкой пошли к ней в гости. Меня не ввели в курс дела, и я, как вежливый ребенок, похвалила за столом хрустальную сахарницу и еще куколку, стоявшую на комоде. Оказалось, что если гостю что-то нравится, то надо ему это подарить. Бабушка была недовольна, я тоже чувствовала себя не очень ловко, когда нам вручили сахарницу с куклой.
Как я уже упоминала, когда Клавдия Васильевна уезжала летом, дядя и его друзья играли в преферанс в ее комнате. Меня они поначалу просто сажали на прикуп, а потом научили играть. Мне было 5 лет. Дедушка приходил с работы и силком вытягивал меня из прокуренной комнаты, чтобы увести на прогулку в ПАРК. Я плакала и упиралась, но в ходе прогулки неизменно успокаивалась, потому что ПАРК был великолепен. Там была Розовая аллея, и Липовая аллея. Часто мы с дедушкой доходили аж до Долинска, а это 2 км туда и 2 - обратно.
Сейчас вот посмотрела - Нальчикский парк считается одним из чудес России.
А тогда мне не было дела до чудес и их классификации. Розы были выше меня ростом, липы пахли так, что забывалось обо всем на свете. Запах цветущих лип - до сих пор один из любимейших. И дедушка рассказывал сказку про Пузырьсоломинкуилапоть :)
Во дворе у нас росли огромные каштаны. По весне они цвели, а потом с них падали зеленые колючие шарики, внутри которых были блестящие лакированные каштаны. Ими было здорово играть. Больше каштаны никак не применялись, поэтому мне до сих пор странно, что французы и японцы (наверняка кто-то еще) их едят.
Еще во дворе были высокие люки. Если быстро ехать на велике, то можно было крепко ляпнуться и снести коленки, что я с завидным упорством делала раз в месяц. Однажды, в очередной раз сидя дома с полностью отсутствующей коленкой, я решила, что ТАКОЙ ОГРОМНЫЙ кусок кожи просто обязан остаться на асфальте, и на следующий день пошла его искать. Почему-то не нашла.
Вот этот сквер разбили, когда мне было лет 5. А может, позже. Не помню.
Деревца были малюсенькие, мы играли в тополиные пушинки: надо было бегать за "своей", выигрывал тот, у кого она летает дольше.
В кинотеатре Восток мы с дедушкой посмотрели фильм Даки, причем дедушка, по-моему, был шокирован сексуальной сценой. А меня больше потрясла сцена, где они ножами играли. Хотя сексуальная тоже "запала": там не то целовались, не то герой героиню на кровать валил.
Еще это был период Капитана Клосса. "Ставка больше, чем жизнь"... Конечно, на месте его дурацкой связной должна была быть Я!!!
Телевизор КВН с линзой, наполненной не то водой, не то вазелином.
Фигурное катание допоздна... Сопот... Кабачок 13 стульев... Первые КВНы... Телевизор было так классно смотреть, что можно было даже проявить непослушание. У меня была матроска с узким воротником. Снимать ее сама я не умела. Бабушка хотела спать, а я сидела в матроске и хотела смотреть телевизор. Я отказалась раздеваться с бабушкиной помощью. А потом бабушка уснула... Будить - нельзя, ложиться в матроске - тоже нельзя... Вот прям ощущаю, как у меня уши отрывались, когда я тянула эту матроску через голову...
С телевизором связано и самое большое огорчение детства. Однажды утром меня разбудили и стали наперебой рассказывать, что вчера вечером уже после всех передач НЕОЖИДАННО показали мультик! Там была фея, и принцессы и вообще... По этому поводу я могу до сих пор расплакаться: почему не разбудили?! Не могу понять...
В маленькой комнате была моя кровать с накрахмаленным бельем и горой подушек под кружевной накидочкой. Под кроватью стояли банки с компотами и овощами. Самый вкусный обед случался тогда, когда бабушка с утра громко заявляла, что "в доме нечего есть!", и кряхтя лезла под кровать. Под кроватью, кстати, никогда не было ни пылинки, потому что лаковые паркетные полы ежедневно протирались хитроумным способом: веник обматывался тонкой влажной тряпкой. А на большом окне были белые нитяные занавески, а за окном в ящиках цвели ОГРОМНЫЕ оранжевые настурции, которые навсегда - цветы из детства. В этих цветах летали пчелы и бабочки. А еще один раз ко мне в постель заполз жук. Сначала мне просто было щекотно, а когда я его нащупала, то звала бабушку довольно громко...
А за дверью в маленькой комнате стояла этажерка. Примерно вот такая, только не такая блестящая.
Наверху были книжки.
Бабушка пришла с работы и спросила:
-Наташа, а что ты сегодня делала? (ребенок был дома один, 4 года - ничего страшного, полон двор и дом соседей, все под контролем).
-Я читала книгу.
-Какую же книгу ты читала?
-Горе от Ума! (с ударением на У).
Вот, с тех пор и страдаю.
А на нижней полке лежали стопки журналов Здоровье и Огонек. Из первых были почерпнуты первые сведения об опасности случайных связей (Света П. познакомилась на Юге с Николаем Г., а вернувшись в Москву, через месяц обнаружила в паху небольшое уплотнение...) Я не знала, откуда уплотнение, но понимала, что знакомиться на пляже НЕЛЬЗЯ.
Журналы Огонек на всю жизнь привили любовь к кроссвордам. Хотя отгадывалось из каждого слов по 10-15.
Нальчик, Нальчик. Яркий, теплый. Вышибалы во дворе. Батон с маслом и сахаром. Сандалии порвались. "Наташа, домой!" - "Бабуль, ну. еще немножко!.."
Моя парикмахерша, Аида, родом из Нальчика. У нее там мама, сестра. Прошлой осенью она ездила туда за дочкой, которая на каникулах жила у бабушки. Пошли гулять - 12-летняя девочка надела кофту с длинными рукавами, косынку, маме посоветовала сделать то же самое: иначе на улицу выходить опасно.
На соседней улице двое парней сидели на скамейке, ждали знакомую девушку, ели чебуреки. Налетел спецназ, парней застрелили. По ТВ сказали, что провели спецоперацию против боевиков.
Аида говорит, что вряд ли еще поедет домой. Она говорит, что там идет война. Уже давно.