22.III.2012. "Аэрокобра": из штопора не вернулся
Эти самолетные обломки в окрестностях Архангельска мы заприметили давно, но понадобились время и удачные обстоятельства, чтобы заняться ими вплотную.
При ближайшем рассмотрении мелкая самолетная рвань оказалась частями истребителя Р39Q Aircobra. Долго пытались выяснить, кому принадлежала машина.
Однажды все поставило на место письмо мурманского следопыта Андрея Копыткова: "3 ноября 1943 года во время УТП летчик первой эскадрильи 2 ГИАП гвардии младший лейтенант Хильченко Яков Николаевич на самолете Р-39Q-5 № 42-20522 в 14:00 при отработке высшего пилотажа сорвался в штопор и упал в лес 15-17 км северо-восточнее АЭ Ягодник (район Черный Яр). Хильченко летал с апреля 1943 года. На «Аэрокобре» выпущен с 17 августа 1943 года. Всего имел общий налет почти 26 часов. До 2 ГКАП служил в 3-ем запасном полку ВВС ТОФа". Нет повести короче и печальнее на свете: жизнь фронтового пилота, как детская рубашка, коротка.
Летчик Хильченко числится похороненным на кладбище Ягодника в могиле №14. Вернее, то, что он него осталось, размичканного ударом оземь и махиной 600-кг двигателя. На месте падения мы подымали из земли метровые полоски истлевшей ткани.
Обломков на месте падения осталось немного. Все раскрошено вдребезги. Вырвало даже рычаг из штатной гранаты, лежавшей на борту в специальной коробке. А вот этот обтекатель пулемета вполне уцелел.
Номер на хвосте самолета сохранился фрагментарно, но чтение цифр с обеих сторон обломка дало истинный номер погибшей Аэрокобры. Сверка с архивными данными показала: сомнений нет, это истребитель Хильченко.
Аборигенты не преминули оставить о себе рукоблудную "память" на искореженных обломках. Да уж, все равно что автографы на могильных памятниках оставлять. Дикари-с...
Кусок хвостового оперения был вывезен первым. В моего Брюф-брюфа он влез, как заказанный.
Двигатель сохранился в том виде, в каком вышел из катастрофы: агрегаты сорваны, один патрубок выдрало (нашли и его). Целые поколения путников переваливали этот кусок металла с боку на бок...
Истребитель рассыпался по склону распадка узким веером на протяжении 35-40 метров, что говорит о ярко выраженном штопоре, в который попала машина вследствие потери скорости. После удара произошел пожар и некоторые части истребителя сплавились в один невыразимый и неопознаваемый кусок. Агрегаты, механизмы, приборы и любые другие составные части Аэрокобры от столкновения саморазобрались на мельчайший утиль - гаечки, винтики, болтики, планочки, стеклышки...
Стальные пустотелые лопасти "откусило", как вареную колбасу, и загнуло, как блин. Если думаете, что они так безнаказанно остались в лесу, то ошибаетесь на двести процентов!
Оп-па! Вот такие фокусы с антенной за спиной и беготней по пересеченной местности. Думал сдохну, но - ошибся... Карлсон хренов, однолопастный!
Но лихо пришлось вот с этой лопастью, неразлучной со ступицей винта.
Надписи на частях самолета сохранились идеально. Все лежало или наверху, или под слоем мха.
Механизм выпуска шасси еще добротно попахивал маслом и жирно мазал наши липкие ручонки...
Любили американские авиаконструкторы расписывать свои машины множеством поясняющих надписей. Пилотягам фронтовым некогда было этой библиотекой заниматься, так я думаю, что вся эта писанина была учреждена исключительно ради следопытов - чтоб в битой матчасти не путались...
Все пояснили-подписали - ничего не забыли: можно и английский изучать с американским акцентом!
Потом стали попадаться и менее дружелюбные Предметы калибра 37 мм. Нашли их восемь штук из 30 возможных. И смотрели на них хмуро до тех пор, пока пару не пустили в распыл. Срабатывают они быстро, положил и - ноги!!! Так что не рекомендую повторять никому.
А это та самая дудка, которой плевалась Аэрокобра: авиационная пушка МкIII. Тяжелая, зараза, но как она ни упиралась, а дорогу из лесу мы ей наладили по снежку.
В 1943 году вал двигателя длиной 2,5 метра на три четверти засадило в мерзлую ноябрьскую землю. По этой трубе легко читается угол фатальной встречи с земшаром. (На снимке - искажение из-за широкоугольного объектива). На валу, собственно, как на шесте, вся машина, рассыпаясь, подпрыгнула и выхлестнулась вниз по склону, убив летчика на месте. Обрывки одежды - на краю этого шурфа.
Глухая тайга старой зоны пилотажа. Распадки, теснины давно умерших рек, сумрачные ели, провальные мхи...
Этот симпатичный пенек с "проседью" моховой - остаток дерева, срубленного самолетом при падении. Буквально в нескольких метрах - глубокие бугристые шрамы на земле, там, где Аэрокобра врезалась в песок, вырубила кусок тайги и разлила бензиновый пожар. Полноценный лес на месте катастрофы так и не вырос до сих пор...
Аэрокобра проделала долгий путь в СССР, где ей суждена была короткая жизнь и печальная участь оказаться не в то время, не в том месте и не в тех руках. А гвардии младшого жалко еще более: ушел без следа, нарушив святую летную заповедь "лучше потерять жену, чем скорость". Ну как же так, Яков Николаич, эх...
Рев и синее пламя били из этих жаропрочных патрубков. А сегодня ветер, посвистывая, лениво ковыряет в моторных ноздрях да гоняет комаров...
При ближайшем рассмотрении мелкая самолетная рвань оказалась частями истребителя Р39Q Aircobra. Долго пытались выяснить, кому принадлежала машина.
Однажды все поставило на место письмо мурманского следопыта Андрея Копыткова: "3 ноября 1943 года во время УТП летчик первой эскадрильи 2 ГИАП гвардии младший лейтенант Хильченко Яков Николаевич на самолете Р-39Q-5 № 42-20522 в 14:00 при отработке высшего пилотажа сорвался в штопор и упал в лес 15-17 км северо-восточнее АЭ Ягодник (район Черный Яр). Хильченко летал с апреля 1943 года. На «Аэрокобре» выпущен с 17 августа 1943 года. Всего имел общий налет почти 26 часов. До 2 ГКАП служил в 3-ем запасном полку ВВС ТОФа". Нет повести короче и печальнее на свете: жизнь фронтового пилота, как детская рубашка, коротка.
Летчик Хильченко числится похороненным на кладбище Ягодника в могиле №14. Вернее, то, что он него осталось, размичканного ударом оземь и махиной 600-кг двигателя. На месте падения мы подымали из земли метровые полоски истлевшей ткани.
Обломков на месте падения осталось немного. Все раскрошено вдребезги. Вырвало даже рычаг из штатной гранаты, лежавшей на борту в специальной коробке. А вот этот обтекатель пулемета вполне уцелел.
Номер на хвосте самолета сохранился фрагментарно, но чтение цифр с обеих сторон обломка дало истинный номер погибшей Аэрокобры. Сверка с архивными данными показала: сомнений нет, это истребитель Хильченко.
Аборигенты не преминули оставить о себе рукоблудную "память" на искореженных обломках. Да уж, все равно что автографы на могильных памятниках оставлять. Дикари-с...
Кусок хвостового оперения был вывезен первым. В моего Брюф-брюфа он влез, как заказанный.
Двигатель сохранился в том виде, в каком вышел из катастрофы: агрегаты сорваны, один патрубок выдрало (нашли и его). Целые поколения путников переваливали этот кусок металла с боку на бок...
Истребитель рассыпался по склону распадка узким веером на протяжении 35-40 метров, что говорит о ярко выраженном штопоре, в который попала машина вследствие потери скорости. После удара произошел пожар и некоторые части истребителя сплавились в один невыразимый и неопознаваемый кусок. Агрегаты, механизмы, приборы и любые другие составные части Аэрокобры от столкновения саморазобрались на мельчайший утиль - гаечки, винтики, болтики, планочки, стеклышки...
Стальные пустотелые лопасти "откусило", как вареную колбасу, и загнуло, как блин. Если думаете, что они так безнаказанно остались в лесу, то ошибаетесь на двести процентов!
Оп-па! Вот такие фокусы с антенной за спиной и беготней по пересеченной местности. Думал сдохну, но - ошибся... Карлсон хренов, однолопастный!
Но лихо пришлось вот с этой лопастью, неразлучной со ступицей винта.
Надписи на частях самолета сохранились идеально. Все лежало или наверху, или под слоем мха.
Механизм выпуска шасси еще добротно попахивал маслом и жирно мазал наши липкие ручонки...
Любили американские авиаконструкторы расписывать свои машины множеством поясняющих надписей. Пилотягам фронтовым некогда было этой библиотекой заниматься, так я думаю, что вся эта писанина была учреждена исключительно ради следопытов - чтоб в битой матчасти не путались...
Все пояснили-подписали - ничего не забыли: можно и английский изучать с американским акцентом!
Потом стали попадаться и менее дружелюбные Предметы калибра 37 мм. Нашли их восемь штук из 30 возможных. И смотрели на них хмуро до тех пор, пока пару не пустили в распыл. Срабатывают они быстро, положил и - ноги!!! Так что не рекомендую повторять никому.
А это та самая дудка, которой плевалась Аэрокобра: авиационная пушка МкIII. Тяжелая, зараза, но как она ни упиралась, а дорогу из лесу мы ей наладили по снежку.
В 1943 году вал двигателя длиной 2,5 метра на три четверти засадило в мерзлую ноябрьскую землю. По этой трубе легко читается угол фатальной встречи с земшаром. (На снимке - искажение из-за широкоугольного объектива). На валу, собственно, как на шесте, вся машина, рассыпаясь, подпрыгнула и выхлестнулась вниз по склону, убив летчика на месте. Обрывки одежды - на краю этого шурфа.
Глухая тайга старой зоны пилотажа. Распадки, теснины давно умерших рек, сумрачные ели, провальные мхи...
Этот симпатичный пенек с "проседью" моховой - остаток дерева, срубленного самолетом при падении. Буквально в нескольких метрах - глубокие бугристые шрамы на земле, там, где Аэрокобра врезалась в песок, вырубила кусок тайги и разлила бензиновый пожар. Полноценный лес на месте катастрофы так и не вырос до сих пор...
Аэрокобра проделала долгий путь в СССР, где ей суждена была короткая жизнь и печальная участь оказаться не в то время, не в том месте и не в тех руках. А гвардии младшого жалко еще более: ушел без следа, нарушив святую летную заповедь "лучше потерять жену, чем скорость". Ну как же так, Яков Николаич, эх...
Рев и синее пламя били из этих жаропрочных патрубков. А сегодня ветер, посвистывая, лениво ковыряет в моторных ноздрях да гоняет комаров...