Пойдем-ка покурим-ка
Господи, скучно-то как...
Целый день сижу дома, выполз только в магазин за макаронами.
Она опять с друзьями.
Посмотрел Лолиту. Теперь читаю. Хотел "Доктора Живаго" - не нашлось.
Надо заняться дипломом, потому что совесть скоро меня сожрет и оставит только рожки да ножки. Но как-то всё никак....
Мой друг вылетел из универа. Допрыгался, голубчик. Впрочем, любая перемена на пользу. Так же допрыгаться мог и я, но меня в очередной раз спасла чья-то всеведущая добрая воля. Ведь которую сессию целенаправленно стремлюсь к вылетанию, и - все никак не получается. Досадно :-)
В комнате темнеет... зажглась настольная лампа. Мальчик и девочка сидят мирно возле колонки, обнявшись. Им хорошо, станем ли мы нарушать их покой? И всё хорошо... и всё спокойно и привычно. Уютно.
Я стал невообразимо прост и легок душой. Мало что выбивает из колеи. Мало что задевает, и мало к кому привязываешься до степени - даже легкой - зависимости....
Однако, черт...Удивляет всё-таки одна вещь. Прав был Зигмунд: слишком сильное чувство никогда до конца не поддастся сублимации. Истина. Остается только понять, чо с таким добром делать... :-)
Целый день сижу дома, выполз только в магазин за макаронами.
Она опять с друзьями.
Посмотрел Лолиту. Теперь читаю. Хотел "Доктора Живаго" - не нашлось.
Надо заняться дипломом, потому что совесть скоро меня сожрет и оставит только рожки да ножки. Но как-то всё никак....
Мой друг вылетел из универа. Допрыгался, голубчик. Впрочем, любая перемена на пользу. Так же допрыгаться мог и я, но меня в очередной раз спасла чья-то всеведущая добрая воля. Ведь которую сессию целенаправленно стремлюсь к вылетанию, и - все никак не получается. Досадно :-)
В комнате темнеет... зажглась настольная лампа. Мальчик и девочка сидят мирно возле колонки, обнявшись. Им хорошо, станем ли мы нарушать их покой? И всё хорошо... и всё спокойно и привычно. Уютно.
Я стал невообразимо прост и легок душой. Мало что выбивает из колеи. Мало что задевает, и мало к кому привязываешься до степени - даже легкой - зависимости....
Однако, черт...Удивляет всё-таки одна вещь. Прав был Зигмунд: слишком сильное чувство никогда до конца не поддастся сублимации. Истина. Остается только понять, чо с таким добром делать... :-)