Общероссийский народный фронт укрепляется карательной психиатрией
Психиатрия обоснованно считается самой субъективной частью медицины, так что некоторые оппоненты вообще не признают ее наукой[1]. Специально поставленные эксперименты показали, что, используя существующие методики, врачи-психиатры с вероятностью близкой к 100% заведомо здоровых людей признают больными и наоборот. Факты жестокого, негуманного обращения с пациентами во многих психиатрических клиниках общеизвестны. Насилие над личностью в них часто достигает криминального уровня, а порой неотличимо от садизма.
Поэтому особую общественную опасность имеет включение психиатрии в систему правоохранительных органов, особенно когда в них преобладает карательный уклон. Карательная психиатрия в СССР в 1989 г. закончилась реабилитацией около 2 млн. людей, без каких-либо медицинских оснований подвергающихся «лечению» в психиатрических больницах или диспансерах, часто по поручению партийных и советских органов власти. Но все архивы были сохранены, а виновные ни только не были наказаны или лишены права заниматься лечением больных, но сохранили свои посты и преступные навыки.
В условиях тотальной коррупции особую общественную опасность представляет криминализация психиатрической деятельности путем участия психиатров в организованных преступных группах и постановке заказных диагнозов. Жертвы их абсолютно бесправны, а преступники, практически, безнаказанны.
В последние годы наблюдается возрождение методов карательной психиатрии, которые используются для подавления и запугивания политической оппозиции и правозащитников, а также в качестве универсальной отмычки для компенсации отсутствия доказательств преступления.
Никита Сергеевич Хрущев, разоблачив преступления культа личности, как настоящий коммунист понимал, что нельзя оставить народ безоружным перед лицом классовых врагов, и еще в 1959 г. выдвинул новую концепцию подавления инакомыслия: «Против социализма может выступать только сумасшедший!». Таким образом, сталинские расстрелы по постановлению внесудебных троек были гуманно заменены бессрочным содержанием в психбольницах или постановкой на учет с регулярным психиатрическим надзором - практика, получившая название «карательной психиатрией».
Так как существующая номенклатура психических заболеваний была недостаточна для разоблачения всех антисоветчиков и диссидентов как сумасшедших, в 1969 г. акад. А.В. Снежевский с коллегами открыл новое заболевание - вялотекущую шизофрению. Удобная его особенность заключалась в том, что она могла протекать бессимптомно или наблюдающиеся особенности психики могли быть так слабо выражены, что везде кроме Советского Союза человек с ними не был бы признан больным[2]. То есть даже при отсутствии объективных признаков заболевания акад. А.В. Снежевский и его последователи, опираясь на пролетарскую интуицию, чувствовали (обычно по указанию партийных и советских органов!), что человек способен совершить преступление. Это позволяло, не предъявляя обвинений, изолировать его от общества на любой удобный для властей срок.
Диагноз вялотекущей шизофрении в те годы заслужили будущий лауреат Нобелевской премии Иосиф Бродский, Людмила Алексеева, Владимир Буковский, Петр Григоренко, Вячеслав Игрунов, Валерия Наводворская, Михаил Шемякин и многие другие известным теперь всему миру люди.
В 1983 г. эти достижения советской науки стоили Всесоюзному научному обществу невропатологов и психиатров членства в Международной психиатрической ассоциации. Когда же в 1989 г. оно возобновило членство в МПА, было реабилитировано около 2 млн. граждан СССР, которые находились без каких либо медицинских оснований в психиатрических больницах или состояли в них на учете.
Реабилитировать то их реабилитировали, но сторонники методов акад. В.А. Снежевского - московской школы до сих пор занимают ведущие места в российской психиатрии, а амбулаторные карты реабилитированных хранятся в архивах и могут быть использованы по первому требованию властей.
Незаконное преследование[3] Владимира Леконта в связи с его правозащитной деятельностью и возбужденное против него уголовного дела - замечательный пример того, как правоохранительные органы - прокуратура, следствие, суд с участием адвоката, подыгрывающего обвинению, вместе с жандармами-психиатрами, нарушая уголовный закон и Конституцию РФ и действуя по понятиям, используют апробированные методы карательной психиатрии, с которыми, казалось бы, еще в СССР было покончено навсегда.
Однако дело В.Л. Леконта - не эксцесс исполнителей, увлекшихся травлей правозащитника, а направление развития системы правоохранительных органов Российской Федерации, и существуют многочисленные доказательства этого факта.
А.П. Мананников уже третий год находится под следствием и подпиской о невыезде за то, что, заявляя отвод судье М.А. Шишкиной, он утвердительно ответил на ее вопрос, считает ли он, что противозаконный сговор прокуратуры, следствия и суда с целью обвинить его в несуществующем преступлении содержит признаки действия организованной преступной группы. В декабре 2010 г. в результате противозаконных действий следователя К.В. Петрушина, судьи А.В. Бутырина., прокурора Ю.В. Лобановой, адвоката следствия Е.В. Сторожевых, экспертов Васенёвой и Пятигорского А.П. Мананников точно также как В.Л. Леконт был по не вступившему постановлению суда первой инстанции насильственно помещен в то же отделение НПБ №3 на правёж А.И. Зининой, В.В. Икряновой, И.В. Гончаренко. Международная огласка этого беззакония и неделя голодовки вынудила жандармов в белых халатах признать Мананникова А.П. вменяемым и выписать из больницы. Но криминальные методы сотрудничества правоохранительных органов с психиатрами правовой оценки не получили.
В этом случае, как и во многих других, обращения правоохранительных органов к судебно-психиатрической экспертизе как и в 70-80 гг прошлого века связаны с необходимостью компенсировать слабость обвинения или с попыткой запугать подозреваемого/обвиняемого. И они встречаются все чаще.
Л.А. Сергеева в своем обращении к общественности сообщала о грубом нарушении законодательства, в результате которого ее сын, инвалид и отец малолетних детей А.А. Сергеев около двух лет находится на принудительном лечении от несуществующего психического заболевания. В этом случае те же действующие лица - милиция, следствие,неправосудные суды и судебно-психиатрическая экспертиза, последняя точка в которой была поставлена в Центре им. Сербского.
Недавно у новосибирских правоохранительных органов обнаружились братья по разуму в Карелии. Против правозащитника Максима Ефимова использовались те же приемы, что и против В.Л. Леконта. Поводом для возбуждения уголовного дела против него послужила публикация им заметки в своем дневнике «Карелия устала от попов», где автор попытался объяснить, почему противозаконное слияние с властью и чрезмерное корыстолюбию местного православного духовенства, забывшего христианскую заповедь нестяжания, приводит к «росту антицерковных настроений» и появлению грубых надписей на стенах зданий, принадлежавших Петразоводской и Карельской епархии РПЦ.
Не отрицая появление надписей и роста антицерковных настроений, следствие установило, что публикация мнение автора в собственном дневнике о причинах этих явлений «направлена на возбуждение ненависти либо вражды, а также на унижение достоинства человека либо группы лиц по признакам отношения к религии».
По-видимому, сознавая, что уголовное преследование гражданина за использование им своих конституционных прав иметь и распространять свое мнение, гарантированных пп. 1 и 3 ст.29, абсурдно, следствие организовала добровольную амбулаторную судебно-психиатрическую экспертизу. «Из-за сложности заболевания» ее эксперты не смогли обнаружить доказательств недееспособности психически здорового человека, но рекомендовали следствию обратиться в суд с ходатайством о назначении принудительной стационарной судебно-психиатрической экспертизы в той же больнице, где проводилась амбулаторная экспертизы, и с руководством которой у следствия, наверное, существует полное взаимопонимание. Причем с постановление следствия на этот счет подозреваемый и его защитник были ознакомлены непосредственно перед судом, что ограничило еще одно его конституционное право подозреваемого - право на защиту. Суд санкционирует этот преступный умысел относительно известного в городе общественного деятеля, никогда не имевшего повода обращаться к психиатрам. Но в отличие от новосибирского коллеги, петрозаводский следователь не проявил необходимой решительности, чтобы, нарушая закон, насильственно доставить подозреваемого в психиатрическую больницу по не вступившему в юридическую силу решению суда первой инстанции.
Если применение карательной психиатрии в России c политическими целями только набирает обороты, то участие экспертов-психиатров в криминальном отъеме квартир давно стало общеизвестной практикой. Например, Советский районный суд г. Новосибирска в 2008 г. осудил преступную группу черных риэлтеров, в состав которой входили эксперт-психиатр Леонид Дербенко из НПБ №6 за $1000, гарантировавший преступникам оформить невменяемость их жертвы - ученого из Академгородка, и заведующий отделением НПБ №2 Александр Федоров,. незаконно поместивший жертву в свое отделение. Они получили по 1 и 2, 5 года условно соответственно. Так что, продолжая работать на прежнем месте, они имеют возможность компенсировать свои убытки, связанные с разоблачением их преступлений. Таким образом, А.И. Зинина и ее подручные, даже если будут признаны виновными в уголовном порядке, скорее всего отделяются условным сроком.
Однако не следует огульно обвинять всех психиатров, не все они принадлежат к московской школе. Блогер semenale - Алексей Семенов, комментируя «Одиссею Владимира Леконта...» сообщил, что в аналогичной ситуации ему помогла Независимая ассоциация психиатров России, которая провела его независимое психиатрическое освидетельствование.
Не все врачи и в государственных клиниках готовы идти на сделки с совестью. В комментариях к публикации «Психиатра обвиняют в получении взятки» сообщалось, что возбуждение уголовного дела против психиатра в этом случае является сведением счетов с принципиальным специалистом, мешающим криминальному бизнесу своих коллег. К сожалению, в публикации не упомянута ни одна из фамилий, в том числе и обвиняемого, поэтому уточнить дальнейшую судьбу ее героя не возможно.
Выводы
- Хотя в 1989-90 гг. около 2 млн. граждан СССР реабилитированные в 1989 г. как незаконно подвергавшиеся принудительному психиатрическому лечению или незаконной постановке на учет. Лица, виновные в этих преступлениях, не были ни наказаны, ни лишены дипломов. Сегодня они и их последователи занимают ключевые посты в психиатрической службе Российской Федерации.
- Сохранившиеся в архивах документация и опыт карательной психиатрии снова востребован в демократической России.
- Лица, подвергшиеся психиатрическим репрессиям, в соответствие с ФЗ «О здравоохранении» должны изъять из архивов свои амбулаторные карты или сведения из них попадут во всероссийскую базу данных о психиатрических больных с непредсказуемыми последствиями.
- Нарушения прав человека путем злонамеренной постановки заведомо неверных психиатрических диагнозов и насильственного помещения в психиатрические больницы, даже когда они становятся предметом разбирательства в уголовном процессе, зачастую заканчиваются условными наказаниями. В большинстве случаев расследование преступлений такого рода саботируются на стадии расследования.
- Многие специалисты обвиняют современную психиатрию в недостоверной диагностике, жестоком и негуманном обращении с пациентами клиник, в корыстном расширении критериев заболевания с целью увеличения бюджетного финансирования этой отрасли медицины.
- Особую опасность для общества представляют факты криминального использования методов психиатрии на потребу преступных группировок или недобросовестного следствия. Нарушение законов в этой сфере следует признать особо опасными преступлениями, не подлежащими амнистии, досрочному освобождению и условными наказаниями.
- Право ходатайствовать о амбулаторной и стационарной экспертизе обвиняемого следует передать защите и суду, тогда станет невозможным с помощью экспертиз прятать недочеты следствия.
- Общественность обязана особую поддержку оказать психиатрам, противостоящим криминализации этой сферы деятельности, которые находятся в зоне особого правового риска.
Александр Рудницкий,
новосибирский «Мемориал»
[1] Отрицать, конечно, факты, установленные этой наукой за две сотни лет невозможно, но среди них была открыта и практиковалась лоботомия. Обывателей же интересуют не научные достижения, а существующая практика. Эксперименты в клиниках США еще в 1973 г. показали, что в 12 различных больницах были госпитализированы и подвергались лечению все 12 психически здоровых человек, согласившиеся участвовать в опытах и не предъявлявших никаких жалоб. С другой стороны, психиатры известной клиники, узнав об этих шокирующих результатах, среди 193 пациентов 41 человека посчитали симулянтами, а еще 42 -заподозрили в симуляции.
[2] Подобные критерии позволяют каждого из нас признать психически больным. ЧТД.
[3] В сообщении о деле В.Л. Леконта приводятся ссылки на документы дела и фамилии основных его фабрикантов.