Помню, когда мой испанский был весьма зачаточен (чтоб не сказать «чупиточен»), довелось разговаривать с одной колумбийской барышней. Зная, что я из Питера, она поинтересовалась Невой.
Ну, в действительности, Долорес прекрасно знала и Неву, и русский - но она, собственно, и подтягивала мой эспаньоль, который в школе я учил «украдкой» по купленным с рук учебникам, а потом забросил.
Что ж, нужно было что-то сказать про Неву - и я хотел сказать, что она довольно широкая для своей протяжённости. По хорошему счёту, она оказывается неожиданно(!) широкой и мощной рекой для приезжих. Длина, конечно, всего 74 километра - но расход воды примерно такой же, как у Нила, и в тридцать(!) раз больше, чем у Темзы.
Разумеется, я не претендовал тогда на то, чтобы выразить эту мысль по-испански во всей полноте и хоть какой-то стилистической красе.
Я просто хотел сказать, что Нева - «довольно широкая».
И я помнил слово bastante, поскольку оно связано с русской «забастовкой» («Довольно! Баста!»), но не помнил слово ancho (“широкий»).
Зато - я помнил слово estrecho (“узкий»), поскольку оно связано с английским stretch. Ну, вытянули - вот и узкий.
И я сказал: La Neva no es especialmente estrecha (“Нева не особенно узкая»).
Долорес поправила: «El Neva”.
Ну да, это ж по-французски la Neva, а у испанского-то rio мужской род, а русский родной род Невы - никого не волнует в западных тех европах. Впрочем, испанские артикли при именах собственных - оставим на какой-нибудь другой раз.
Долорес же уточнила:
?Quieres decir, el Neva es ancho? (“Хочешь сказать, Нева широкая») - тем самым подсказав мне подзабытое слово.
Это я к чему?
К тому, что вы можете использовать подобные трюки - с самого что ни на есть начального уровня. Когда забываете самые что ни на есть начальные слова, и вам стыдно в этом сознаться, но если у слова имеется антоним и хоть его(!) вы помните - можно вывернуть мысль «массаракшем» через отрицание. Получится - даже как бы стильно и иронично. А то и - «аристократишно».
Далее я проиллюстрирую этот приём на примере уже английского.
Допустим, вы только начали учить язык - и забыли слово «жестокий». Даже cruel забыли, не говоря уж про heartless или ruthless. Но хотите сказать, что Чингисхан бывал жесток.
Но помните слово kind, добрый.
Можно сказать так: Well, Genghis Khan was not an especially kind (type of) person. Not always.
Для разнообразия, помимо especially - примерно с тем же смыслом в подобных случаях можно использовать particularly.
Допустим, вы хотите сказать про кого-то, что он низкорослый, низенький, но что-то подсказывает вам, что говорить про человека low - может быть не совсем уместно. Да и насчёт short сомневаетесь (или не помните, что это можно использовать для обозначения роста).
Зато помните слово tall.
Вот и можно сказать: He is not particularly tall.
А можно - использовать exactly («в точности», «конкретно»).
Допустим, вы наоборот помните слово short, и производное shortie, но не уверены, можно ли про высокого человека говорить high (когда он не укурен, ибо тогда, разумеется, можно). А слово tall (которое относится именно к большому человеческому росту) - запамятовали. А человек, про которого хотите сказать - великан.
Вот и говорите: He's not exactly a shortie. “Он не то чтобы конкретно коротышка». Естественно, с некоторой иронической коннотацией, когда вы говорите о Шэкиле О'Ниле. Ну и shortie тут не оскорбительно будет, когда всем понятно, что на самом деле не, с большой буквы Не.
Ещё сильнее будет ирония - со словом exceptionally (“исключительно»), а если вы маньяк длинных слов - то и extraordinarily.
Допустим, вы забыли слова stupid или dumb, но хотите сказать, что куры - тупые.
Chickens are not exceptionally smart, save Tutta Larsen - “Куры не отличаются исключительным интеллектом, если не брать в расчёт Тутту Ларсен» (это «цыплячка» из одной норвежской сказки, по которой у нас фильм был снят «Рыжий, честный, влюблённый», и в честь которой, курочки, была названа музыкальная журналистка девяностых... но не будем углубляться*).
Тут главное - «вымастерить» произношение этих слов: exactly, especially, particularly, exceptionally.
Когда они отлетают от зубов (а также от альвеол, от нёба, от языка), когда вы играете ими легко и непринуждённо, иронизируя и саркастируя - собеседник воленс-ноленс признает, что вы владеете собой, владеете своей речью, владеете ситуацией. Даже если в действительности - вы мучительно вспоминаете нужное слово. Просто - вы не будете иметь мучительный вид.
И даже когда тянете «ээээ» или раскатывает welllll - это будет смотреться интеллигентно, типа, «как бы так сказать, чтоб никого не обидеть».
Особенно - если поднатореете в «орнаментировании» своей речи более развёрнутыми ироническими пассажами, которые в целом, однако, сводятся всё к тому же выворачиванию фраз наизнанку диалектически через отрицание отрицания...
Нет, воздержимся, пожалуй, от «гегельянства», что иные злые языки называют «шизофазией от философии».
Будем проще, будем нагляднее.
Итак, нужно передать ту мысль, что кто-то - «пустобрёх», «пустозвон», но вы внезапно забыли слово flibbertigibbet (ну, случается порой такое).
И даже - слова вроде blabber или big mouth забыли. Бывает, заклинивает так даже вызревших, seasoned переводчиков-синхронистов.
Но вы можете сказать: I'd like to, but it would be a crime against the truth to call him a silent and responsible person.
“Хотел бы я, но было бы преступлением против правды назвать его «молчаливым» и «ответственным».
Можно - орнаментировать и дальше, наматывать новую лексику на такие конструкции.
It would be a blatant and vicious and hideous offense against the truth if we named him “a prodigy”.
“Было бы оголтелым, порочным и омерзительным попранием истины, если б мы назвали его «вундеркиндом».
Ну, так вот наши детишки изголяются друг над другом в младших классах на уроках этики, где им предлагается оскорблять друг друга максимально язвительно (что тренирует и русский, и английский, и просто иммунитет к вербальным наездам, чтобы потом попусту за ствол не хвататься, когда «отрастёт»).
Или - можно использовать «как бы отрицательные» наречия вроде hardly и scarcely. “Вряд ли», «едва ли».
We can(could) hardly say that the weather now is extremely hot (да, вот ещё наречие для иронических смыслов, extremely, “крайне»).
Когда стоит холодрыга, дубак, зуб на зуб не попадает, ну вот и - «Едва ли можем (могли бы) мы сказать, что погода нынче чрезвычайно жаркая».
А для усиления - можно сделать инверсию:
Hardly can (could) we say, that...
При такой инверсии, когда отрицательное наречие ставится в начале фразы, «под сильное ударение» - за ним тянется и вспомогательный глагол, выдвигается вперёд субъекта.
Но если вы учитесь в школе - то поаккуратнее с такими инверсиями. Не вся продукция иниязов, а тем более педвузов, в курсе, что так оно работает в инглише. Где порядок слов, конечно, очень фиксированный - но лишь до тех пор, пока тебе не приспичит его «перефиксировать», ради пущего драматизма.
На первых порах - достаточно лишь иметь в виду, что если вы забыли слово «широкий», но знаете «узкий», или vice versa, то можно сказать «не особенно узкий», «не то, чтобы очень узкий» (или наоборот).
Да и не на первых порах, а спустя даже годы изучения языка - бывает у людей (и нативных спикеров) такое, что забывается какое-то нужное слово - ну и можно вырезать выразить его через жопу автогеном отрицание отрицания (опять чёртов Гегель!)
* Сейчас уточнил, пробил - оказывается, это не норвежская, а шведская сказка, про лисёнка и курочку, Яна Экхольма, и там лисёнок был Ларсен, а курочка была Карлсон, а эта бесстыжая медийная персона, получается, их обоих "обокрала" на имена-фамилии.
Впрочем, who cares.