Самый жестокий поступок
Тот облик, в котором я предстаю в Сети, надеюсь, совершенно не страшный, а скорее умильно-уморительный. Здесь я развлекаю народ и, надеюсь, делаю это беззлобно. Мне нравится быть этаким «мультяшкой».
Но если мой фейс когда-нибудь покажут по ящику, то сотни людей просто вздрогнут, а сотни - побегут за валокордином. Поэтому я всеми жабрами и фибрами противлюсь тому, чтобы меня двигали в публичную политику. Ибо очень сложно будет объяснить, что сделанное нами - делалось во имя добра и света (хотя это так).
А делали мы много такого, что не принято рассказывать детям на ночь, даже если это дети Братьев Гримм (их сказки бывают адаптированы).
Врать не буду: я никогда не простреливал колено и не спиливал надфелем зубы. Но это только потому, что у нас более совершенные техники психологического давления. Излюбленный наш трюк - отрезание уха. Клиенту подрезают кожицу вокруг уха - и предъявляют отчекрыженную раковину. На самом деле - окровавленный латексный муляж.
Ну, согласитесь, в этом мире очень мало людей, которые доподлинно могут установить, на самом деле им ухо отрезали - или только сделали вид. А нервных окончаний там по-любому мало. И в ста случаях из ста человек уверяется, что на самом деле отрезали (тут ещё и артистизм оператора играет роль). А значит, уже ни перед чем не остановятся.
Бывают и более жёсткие затеи, вроде очень правдоподобного расстрела подельника. Когда касается таких людей... что лучше вам вообще не знать, что такие по земле ходят.
Но это рабочие моменты. Это неизбежно. И мы, собственно, с тем и нагоняем жути, чтобы на самом деле не мучить, не пытать. Ибо брезгуем.
А так-то я всегда считал себя довольно добрым парнем. Но вспоминается всё-таки случай, когда я проявил немотивированную и безответственную жестокость.
Это было летом, у нас на даче, и там была компания из таких же питерских, приезжавших на сезон, нам было плюс-минус тринадцать. И вот одному из наших навязали родича, того же возраста. Типа, пусть отдохнёт.
Мы его сразу прозвали «Лариосиком», но Лариосик-то был милый и по-своему очаровательный, а этот - зануда конченый и брюзга. Нет, он не стучал родакам про наши проделки - ещё не хватало! - но всё нудел и нудел. И не выражался матом. Даже вульгаризмы вроде «жопа» вызывали у него осуждение, кое он тотчас изъявлял. Его не отмудохали в первый день только потому, что он был родичем одного из нас.
И ладно бы если б он был каким-то шахматным гением или великим пианистом. Так хрен там! Просто - абсолютно унылая посредственность. Я даже в сердцах как-то сказал: «Никакой он, нафиг, не Лариосик, а личинка «человека в футляре». Будто без него таких опездолов мало!»
К тому же, он, как утверждал, не умел плавать. Мне это было дико и непонятно, как человек может не уметь плавать. Мы тогда держали курей (не спрашивайте, зачем профессорское семейство в конце восьмидесятых держало курей), я экспериментировал с цыплятами - так они замечательно умели плавать. Ну, не так, как утята, конечно, но всё же.
Домашние кошки, уж на что не любят воду, но когда я заходил по грудь и подзывал свою Куську - она вполне спокойно плыла от берега, собственной волей.
А чтобы человек не умел плавать вообще никак? С его-то нулевой, практически, плавучестью (и сильно плюсовой при вдохе)?
Но вот этот Веня всю дорогу сидел на пляже, пока мы барахтались в воде, подныривали друг под друга и перекидывались мячом.
На воду он с нами сподобился спуститься, лишь когда мы притащили к озеру здоровый такой надувной рыжий спасательный плот. Они, замечу, герметичные, делаются с таким расчётом, чтобы могло швырять по любым волнам, и если шторки задраить - внутри сухо и комфортно. Дедушка одного из наших с Сахалина припёр, со списанного судна.
Ну а когда торцевые шторки открыты - это просто такой плавучий домик на шесть или более (с учётом возраста) персон. Прикольно.
К нам подплыли три девчонки. Взрослые девчонки. От четырнадцати до шестнадцати где-то. Такие, что внимания на такую мелочь пузатую, как мы, не обращали. Но тут - плотик.
«Чего поделываете?»
Ответил Серёга, самый бойкий из нас:
«Да вот, в картишки поигрываем. Очень удобно. Солнце не печёт, мухи не кусают».
Девчонки:
«А если присоединимся?»
Серёга (лыбится):
«Только если на раздевание».
Девчонки: «А ничего, что у вас только плавки, а у нас ещё лифчики?»
Я: «Законная фора слабому полу. Всё равно ж продуете. Ну «дурак» - это ж сложная математическая игра. И... как бы это сказать? Мужского пола, всё-таки».
Одна из девчонок, Алина, самая старшая: «Мужского. Поэтому кто продуется - плывёт голым до того берега, прыгает с вышки, и обратно».
Когда девчонки залезли в плот, обнаружилась некоторая теснота. Особенно - в виде Вени, который наотрез отказался играть.
«Ну и нафиг ты тогда нужен?» - сказал я.
«Балласт за борт!» - категорически приговорил Серёга.
И мы вдвоём перевалили этого всем надоевшего нытика через борт, как он ни упирался.
Его родич попробовал было возразить: «Но он действительно плавать не умеет».
Я пожал плечами: «Тогда пусть держится за лямки».
Веня попытался это сделать. Но лишь оттолкнул плот и с головой ушёл под воду, пуская пузыри.
Серёга пробовал какое-то время «разрядить обстановку»:
«Да ладно, он просто прикалывается. Сейчас вынырнет».
Но очень скоро стало понятно, что всё серьёзно.
За Веней бросились все, и поскольку вода была чистой, нашли его довольно быстро. Одна из девчонок, профессиональная синхронщица, нашла, у самого дна (там метра четыре было), ухватила за волосы и мы выволокли его на берег.
Дальше - произвели искусственное дыхание по той методике, которая всегда расписывает в школах в кабинетах НВП (ОБЖ нынче), и хотя школяры норовят дорисовать лишние детали, вроде торчащих фаллосов, в целом смысл остаётся понятен.
Уже с третьего встречного движения рук Веня начал откашливаться, а вскоре совсем оклемался.
На наше счастье, он решил, что сам виноват в инциденте, и потому ничего не сказал взрослым. Мы, естественно, тоже. Это осталось нашим маленьким секретом.
На следующее утро я заявился к ним на участок. Как и ожидалось, Вениамин проснулся раньше всех. Поливал цветочки у забора. «Есть разговор», - сказал я, и он подошёл к калитке.
«Послушай, Бенито, я виноват в том, что столкнул тебя вчера с плота, но ты виноват в том, что не умеешь плавать. Пойдём поучимся».
Против ожидания, он не стал артачиться.
Оказавшись на пустынном пляже, я сказал: «Здесь мелководье. Ты в любой момент сможешь стать на ноги. Поэтому ничего не бойся. И я подстрахую».
Он озадачился: «Но если меня кто-то увидит - не будет ли в этом какой-то неловкости?»
Я фыркнул: «ТЕБЯ если кто-то увидит? Знаешь такой анекдот? Один парень спрашивает у другого: «Как научить девушку плавать?» Тот отвечает: «О, это целое искусство. Ты должен нежно взять её под животик, чтобы касание не было слишком жёстким и слишком лёгким в одно время. Потом ты проводишь ладонями по её ножкам, плавно и грациозно...» Первый: «Да ты не понял: речь о моей сестре». Второй: «А, брось её с пирса!» Так вот ты - мне даже не сестра».
Кажется, впервые Веня засмеялся над более-менее фривольным анекдотом (раньше это было удручающе, при нём такие рассказывать).
Высказал:
«Кажется, я понял!»
«Замечательно. Тогда - смотри движения».
Обычно маленькие дети, впервые поплыв, плавают «по-собачьи». Но поскольку ему не пять лет всё же было, я решил сразу поставить ему брасс. Как наиболеее экономичный и практичный стиль.
В принципе получилось, но упорно перевешивала задняя часть. Оказалось, у него в кармане летних шортов (а без них он плавать отказывался) постоянно хранился дедовский портсигар. На удачу.
«Ну да, теперь-то понятно, почему он тогда камнем на дно пошёл. Так-то плавучесть тушки близка к нулевой, но если ещё двести граммов металла...»
«Давай, оно тебе с берега удачу приносить будет, хорошо?»
И он научился плавать. Да так, что преодолевал озеро вдоль и поперёк (на первых порах его сопровождал кто-то из наших, на всякий случай, но потом забили).
И вообще он как-то «переломился», этот Веня. Порой выдвигал такие авантюры, от которых у нас, завзятых «фулюганов», уши трубочками сворачивались.
Я мог бы сказать, что это история успеха. Но не совсем так.
Я поддерживал (и поддерживаю) отношения с тем дачным другом, кому Веня родичем доводился. И знаю, что тот поступил на юрфак ЛГУ. А на втором курсе подсел на гер и вскоре дознулся какой-то потравой. Насмерть.
Есть ли в этом моя вина?
Не думаю. Но в том, что мы выкинули с плота этого парня и чуть не утопили - да, есть. Это было глупо и жестоко.
А я решил не скрывать и неблаговидные свои поступки.
P-s.: Да, этот фокус с "отрезанным" ухом - он, естественно, не для того, чтобы лохов кошмарить. Этим мы вообще не занимаемся. Но иногда бывают ситуации, когда клиент слишком много о себе думает, не очень отдаёт себе отчёт, в чьи лапы попал, и начинает понты колотить: "Да ты хоть знаешь, кто за мной стоит? Ты на таких людей смотреть бояться должен, пёс, не то что гавкать!"
Ну и вот в этом случае очень полезен этот трюк, с мнимой ампутацией ушной раковины. Когда клиент разом обмякает, а ему объясняют, без лишних подробностей: "Да мы по жизни никого не знаем. Позавчера с гор спустились. Легче стало? Станет - когда ухо на место пришьют. Нынче медицина чудеса творит. Сутки - запросто сохранится в пригодной кондиции. Поэтому теперь давай обсудим, что ты должен сделать, чтобы всё кончилось хорошо".
Как-то так.