ЗАБРОСКА В ЦЕНТР (из рассекреченного)
Новыя магчымасці,
Новыя вібрацыі, -
Такі наш гонар
І наша рэпутацыя!
(А.Памідораў)
Четверо человек собрались на вокзале небольшой станции. Нетрезвый человек с двумя половинками апельсина, случившийся рядом, с недоумением подслушивал их речи. А странная четвёрка оперировала какими-то необъяснимыми понятиями, упоминая неестественной ширины дорогу, великого поэта, заброшенный храм и совершенно таинственный Центр. Вот они - парень и три девушки - развернули карту. Апельсиновый пьяница краем глаза успел заметить на них надписи "Генеральный штаб" и "Секретно", перепугался этих непонятных не то разведчиков, не то шпионов, и спешно покинул здание вокзала.
А ведь если бы его разум не был затуманен алкогольными парами "хорошего и недорогого" плодово-выгодного вина "Адамово яблоко", он бы сообразил, что настоящие спецагенты вот так запросто на виду у всех не разворачивают секретные карты, не выдают себя разговорами о предстоящем задании и тайных объектах и уж точно не "светятся" на оживлённой станции, где эшелоны проносятся каждые полчаса. А ежели б и глаза его не окосели, то заметил бы и рюкзаки этого странного, как ему показалось, квартета. А рюкзаки сего квартета вовсе не походили на небольшие вещмешки вражеского десанта: обычные туристские рюкзаки объёмом до 50 литров, с нашитыми на них светоотражающими полосами и притороченными ковриками-"пенками". Что ж, можно теперь раскрыть карты: это столичная Команда Экстремальных Путешествий "Sky Division" устраивала очередной поход по достопримечательным местам Минщины, для чего и собралась в отправной точке - Руденске - рано поутру. Однако, чтобы всё же сохранить некую таинственность повествования, маршрут немного "закодируем". Итак, четверым участникам похода (среди коих был и автор сего повествования) предстояло пройтись по Узкой Дороге, повидать Янку Купалу, осмотреть Запертый Храм и, наконец, прийти в Центр.
Часть 1.
ДАЁШЬ ДОРОГУ БЕЗ ПОКРЫТИЯ!
Глава 1. Узкая дорога
Сначала нам предстояло разделиться: Воля, участница нашего похода, в сей субботний день вынуждена была отправиться в посёлок Правдинский на автобусе, - она там учительствует в школе. Впрочем, вскоре после полудня она обещала снова к нам примкнуть. И вот мы уже бодро топаем по южной части Руденска. Местный житель подробно описал нам, как добраться до деревни Рог, а заодно поведал об уже известном нам человеке, который на рынке в Ждановичах торгует всяко-разными географическими картами. Однако, как покажут последующие события, даже самая проверенная и надёжная карта может подвести путешественников в ответственный момент. А покамест мы прошли вдоль Рога, удивляясь множественным горам мусора, что выросли по левую руку. Неторопливо поднимающееся солнце светило нам прямо в глаза, чему мы радовались: день клятвенно пообещал быть без дождя. Вскорости мы узрели различные осветительные вышки и железнодорожные вагоны, а затем под ногами почувствовали Узкую Дорогу. Для тех, кто ещё не понял: Узкая Дорога - это узкоколейная железная дорога, которая обслуживает торфоразработки болотистого Пуховичского района. Сейчас главная узкоколейная ветка тянется на 25 километров, а в давние времена рельсы тянулись через Узденский и даже Слуцкий районы, заканчиваясь в урочище Вороничское Болото. На сегодняшний день, похоже, бывшая одна ветка разделилась на две: к деревне Буда Греская ведут пути (над слуцкой трассой можно заметить узкоколейный мостик) - возможно, там также построен торфоперерабатывающий заводик. А пока что вернёмся к нашей ветке. В том месте, где мы вышли к рельсам, происходит перегрузка торфа из узкоколейных вагончиков в обычные, и те уже движутся в посёлок Дружный (5 километров на северо-восток от Руденска), - там находится теплоэлектростанция, которая, выражаясь официальным языком, "функционирует на местном топливе". Едва мы сделали по рельсам пару шагов, как из будки выскочили несколько собак и немедленно нас облаяли. Вслед за ними явился сторож и пригрозил, что сейчас их на нас натравит, но, убедившись в нашей миролюбивой самоходной сущности, разрешил подняться на одну из 20-метровых осветительных мачт. Оттуда мы долго взирали окрест, и лишь осознание необходимости воссоединиться с Волей заставило нас спуститься. Сторож нас огорчил, сказав, что нынче поезда ездят тут только раз в сутки - рано поутру. Время меж тем приближалось к двенадцати, и мы двинулись по рельсам к Правдинскому. В первые же минуты ходьбы у нас возникло желание разуться и пройтись по сырой апрельской земле босиком. Забегая вперёд, скажу, что к концу дня мы таким босым образом отшагали 27 километров.
Совсем недалеко от Правдинского мы перешли речку Птичь по узкому мостику. Река делает здесь несколько поворотов, что способствует рыбной ловле, - с моста виднелись несколько рыбаков. Путь всего первого дня нашего похода был проложен параллельно речке, и на её же берегу нам предстояло разбить вдребезги лагерь. Длина реки - 421 км, по этому показателю она находится на втором месте (после Березины) среди полностью беларусских речек и на пятом - среди беларусских участков всех рек (как полностью "национальных", так и тех, которые начинаются или заканчиваются за пределами нашей страны). Стоит отметить одну особенность Птичи: появляясь на поверхности немного западнее Минска, она течёт себе не спеша на юг и по пути не впадает ни в Свислочь, ни в Березину, ни в Днепр, а, принимая в себя Оресу и несколько более мелких речушек, вливается прямиком в Припять в сорока километрах западнее Мозыря. Вода в ней очень чистая и пригодна для питья даже без кипячения. Пройдя по шпалам шесть километров и свернув в деревню Русаковичи, мы вышли на автодорогу Р69 "Смолевичи - Смиловичи - Правдинский - Шацк". Первая задача - проход по Узкой Дороге - выполнена.
Глава 2. Янка Купала
По таким дорогам, как Р69 (которые проходят через несколько посёлков городского типа), вряд ли имеется сквозное движение. То есть, я хочу сказать, что вряд ли часто назревает необходимость ехать из Смолевичей в Шацк. А если и назревает, то проще ехать не по ней, а по магистральным трассам М1 и Р23. И пусть расстояние немного больше (107 км против 91), зато не придётся терять время при прохождении деревень и посёлков и топливо - на многочисленных поворотах и перепадах высот. Эту длинную тираду я здесь привёл вот к чему. Несмотря на такую, казалось бы, небольшую и достаточно "прерывистую" востребованность автодороги, её ремонтируют по плану и в срок. Вот и за те четыре километра, что мы прошли по шоссе, нам неоднократно приходилось сторониться грузовиков с горячим асфальтом, катков и прочей дорожной техники, которая готовила для автомобилистов новое полотно. Не кривя душой скажу, что это отрадно. Именно здесь у нас и родился лозунг "Даёшь дорогу без покрытия!": пока шли по путям, под ногами была земля, а с приходом в цивилизацию началась гравийка и неприятный на босую ощупь асфальт. Тем не менее, мы стойко преодолевали выпадающие на наши ноги неровности. Ковыляя потихонечку, мы достигли поворота на деревню Пристань. У поворота сего, под деревом, прохлаждалась Воля. Отучительствовав, она воспользовалась автостопом и вот уже почти час дожидалась нас в тени.
Просто так Янку Купалу не каждому дано увидеть. До этого сначала надо пройти несколько деревень: Пристань, Птичанская, Ржище. Дорога поначалу оказалась перерезанной множественными лужицами, но она здесь была грунтовая, что наилучшим образом сказывалось на самочувствии наших ног. Название первой из указанных деревень, без сомнения, говорящее. Вполне возможно, что некогда здесь был своеобразный порт, где крестьяне окрестных сёл имели возможность сплавить производимые товары, - в первую очередь лён и пеньку, коими лет полтораста назад славились эти места. А вот что по этому поводу говорит "Краткий топонимический словарь Белоруссии" (В.А.Жучкевич, 1974): "Пристань - сс. Жлобинского и Пуховичского районов. Места пристаней. Названия особенно интересны в тех случаях, когда они располагаются на уже несудоходных реках". Места тутошние, хоть и находятся между трассами Р68 и Р69, можно полноправно считать глубинкой: слышна неисковерканная беларусская речь, жители почтительно здороваются с незнакомцами. Рюкзакастые люди здесь в диковинку и вызывают неподдельный интерес: с ними неоднократно заговаривают, интересуются целью нашего передвижения, с охотой и участием показывают нужное направление. По пути в следующий населённый пункт вспоминаем, что сегодня аккурат 22 апреля - день всесоюзного коммунистического субботника. По стечению астрономических обстоятельств, сегодня была именно суббота. Не успели мы подумать о труде, как тут же нашему взору открылось лежащее на гравийке бревно. Недолго думая, наша отважная четвёрка взваливает его себе на плечи и нестройным хором выводит "А Ленин такой молодой, и юный Октябрь впереди!" Получив удовольствие от совместного труда (который, как известно, облагораживает), оставляем бревно на обочине - для последующих трудящихся. А вот и деревня Птичанская; она печалит остатками былой роскоши: большой универмаг, некогда крупный центр торговли, теперь зияет пустыми окнами-глазницами и поневоле выполняет функцию совсем другого общественного заведения. Далее перебираемся через автодорогу Р68 "Пуховичи - Марьина Горка - Шацк - Узда - Негорелое" и вступаем в деревню Ржище. Посреди оной неожиданно обнаруживается походная солдатская кухня с вояками при ней. Они спрашивают время и получают ответ, а мы спрашиваем у них гречневой каши и не получаем таковой. Пройдя ещё немного вперёд, встречаем выезжающие из леса военные грузовики "ЗИЛ-131", из чего делаем вывод, что где-то здесь в лесу, среди болот, находится воинская часть. На обычной топографической карте она, конечно, не обозначена, но зато на космических снимках при желании её можно отыскать. Впрочем, в/ч не является целью нашего сегодняшнего похода, поэтому мы идём себе по тропинке дальше.
У подорожного мужчины спрашиваем, как скоро мы увидим Янку Купалу. Тот отвечает, что осталось совсем немного - осталось пройти всего один поворот. Вот теперь и пришло время раскрыть тайну Янки Купалы. Конечно же, это не живой поэт и не памятник ему, а маленькая-маленькая деревушка, которая состоит всего из одной улицы (причём дома стоят только с одной стороны её) и далеко не на каждой карте обозначена. А вот на нашей двухкилометровке на берегу Птичи была нарисована пара квадратиков-построек и подпись "Янка Купала". Деревеньку эту мы совершенно случайно обнаружили при подготовке похода во время пристального изучения карты и немедленно внесли её в маршрут.
Вот, наконец, и Янка Купала. Белого указателя на въезде нету, и лишь на первом доме висит круглая разноцветная табличка: "Посёлок Янки Купалы, 1". Ха-ха, забавно получается: поэт, писавший стихи о тяжести крепостного права, обзавёлся собственным посёлком. Пока мы набирали колодезную воду во дворе одного из опустевших домов, к нам подошли две бабушки. Обувь одной из них составляли несколько пар шерстяных носков, чему мы подивились. Местные жительницы начали с нами шутить по поводу нашей самоходной сущности и гендерного состава группы. Мы у них испросили, где лучше подойти к воде, и отправились совершать вечернее омовение. Вода была ещё достаточно холодной, и купаться никто не полез. Ещё через полчаса мы уже разводили костёр на живописной лесной поляне и обсуждали особенности прошедшего дня. Назавтра же нас ждали не менее удивительные приключения и основная цель похода - Центр.
Часть 2.
ШЁЛ ШЕСТОЙ ДЕНЬ ДВУХДНЕВНОГО ПОХОДА...
Глава 3. Тревожное воскресенье.
Хиппи встали рано: солнце ещё садилось… Около полудня мы повылазили из палаток, изготовили еду и отправились дальше на юг - через Птичь к деревне Песчанка. Вскоре нас догнал микроавтобусик, и мы, вспомнив свои автостопные навыки, затормозили его. На наш вопрос, далеко ли до моста, водитель отвечал, что совсем недалеко, если, конечно, мост до сих пор сохранился. Машина уехала, а мы через десять минут вышли к мосту. Что это был за мост! Подобные конструкции мне доводилось видеть на Севере, на заброшенной железной дороге Салехард-Надым. Большая вздыбленная деревянная конструкция, прогнившая и шатающаяся, по которой колёсный транспорт давно уже не проезжал. Через балки переброшены доски, такие же гнилые и прогибающиеся, как вся конструкция, - по этим доскам надлежит двигаться пешеходам. Увидев на другом берегу реки рыбаков, кричим им с вопросом, когда по этому мосту последний раз перебирались люди. Рыболовы ответили, что не далее как 15 минут назад сие сотворили они сами. Подражая цирковым эквилибристам, мы начали карабкаться по этим хлипким мосткам. Осложняло переправу наличие за нашими спинами объёмных рюкзаков, благодаря которым центр тяжести сместился. На земле к таким ношам мы вполне привычны, а вот балансировать по досочкам, словно канатоходец, сноровки ещё не выработали. Покамест мы воображали себя человеками-пауками, рыбари с того берега легко и непринуждённо перебрались на нашу сторону, удачно разминувшись со всеми четверыми и даже не помогая себе руками. Наша же сторона понесла некоторые потери: девушка с подпольным ником Кыся, перебираясь босиком, упустила в воду кроссовок. Впрочем, мы его тут же выловили. Очутившись на левом берегу, мы все вообразили себя такими героями, что тут же решили биться об заклад: кто кого сможет перенести на руках обратно на правый берег? К счастью, до этакого рукоприкладства дело не дошло. Желающие посмотреть на это чудо инженерной мысли и (пока мост не обрушился окончательно) пройтись по нему туда-обратно, могут доехать на электричке до Марьиной Горки (станция Пуховичи), а оттуда воспользоваться автобусом "Марьина Горка - Песчанка"; от конечной остановки до моста менее километра.
После переправы все босяки обулись и в таком обутом виде продолжали маршрут на протяжении всего дня. Вот постепенно мы подошли к деревне Горелец. Справа и слева от дороги нам то и дело попадались черепа животных - коров, лошадей, собак. Не найдя, как это объяснить, мы двинулись дальше и достигли МТС (машинно-тракторная станция). Станция эта была в ужасном запустении, и только бензозаправка нам приглянулась, хоть и была давно уже нерабочей. Сами заправочные колонки были точь-в-точь такими, как в известном фильме "Королева бензоколонки" начала шестидесятых - с квадратным циферблатом и ручным переводом стрелки. Деревня оказалась большой и насыщенной всякими учреждениями: помимо стандартных для центра сельсовета зданий правления, магазина, ФАПа, почты, школы и клуба-библиотеки оказался небольшой музейчик. Вчерашний день был праздником советской эпохи, а сегодняшний - праздником двух последних тысячелетий: на 23 апреля выпала Пасха, поэтому каждый встречный человек обращался к нам со светлыми воскресными словами. Горелец известен тем, что через него в середине 1850-х годов проезжал известный этнограф, историк, филолог Павел Михайлович Шпилевский. Вот как он описывает этот эпизод в своём "Путешествии по Полесью и Белорусскому краю": "Из Омельно в Хотляны идёт дорога чрез болота и речки, на которых нет ни мостов, ни плотин. Проехав деревушку Горелец, я чуть было не утонул в яме посреди болота, промываемого каким-то свирепым ручьём. И никто не подумает об устройстве гребли или плотины на них. А всему причиной посессии. Покупавшись в горелецком болоте, я должен был, к моему горю, заехать в самый Горелец - в жалкую корчёмку к жиду и потом к посессору". Посессоры - это арендаторы, которые, выражаясь словами автора, "берут у богатых обывателей на аренду целое село, половину, малую ферму и нередко самую только землю". То есть, посессоры - это временщики ("после нас - хоть потоп"), которым нет нужды разоряться на строительство гати или моста, - этим объясняется неприятное происшествие с известным вояжёром. Сейчас местность вокруг деревни прорезана каналами, осушающими заболоченную почву, и в оказию, случившуюся с автором "Путешествия...", мы не угодили. Также отметим, что в Горелец мы, в отличие от Шпилевского, забрались вовсе не "к своему горю".
Долго ли, коротко ли, - но вот мы преодолели ещё километров восемь и дошли до поворота на деревню Подвилье. Люди, которых мы по пути расспрашивали, сомневались в существовании этой дороги. Собственно, дороги почти не было, были лишь две колеи, уходящие на север. Их мы обнаружили довольно-таки случайно, и долго сомневались насчёт их истинности, но потом узрели на карте просеку и соотнесли её с таковой на местности (по ней проходила линия электропередач). Судя по этой же карте, через полтора километра дорожка пересекала какой-то канал (впоследствии выяснилось, что это не какой-то канал, а достаточно глубокая и стремительная речка Титовка, превращённая в верхнем своём течении в канал). Солнце клонилось к закату, и мы ускорились. Форсировали вспаханное поле и остановились перед этим самым каналом. Возможно, здесь существовал брод - виднелись тракторные следы, уходящие в воду. Возможно, раньше здесь был деревянный мост - незадолго до кромки воды начинались невысокие деревянные столбики, вкопанные один к одному и также уходящие в воду. Возможно, это был не полноценный мост, а подводные мостки (наподобие гати) - этакий симбиоз моста и брода. Возможно, когда-то здесь была водяная мельница - левее мостков в воде торчали бревенчатые сваи, а среди кустов валялся каменный жёрнов. Как бы то ни было, положение наше зависти не вызывало. Попробовали сунуться выше по течению - всюду берега заболочены и заросшие осокой. Попробовали преодолеть Титовку в месте брода - и тут же выскочили обратно: поток воды был очень силён и зело студён. Попробовали в узком месте строить мост, для чего натаскали досок с нежилого ближнего хутора, наломали сухостоин, даже одно сгрызенное бобрами деревце позаимствовали, - ничего не помогает: ширина речки всё же не позволяла перебросить на тот берег наш стройматериал. Топора у нас не было. Обнаружили на нашей стороне толстое дерево с наполовину отломанной горизонтальной сухой ветвью. Забрались на него вчетвером, раскачивали, прыгали, - и всё без толку: висевший, казалось, на честном слове ствол тем не менее никак не хотел отламываться. Смеркалось. Вместе с заходом солнца столь же бесповоротно закатилась надежда успеть на последнюю сегодняшнюю электричку на Минск. До покинутого храма в деревне Скрыль-Слобода отсюда было всего полторы версты, теперь же нам придётся сделать крюк в лишних 10 километров. С такими печальными и тревожными мыслями вышли мы на трассу Р68 - делать крюк. Идя по тёмному шоссе, заметили впереди необычное скопление машин, кои светились и мигали. Подойдя ближе, всё поняли: авария. Легковушка валялась под насыпью среди деревьев, а её крыша образовывала единую плоскость с капотом и багажником, - так сильно машину сплющило. При взгляде на эту груду металла на ум почему-то лезло только слово "фарш". Каково же было наше приятное удивление, когда нам сказали, что никто не только не убился, но даже не получил сколько-нибудь серьёзных травм. Предложив свою помощь (её вежливо отклонили по причине наличия и без того большого числа рабочих рук) и не став более созерцать чужое горе, мы пошли дальше своей дорогой.
Вскоре свернули к нормальному бетонному мосту через Титовку - смыть вновь осевшую на нас дорожную пыль. Затем нашли приемлемый соснячок и расположились в нём лагерем. Из еды у нас оставались одни лишь овсяные хлопья, и ужин должен был получиться пресным. К счастью, ещё на неудавшейся переправе, возле хутора, Галя и Кыся нашли пару луковиц, и мы ими немножко заправили нашу постную трапезу. Подъём назначили на раннее время, а для ускорения утренних сборов установили только одну палатку и все в неё забрались. Сейчас выражение "шёл шестой день двухдневного похода" не вызывало у нас того гомерического хохота, которым мы одаривали эту фразу ещё день назад. Наша шпионская миссия (достижение Центра) затягивалась; пока что было выполнено только два задания из четырёх. Однако, вспомнив, как в таких случаях успокаивала себя главная героиня "Унесённых ветром" Скарлетт О'Хара Гамильтон Кеннеди Батлер ("Об этом я подумаю завтра - ведь завтра будет уже другой день"), мы тоже успокоились и заснули.
Глава 4. Запертый храм.
Помимо необходимости складывать только одну палатку, нашему раннему выходу на маршрут способствовало полнейшее отсутствие завтрака. Поэтому сама собой образовалась промежуточная цель: в деревне Бор посетить магазин. Вышли из лесу и оказались на трассе Р68. Тут мы вынуждены были снова расстаться с Волей: она спешила в Правдинский к своим жаждущим ученья детишкам. Случайно на обочине оказался грузовик, и в нём наша спутница уавтостопилась до Марьиной Горки. Как-то известный московский путешественник Антон Кротов вывел формулу скорости перемещения нескольких участников движения. Вот цитата из его книги "Вперёд, к Магадану!": "...Когда едешь в составе каравана машин, скорость движения обратно пропорциональна квадратному корню из числа машин. Пусть независимая машина проезжает за час около 80 километров; тогда пара машин проедет 56 километров, три машины - 47 километров, наш караван из четырёх машин проходил за час километров сорок". В случае с пешими путешественниками наблюдается примерно такая же картина. Так, один самоходный пешеход может вполне равномерно себе идти со скоростью до 7 км/ч и даже чуточку больше. Следовательно, пара будет за то же время преодолевать 5 километров, тройка - четыре версты, квартет - немногим более трёх с половиной км. За прошедшие два дня похода мы примерно в таком темпе и двигались; тем более что среди нас было три представительницы женского пола, а это накладывало свои ограничения (меньший рост - следовательно, меньший шаг, ухудшенная способность преодолевать без остановок длинные участки). Оставшись втроём, мы ускорили свой ход и, подгоняемые требованиями желудка, достигли деревни Бор. Она состоит из нескольких микрорайонов: собственно деревня, посёлок в восточной части и школьный двор с яблоневым парком. Поглощая мороженое и холодную минералку, мы прошли через все эти структурные образования и вскоре достигли нужной нам деревни Скрыль-Слобода (в некоторых картах она обозначена как Скрыльская Слобода). В трёх километрах от неё находится деревня Скрыль, давшая название этой, ну а "слобода" в упомянутом топонимическом словаре трактуется как "тип поселения в феодальной России в XI-XVIII-вв., пользующийся временными освобождениями от уплаты налогов и других повинностей". Автору словаря удалось собрать около 150 топонимов со словом "слобода" и производными. Также добавим, что в западной части Беларуси аналогом топониму "слобода" была "волька" и её ополяченное производное "вулька".
У входа в деревню стоит обелиск павшим во время Второй Мировой, а также кирпичами выложен фундамент дома, в котором гитлеровцы сожгли местных жителей. Почитав надписи, мы двинулись по улице в поисках третьего важного объекта нашего похода - недействующей деревянной церкви. Церковь обнаружилась на краю деревни и притом была окружена кладбищем. За такими местами закрепилось название "погост". Первоначально погост обозначал место, где можно было остановиться в дороге, поесть, переночевать - погостить. Однако впоследствии слово по неясной причине сменило лексическое значение, и теперь погост - прицерковное кладбище. Кладбище, на которое мы пришли, оказалось старинным. Самая древняя могила датирована второй половиной 19 века. На металлическом основании металлического же креста литыми буквами сообщалось, что в 1893 г. крестьянин по фамилии Мотуз умер на 85-ом году жизни. Ещё более старые погребения оказались на склоне холма и опознавались только по торчащим остроугольным камням, поставленным вертикально. Местная бабушка Александра, которую мы разыскали, поведала нам немножко из истории храма (а при расставании дала бутыль молока). Деревянная церковь, которой уже много больше ста лет, с полвека не работает. А когда-то это был весьма обширный приход: паства приходила даже из Дричина (15 километров), Руденска и других отдалённых поселений. Вообще, местность эта небогата на культовые сооружения: церкви имеются в Блони (между Марьиной Горкой и Пуховичами), Хотлянах (старинная деревня между Шацком и трассой Минск-Слуцк), Дукоре (расположена на Гомельской трассе). Однако к середине 20 века здание обветшало, и службы стали проводиться весьма нерегулярно. Один раз сделали косметический ремонт (обили новой жестью купол на башенке и ещё кое-что по мелочи), но вскоре приход закрылся. Вот так и стоит по сей день простенькая в плане (притвор, алтарная часть, апсида) церковка. Краска облезла, башенка несколько лет назад рухнула, пол и потолочные перекрытия прохудились. Стены испещрены надписями типа "здесь были…". Заглядываем вовнутрь через одно из высоких окошек. Прогнивший алтарь, выцветшая иконка на стене, несколько полуистлевших полотенец-рушников… Галя ловит в объектив проходящие сквозь окно лучи солнца, и мы уходим.
Глава 5. Центр.
Снова пройдя Бор насквозь, мы двинулись на восток. Местные жители почему-то кутались в болоневые куртки и прочие тёплые вещи, мы же даже в футболках чувствовали себя прежарко. Обогнав девочку, которая шла из школы домой, в деревеньку Хотешево (тоже в тёплой куртке!), мы подошли к деревне Антоново (ударение на третьем слоге). Название оной было начертано на перевёрнутом и закрашенном указателе расстояния до Марьиной Горки. Остановились у дома, перед которым росли берёзы с вытекающим из них соком. Подошёл хозяин и предложил нам набрать соку. Мы наполнили свою бутылку жидкостью, которая в это время уже совсем не прозрачна, а мутна и немного вязковата. На вкус было заметно, что напиток перестоял, забродил. Мужчина оказался прекрасным осведомителем: подробно рассказал, как пройти в Центр и даже пропустил нас через свой двор, чтоб не делать крюк. И вот мы идём по свежей пашне (снова босиком), проваливаясь в неё по щиколотку и глубже, и держим курс на тригонометрическую вышку. Примерно через километр достигаем её, дотрагиваемся руками до вбитого в землю под ней штыря с большой круглой шляпкой и читаем на мраморной плите: "Геаграфічны цэнтр Рэспублікі Беларусь". Итак, мы в Центре! Залазим на самую вершину вышки, отзваниваемся Воле и другим завидующим нам лицам и начинаем передавать Донесения Из Центра. Посидели в этом месте с часок, пофотографировались, я даже вздремнул немного. Подметили некоторые непонятные вещи: на плите было написано, что центр определён и плита установлена в мае 1996 года. А в самом верху плиты - герб Беларуси, причём нового образца. А он, как известно, сменил "Пагоню" после референдума, который прошёл в только ноябре девяносто шестого. Подивившись сему, мы направились к близлежащему озерцу - отмывать ноги от благодатно удобрённой почвы. А затем - снова Антоново, дачный посёлок, станция Вендеж (название одноимённой деревеньки, в которой даже нет магазинчика, происходит от наименования племени вендов, что в древности жили в этих краях) и электричка домой.
Все цели поражены, миссии выполнены, впечатления получены, ноги натружены. КЭП "Sky Division" завершила очередной самоходный поход. В планах - новые маршруты, манящие дали, необъятные просторы, свежий воздух и освобождённый разум. "Скай дивижн" - будь подвижен!
фото Галины ХРИПАЧЁВОЙ
Новыя вібрацыі, -
Такі наш гонар
І наша рэпутацыя!
(А.Памідораў)
Четверо человек собрались на вокзале небольшой станции. Нетрезвый человек с двумя половинками апельсина, случившийся рядом, с недоумением подслушивал их речи. А странная четвёрка оперировала какими-то необъяснимыми понятиями, упоминая неестественной ширины дорогу, великого поэта, заброшенный храм и совершенно таинственный Центр. Вот они - парень и три девушки - развернули карту. Апельсиновый пьяница краем глаза успел заметить на них надписи "Генеральный штаб" и "Секретно", перепугался этих непонятных не то разведчиков, не то шпионов, и спешно покинул здание вокзала.
А ведь если бы его разум не был затуманен алкогольными парами "хорошего и недорогого" плодово-выгодного вина "Адамово яблоко", он бы сообразил, что настоящие спецагенты вот так запросто на виду у всех не разворачивают секретные карты, не выдают себя разговорами о предстоящем задании и тайных объектах и уж точно не "светятся" на оживлённой станции, где эшелоны проносятся каждые полчаса. А ежели б и глаза его не окосели, то заметил бы и рюкзаки этого странного, как ему показалось, квартета. А рюкзаки сего квартета вовсе не походили на небольшие вещмешки вражеского десанта: обычные туристские рюкзаки объёмом до 50 литров, с нашитыми на них светоотражающими полосами и притороченными ковриками-"пенками". Что ж, можно теперь раскрыть карты: это столичная Команда Экстремальных Путешествий "Sky Division" устраивала очередной поход по достопримечательным местам Минщины, для чего и собралась в отправной точке - Руденске - рано поутру. Однако, чтобы всё же сохранить некую таинственность повествования, маршрут немного "закодируем". Итак, четверым участникам похода (среди коих был и автор сего повествования) предстояло пройтись по Узкой Дороге, повидать Янку Купалу, осмотреть Запертый Храм и, наконец, прийти в Центр.
Часть 1.
ДАЁШЬ ДОРОГУ БЕЗ ПОКРЫТИЯ!
Глава 1. Узкая дорога
Сначала нам предстояло разделиться: Воля, участница нашего похода, в сей субботний день вынуждена была отправиться в посёлок Правдинский на автобусе, - она там учительствует в школе. Впрочем, вскоре после полудня она обещала снова к нам примкнуть. И вот мы уже бодро топаем по южной части Руденска. Местный житель подробно описал нам, как добраться до деревни Рог, а заодно поведал об уже известном нам человеке, который на рынке в Ждановичах торгует всяко-разными географическими картами. Однако, как покажут последующие события, даже самая проверенная и надёжная карта может подвести путешественников в ответственный момент. А покамест мы прошли вдоль Рога, удивляясь множественным горам мусора, что выросли по левую руку. Неторопливо поднимающееся солнце светило нам прямо в глаза, чему мы радовались: день клятвенно пообещал быть без дождя. Вскорости мы узрели различные осветительные вышки и железнодорожные вагоны, а затем под ногами почувствовали Узкую Дорогу. Для тех, кто ещё не понял: Узкая Дорога - это узкоколейная железная дорога, которая обслуживает торфоразработки болотистого Пуховичского района. Сейчас главная узкоколейная ветка тянется на 25 километров, а в давние времена рельсы тянулись через Узденский и даже Слуцкий районы, заканчиваясь в урочище Вороничское Болото. На сегодняшний день, похоже, бывшая одна ветка разделилась на две: к деревне Буда Греская ведут пути (над слуцкой трассой можно заметить узкоколейный мостик) - возможно, там также построен торфоперерабатывающий заводик. А пока что вернёмся к нашей ветке. В том месте, где мы вышли к рельсам, происходит перегрузка торфа из узкоколейных вагончиков в обычные, и те уже движутся в посёлок Дружный (5 километров на северо-восток от Руденска), - там находится теплоэлектростанция, которая, выражаясь официальным языком, "функционирует на местном топливе". Едва мы сделали по рельсам пару шагов, как из будки выскочили несколько собак и немедленно нас облаяли. Вслед за ними явился сторож и пригрозил, что сейчас их на нас натравит, но, убедившись в нашей миролюбивой самоходной сущности, разрешил подняться на одну из 20-метровых осветительных мачт. Оттуда мы долго взирали окрест, и лишь осознание необходимости воссоединиться с Волей заставило нас спуститься. Сторож нас огорчил, сказав, что нынче поезда ездят тут только раз в сутки - рано поутру. Время меж тем приближалось к двенадцати, и мы двинулись по рельсам к Правдинскому. В первые же минуты ходьбы у нас возникло желание разуться и пройтись по сырой апрельской земле босиком. Забегая вперёд, скажу, что к концу дня мы таким босым образом отшагали 27 километров.
Совсем недалеко от Правдинского мы перешли речку Птичь по узкому мостику. Река делает здесь несколько поворотов, что способствует рыбной ловле, - с моста виднелись несколько рыбаков. Путь всего первого дня нашего похода был проложен параллельно речке, и на её же берегу нам предстояло разбить вдребезги лагерь. Длина реки - 421 км, по этому показателю она находится на втором месте (после Березины) среди полностью беларусских речек и на пятом - среди беларусских участков всех рек (как полностью "национальных", так и тех, которые начинаются или заканчиваются за пределами нашей страны). Стоит отметить одну особенность Птичи: появляясь на поверхности немного западнее Минска, она течёт себе не спеша на юг и по пути не впадает ни в Свислочь, ни в Березину, ни в Днепр, а, принимая в себя Оресу и несколько более мелких речушек, вливается прямиком в Припять в сорока километрах западнее Мозыря. Вода в ней очень чистая и пригодна для питья даже без кипячения. Пройдя по шпалам шесть километров и свернув в деревню Русаковичи, мы вышли на автодорогу Р69 "Смолевичи - Смиловичи - Правдинский - Шацк". Первая задача - проход по Узкой Дороге - выполнена.
Глава 2. Янка Купала
По таким дорогам, как Р69 (которые проходят через несколько посёлков городского типа), вряд ли имеется сквозное движение. То есть, я хочу сказать, что вряд ли часто назревает необходимость ехать из Смолевичей в Шацк. А если и назревает, то проще ехать не по ней, а по магистральным трассам М1 и Р23. И пусть расстояние немного больше (107 км против 91), зато не придётся терять время при прохождении деревень и посёлков и топливо - на многочисленных поворотах и перепадах высот. Эту длинную тираду я здесь привёл вот к чему. Несмотря на такую, казалось бы, небольшую и достаточно "прерывистую" востребованность автодороги, её ремонтируют по плану и в срок. Вот и за те четыре километра, что мы прошли по шоссе, нам неоднократно приходилось сторониться грузовиков с горячим асфальтом, катков и прочей дорожной техники, которая готовила для автомобилистов новое полотно. Не кривя душой скажу, что это отрадно. Именно здесь у нас и родился лозунг "Даёшь дорогу без покрытия!": пока шли по путям, под ногами была земля, а с приходом в цивилизацию началась гравийка и неприятный на босую ощупь асфальт. Тем не менее, мы стойко преодолевали выпадающие на наши ноги неровности. Ковыляя потихонечку, мы достигли поворота на деревню Пристань. У поворота сего, под деревом, прохлаждалась Воля. Отучительствовав, она воспользовалась автостопом и вот уже почти час дожидалась нас в тени.
Просто так Янку Купалу не каждому дано увидеть. До этого сначала надо пройти несколько деревень: Пристань, Птичанская, Ржище. Дорога поначалу оказалась перерезанной множественными лужицами, но она здесь была грунтовая, что наилучшим образом сказывалось на самочувствии наших ног. Название первой из указанных деревень, без сомнения, говорящее. Вполне возможно, что некогда здесь был своеобразный порт, где крестьяне окрестных сёл имели возможность сплавить производимые товары, - в первую очередь лён и пеньку, коими лет полтораста назад славились эти места. А вот что по этому поводу говорит "Краткий топонимический словарь Белоруссии" (В.А.Жучкевич, 1974): "Пристань - сс. Жлобинского и Пуховичского районов. Места пристаней. Названия особенно интересны в тех случаях, когда они располагаются на уже несудоходных реках". Места тутошние, хоть и находятся между трассами Р68 и Р69, можно полноправно считать глубинкой: слышна неисковерканная беларусская речь, жители почтительно здороваются с незнакомцами. Рюкзакастые люди здесь в диковинку и вызывают неподдельный интерес: с ними неоднократно заговаривают, интересуются целью нашего передвижения, с охотой и участием показывают нужное направление. По пути в следующий населённый пункт вспоминаем, что сегодня аккурат 22 апреля - день всесоюзного коммунистического субботника. По стечению астрономических обстоятельств, сегодня была именно суббота. Не успели мы подумать о труде, как тут же нашему взору открылось лежащее на гравийке бревно. Недолго думая, наша отважная четвёрка взваливает его себе на плечи и нестройным хором выводит "А Ленин такой молодой, и юный Октябрь впереди!" Получив удовольствие от совместного труда (который, как известно, облагораживает), оставляем бревно на обочине - для последующих трудящихся. А вот и деревня Птичанская; она печалит остатками былой роскоши: большой универмаг, некогда крупный центр торговли, теперь зияет пустыми окнами-глазницами и поневоле выполняет функцию совсем другого общественного заведения. Далее перебираемся через автодорогу Р68 "Пуховичи - Марьина Горка - Шацк - Узда - Негорелое" и вступаем в деревню Ржище. Посреди оной неожиданно обнаруживается походная солдатская кухня с вояками при ней. Они спрашивают время и получают ответ, а мы спрашиваем у них гречневой каши и не получаем таковой. Пройдя ещё немного вперёд, встречаем выезжающие из леса военные грузовики "ЗИЛ-131", из чего делаем вывод, что где-то здесь в лесу, среди болот, находится воинская часть. На обычной топографической карте она, конечно, не обозначена, но зато на космических снимках при желании её можно отыскать. Впрочем, в/ч не является целью нашего сегодняшнего похода, поэтому мы идём себе по тропинке дальше.
У подорожного мужчины спрашиваем, как скоро мы увидим Янку Купалу. Тот отвечает, что осталось совсем немного - осталось пройти всего один поворот. Вот теперь и пришло время раскрыть тайну Янки Купалы. Конечно же, это не живой поэт и не памятник ему, а маленькая-маленькая деревушка, которая состоит всего из одной улицы (причём дома стоят только с одной стороны её) и далеко не на каждой карте обозначена. А вот на нашей двухкилометровке на берегу Птичи была нарисована пара квадратиков-построек и подпись "Янка Купала". Деревеньку эту мы совершенно случайно обнаружили при подготовке похода во время пристального изучения карты и немедленно внесли её в маршрут.
Вот, наконец, и Янка Купала. Белого указателя на въезде нету, и лишь на первом доме висит круглая разноцветная табличка: "Посёлок Янки Купалы, 1". Ха-ха, забавно получается: поэт, писавший стихи о тяжести крепостного права, обзавёлся собственным посёлком. Пока мы набирали колодезную воду во дворе одного из опустевших домов, к нам подошли две бабушки. Обувь одной из них составляли несколько пар шерстяных носков, чему мы подивились. Местные жительницы начали с нами шутить по поводу нашей самоходной сущности и гендерного состава группы. Мы у них испросили, где лучше подойти к воде, и отправились совершать вечернее омовение. Вода была ещё достаточно холодной, и купаться никто не полез. Ещё через полчаса мы уже разводили костёр на живописной лесной поляне и обсуждали особенности прошедшего дня. Назавтра же нас ждали не менее удивительные приключения и основная цель похода - Центр.
Часть 2.
ШЁЛ ШЕСТОЙ ДЕНЬ ДВУХДНЕВНОГО ПОХОДА...
Глава 3. Тревожное воскресенье.
Хиппи встали рано: солнце ещё садилось… Около полудня мы повылазили из палаток, изготовили еду и отправились дальше на юг - через Птичь к деревне Песчанка. Вскоре нас догнал микроавтобусик, и мы, вспомнив свои автостопные навыки, затормозили его. На наш вопрос, далеко ли до моста, водитель отвечал, что совсем недалеко, если, конечно, мост до сих пор сохранился. Машина уехала, а мы через десять минут вышли к мосту. Что это был за мост! Подобные конструкции мне доводилось видеть на Севере, на заброшенной железной дороге Салехард-Надым. Большая вздыбленная деревянная конструкция, прогнившая и шатающаяся, по которой колёсный транспорт давно уже не проезжал. Через балки переброшены доски, такие же гнилые и прогибающиеся, как вся конструкция, - по этим доскам надлежит двигаться пешеходам. Увидев на другом берегу реки рыбаков, кричим им с вопросом, когда по этому мосту последний раз перебирались люди. Рыболовы ответили, что не далее как 15 минут назад сие сотворили они сами. Подражая цирковым эквилибристам, мы начали карабкаться по этим хлипким мосткам. Осложняло переправу наличие за нашими спинами объёмных рюкзаков, благодаря которым центр тяжести сместился. На земле к таким ношам мы вполне привычны, а вот балансировать по досочкам, словно канатоходец, сноровки ещё не выработали. Покамест мы воображали себя человеками-пауками, рыбари с того берега легко и непринуждённо перебрались на нашу сторону, удачно разминувшись со всеми четверыми и даже не помогая себе руками. Наша же сторона понесла некоторые потери: девушка с подпольным ником Кыся, перебираясь босиком, упустила в воду кроссовок. Впрочем, мы его тут же выловили. Очутившись на левом берегу, мы все вообразили себя такими героями, что тут же решили биться об заклад: кто кого сможет перенести на руках обратно на правый берег? К счастью, до этакого рукоприкладства дело не дошло. Желающие посмотреть на это чудо инженерной мысли и (пока мост не обрушился окончательно) пройтись по нему туда-обратно, могут доехать на электричке до Марьиной Горки (станция Пуховичи), а оттуда воспользоваться автобусом "Марьина Горка - Песчанка"; от конечной остановки до моста менее километра.
После переправы все босяки обулись и в таком обутом виде продолжали маршрут на протяжении всего дня. Вот постепенно мы подошли к деревне Горелец. Справа и слева от дороги нам то и дело попадались черепа животных - коров, лошадей, собак. Не найдя, как это объяснить, мы двинулись дальше и достигли МТС (машинно-тракторная станция). Станция эта была в ужасном запустении, и только бензозаправка нам приглянулась, хоть и была давно уже нерабочей. Сами заправочные колонки были точь-в-точь такими, как в известном фильме "Королева бензоколонки" начала шестидесятых - с квадратным циферблатом и ручным переводом стрелки. Деревня оказалась большой и насыщенной всякими учреждениями: помимо стандартных для центра сельсовета зданий правления, магазина, ФАПа, почты, школы и клуба-библиотеки оказался небольшой музейчик. Вчерашний день был праздником советской эпохи, а сегодняшний - праздником двух последних тысячелетий: на 23 апреля выпала Пасха, поэтому каждый встречный человек обращался к нам со светлыми воскресными словами. Горелец известен тем, что через него в середине 1850-х годов проезжал известный этнограф, историк, филолог Павел Михайлович Шпилевский. Вот как он описывает этот эпизод в своём "Путешествии по Полесью и Белорусскому краю": "Из Омельно в Хотляны идёт дорога чрез болота и речки, на которых нет ни мостов, ни плотин. Проехав деревушку Горелец, я чуть было не утонул в яме посреди болота, промываемого каким-то свирепым ручьём. И никто не подумает об устройстве гребли или плотины на них. А всему причиной посессии. Покупавшись в горелецком болоте, я должен был, к моему горю, заехать в самый Горелец - в жалкую корчёмку к жиду и потом к посессору". Посессоры - это арендаторы, которые, выражаясь словами автора, "берут у богатых обывателей на аренду целое село, половину, малую ферму и нередко самую только землю". То есть, посессоры - это временщики ("после нас - хоть потоп"), которым нет нужды разоряться на строительство гати или моста, - этим объясняется неприятное происшествие с известным вояжёром. Сейчас местность вокруг деревни прорезана каналами, осушающими заболоченную почву, и в оказию, случившуюся с автором "Путешествия...", мы не угодили. Также отметим, что в Горелец мы, в отличие от Шпилевского, забрались вовсе не "к своему горю".
Долго ли, коротко ли, - но вот мы преодолели ещё километров восемь и дошли до поворота на деревню Подвилье. Люди, которых мы по пути расспрашивали, сомневались в существовании этой дороги. Собственно, дороги почти не было, были лишь две колеи, уходящие на север. Их мы обнаружили довольно-таки случайно, и долго сомневались насчёт их истинности, но потом узрели на карте просеку и соотнесли её с таковой на местности (по ней проходила линия электропередач). Судя по этой же карте, через полтора километра дорожка пересекала какой-то канал (впоследствии выяснилось, что это не какой-то канал, а достаточно глубокая и стремительная речка Титовка, превращённая в верхнем своём течении в канал). Солнце клонилось к закату, и мы ускорились. Форсировали вспаханное поле и остановились перед этим самым каналом. Возможно, здесь существовал брод - виднелись тракторные следы, уходящие в воду. Возможно, раньше здесь был деревянный мост - незадолго до кромки воды начинались невысокие деревянные столбики, вкопанные один к одному и также уходящие в воду. Возможно, это был не полноценный мост, а подводные мостки (наподобие гати) - этакий симбиоз моста и брода. Возможно, когда-то здесь была водяная мельница - левее мостков в воде торчали бревенчатые сваи, а среди кустов валялся каменный жёрнов. Как бы то ни было, положение наше зависти не вызывало. Попробовали сунуться выше по течению - всюду берега заболочены и заросшие осокой. Попробовали преодолеть Титовку в месте брода - и тут же выскочили обратно: поток воды был очень силён и зело студён. Попробовали в узком месте строить мост, для чего натаскали досок с нежилого ближнего хутора, наломали сухостоин, даже одно сгрызенное бобрами деревце позаимствовали, - ничего не помогает: ширина речки всё же не позволяла перебросить на тот берег наш стройматериал. Топора у нас не было. Обнаружили на нашей стороне толстое дерево с наполовину отломанной горизонтальной сухой ветвью. Забрались на него вчетвером, раскачивали, прыгали, - и всё без толку: висевший, казалось, на честном слове ствол тем не менее никак не хотел отламываться. Смеркалось. Вместе с заходом солнца столь же бесповоротно закатилась надежда успеть на последнюю сегодняшнюю электричку на Минск. До покинутого храма в деревне Скрыль-Слобода отсюда было всего полторы версты, теперь же нам придётся сделать крюк в лишних 10 километров. С такими печальными и тревожными мыслями вышли мы на трассу Р68 - делать крюк. Идя по тёмному шоссе, заметили впереди необычное скопление машин, кои светились и мигали. Подойдя ближе, всё поняли: авария. Легковушка валялась под насыпью среди деревьев, а её крыша образовывала единую плоскость с капотом и багажником, - так сильно машину сплющило. При взгляде на эту груду металла на ум почему-то лезло только слово "фарш". Каково же было наше приятное удивление, когда нам сказали, что никто не только не убился, но даже не получил сколько-нибудь серьёзных травм. Предложив свою помощь (её вежливо отклонили по причине наличия и без того большого числа рабочих рук) и не став более созерцать чужое горе, мы пошли дальше своей дорогой.
Вскоре свернули к нормальному бетонному мосту через Титовку - смыть вновь осевшую на нас дорожную пыль. Затем нашли приемлемый соснячок и расположились в нём лагерем. Из еды у нас оставались одни лишь овсяные хлопья, и ужин должен был получиться пресным. К счастью, ещё на неудавшейся переправе, возле хутора, Галя и Кыся нашли пару луковиц, и мы ими немножко заправили нашу постную трапезу. Подъём назначили на раннее время, а для ускорения утренних сборов установили только одну палатку и все в неё забрались. Сейчас выражение "шёл шестой день двухдневного похода" не вызывало у нас того гомерического хохота, которым мы одаривали эту фразу ещё день назад. Наша шпионская миссия (достижение Центра) затягивалась; пока что было выполнено только два задания из четырёх. Однако, вспомнив, как в таких случаях успокаивала себя главная героиня "Унесённых ветром" Скарлетт О'Хара Гамильтон Кеннеди Батлер ("Об этом я подумаю завтра - ведь завтра будет уже другой день"), мы тоже успокоились и заснули.
Глава 4. Запертый храм.
Помимо необходимости складывать только одну палатку, нашему раннему выходу на маршрут способствовало полнейшее отсутствие завтрака. Поэтому сама собой образовалась промежуточная цель: в деревне Бор посетить магазин. Вышли из лесу и оказались на трассе Р68. Тут мы вынуждены были снова расстаться с Волей: она спешила в Правдинский к своим жаждущим ученья детишкам. Случайно на обочине оказался грузовик, и в нём наша спутница уавтостопилась до Марьиной Горки. Как-то известный московский путешественник Антон Кротов вывел формулу скорости перемещения нескольких участников движения. Вот цитата из его книги "Вперёд, к Магадану!": "...Когда едешь в составе каравана машин, скорость движения обратно пропорциональна квадратному корню из числа машин. Пусть независимая машина проезжает за час около 80 километров; тогда пара машин проедет 56 километров, три машины - 47 километров, наш караван из четырёх машин проходил за час километров сорок". В случае с пешими путешественниками наблюдается примерно такая же картина. Так, один самоходный пешеход может вполне равномерно себе идти со скоростью до 7 км/ч и даже чуточку больше. Следовательно, пара будет за то же время преодолевать 5 километров, тройка - четыре версты, квартет - немногим более трёх с половиной км. За прошедшие два дня похода мы примерно в таком темпе и двигались; тем более что среди нас было три представительницы женского пола, а это накладывало свои ограничения (меньший рост - следовательно, меньший шаг, ухудшенная способность преодолевать без остановок длинные участки). Оставшись втроём, мы ускорили свой ход и, подгоняемые требованиями желудка, достигли деревни Бор. Она состоит из нескольких микрорайонов: собственно деревня, посёлок в восточной части и школьный двор с яблоневым парком. Поглощая мороженое и холодную минералку, мы прошли через все эти структурные образования и вскоре достигли нужной нам деревни Скрыль-Слобода (в некоторых картах она обозначена как Скрыльская Слобода). В трёх километрах от неё находится деревня Скрыль, давшая название этой, ну а "слобода" в упомянутом топонимическом словаре трактуется как "тип поселения в феодальной России в XI-XVIII-вв., пользующийся временными освобождениями от уплаты налогов и других повинностей". Автору словаря удалось собрать около 150 топонимов со словом "слобода" и производными. Также добавим, что в западной части Беларуси аналогом топониму "слобода" была "волька" и её ополяченное производное "вулька".
У входа в деревню стоит обелиск павшим во время Второй Мировой, а также кирпичами выложен фундамент дома, в котором гитлеровцы сожгли местных жителей. Почитав надписи, мы двинулись по улице в поисках третьего важного объекта нашего похода - недействующей деревянной церкви. Церковь обнаружилась на краю деревни и притом была окружена кладбищем. За такими местами закрепилось название "погост". Первоначально погост обозначал место, где можно было остановиться в дороге, поесть, переночевать - погостить. Однако впоследствии слово по неясной причине сменило лексическое значение, и теперь погост - прицерковное кладбище. Кладбище, на которое мы пришли, оказалось старинным. Самая древняя могила датирована второй половиной 19 века. На металлическом основании металлического же креста литыми буквами сообщалось, что в 1893 г. крестьянин по фамилии Мотуз умер на 85-ом году жизни. Ещё более старые погребения оказались на склоне холма и опознавались только по торчащим остроугольным камням, поставленным вертикально. Местная бабушка Александра, которую мы разыскали, поведала нам немножко из истории храма (а при расставании дала бутыль молока). Деревянная церковь, которой уже много больше ста лет, с полвека не работает. А когда-то это был весьма обширный приход: паства приходила даже из Дричина (15 километров), Руденска и других отдалённых поселений. Вообще, местность эта небогата на культовые сооружения: церкви имеются в Блони (между Марьиной Горкой и Пуховичами), Хотлянах (старинная деревня между Шацком и трассой Минск-Слуцк), Дукоре (расположена на Гомельской трассе). Однако к середине 20 века здание обветшало, и службы стали проводиться весьма нерегулярно. Один раз сделали косметический ремонт (обили новой жестью купол на башенке и ещё кое-что по мелочи), но вскоре приход закрылся. Вот так и стоит по сей день простенькая в плане (притвор, алтарная часть, апсида) церковка. Краска облезла, башенка несколько лет назад рухнула, пол и потолочные перекрытия прохудились. Стены испещрены надписями типа "здесь были…". Заглядываем вовнутрь через одно из высоких окошек. Прогнивший алтарь, выцветшая иконка на стене, несколько полуистлевших полотенец-рушников… Галя ловит в объектив проходящие сквозь окно лучи солнца, и мы уходим.
Глава 5. Центр.
Снова пройдя Бор насквозь, мы двинулись на восток. Местные жители почему-то кутались в болоневые куртки и прочие тёплые вещи, мы же даже в футболках чувствовали себя прежарко. Обогнав девочку, которая шла из школы домой, в деревеньку Хотешево (тоже в тёплой куртке!), мы подошли к деревне Антоново (ударение на третьем слоге). Название оной было начертано на перевёрнутом и закрашенном указателе расстояния до Марьиной Горки. Остановились у дома, перед которым росли берёзы с вытекающим из них соком. Подошёл хозяин и предложил нам набрать соку. Мы наполнили свою бутылку жидкостью, которая в это время уже совсем не прозрачна, а мутна и немного вязковата. На вкус было заметно, что напиток перестоял, забродил. Мужчина оказался прекрасным осведомителем: подробно рассказал, как пройти в Центр и даже пропустил нас через свой двор, чтоб не делать крюк. И вот мы идём по свежей пашне (снова босиком), проваливаясь в неё по щиколотку и глубже, и держим курс на тригонометрическую вышку. Примерно через километр достигаем её, дотрагиваемся руками до вбитого в землю под ней штыря с большой круглой шляпкой и читаем на мраморной плите: "Геаграфічны цэнтр Рэспублікі Беларусь". Итак, мы в Центре! Залазим на самую вершину вышки, отзваниваемся Воле и другим завидующим нам лицам и начинаем передавать Донесения Из Центра. Посидели в этом месте с часок, пофотографировались, я даже вздремнул немного. Подметили некоторые непонятные вещи: на плите было написано, что центр определён и плита установлена в мае 1996 года. А в самом верху плиты - герб Беларуси, причём нового образца. А он, как известно, сменил "Пагоню" после референдума, который прошёл в только ноябре девяносто шестого. Подивившись сему, мы направились к близлежащему озерцу - отмывать ноги от благодатно удобрённой почвы. А затем - снова Антоново, дачный посёлок, станция Вендеж (название одноимённой деревеньки, в которой даже нет магазинчика, происходит от наименования племени вендов, что в древности жили в этих краях) и электричка домой.
Все цели поражены, миссии выполнены, впечатления получены, ноги натружены. КЭП "Sky Division" завершила очередной самоходный поход. В планах - новые маршруты, манящие дали, необъятные просторы, свежий воздух и освобождённый разум. "Скай дивижн" - будь подвижен!
фото Галины ХРИПАЧЁВОЙ