Японский язык в те давние времена своей письменности не имел, и потому японские слова поначалу записывались китайскими иероглифами, знаками совершенно другого языка, с другим произношением и грамматикой. Самые простые из возникающих при этом трудностей легко может понять каждый, кто попытается записать в английской транскрипции русское слово «еще».
К тому же японцы плохо воспринимали на слух китайские слова и искажали их в соответствии с нормами своего произношения. Так, например, китайское чтение иероглифа «собака» («фань») в японских устах превратилось в «кэн». Сильно «попортило жизнь» японцам и то, что вместе с новой письменностью китайцы передали им массу новых понятий, которых до того просто не было в японском языке. К примеру, вместе с иероглифом «собака» попал в язык и термин «фаньжу» (яп. «кэндзю»), что значит «цинизм». Поэтому очень скоро перед грамотными (по-полукитайски) японцами встал вопрос: как, все-таки, должен читаться иероглиф, обозначающий понятие «собака»? Если по-японски - «ину», то тогда будут неправильно произноситься китайские заимствования. Если по-китайски («кэн»), то тогда придется позабыть чисто японское слово.