Корсиканские скалы
В Барселону мы прибыли ранним утром.
Круиз продолжается.
Только теперь с корабля на бал, как говорится: ножками, ножками!
Чем мне вообще нравятся эти круизы - так тем, что ночью плывёшь себе в своей каюте, а утром прибываешь на новое место и дефилируешь по нему, утюжишь новые города и страны, параллели и меридианы, так сказать.
Красота и великолепие!
Ночью память перемалывает впечатления от предыдущего города, а наутро ты впитываешь новые, не менее прекрасные, картинки и закладываешь их в ячейки своей памяти!
Вот, например, только вчера я рассекал Ниццу с её шикарнейшими улицами, грандиозными отелями классической архитектуры, потом, не моргая следил за умиротворяющими видами Лазурного Берега, которые плавно перемещались в окне автобуса, предоставленного круизчанам для посещения наяву мест, засевших в памяти только из школьных уроков географии, как-то: Монако, Монте-Карло, куда мы и заглянули ненадолго…
От Ниццы до княжества Монако - двадцать с лишком километров Лазурного Берега с шикарными песочными пляжами и огромным количеством яхт.
Обрывистые берега с виллами наверху сменяются пляжами регулярно и создают картинку, от которой дух захватывает.
Порт в Ницце - в виде большого прямоугольника, прижатого большей стороной прямо к улице.
То есть от борта нашего корабля до проезжей части улицы метров двадцать пять, не более.
Идут пешеходы, мчатся машины, на другой стороне дороги стоят дома, счастливые граждане мирового курорта курсируют по своим делам, привычно поглядывая на пассажиров нашего корабля.
Город красив и богат - это видно сходу и по архитектуре и по шикарным яхтам, сотнями стоящими здесь же, в порту, и по магазинам с вздутыми ценами.
Виллы арабских шейхов, внешне непритязательные - внутри, говорят, ломятся от роскоши.
Короче, город с множеством миллионеров.
Гарибальди с голубем, какающим ему на бронзовую голову, стоящий на одной из площадей, сильно удивился бы, узнав, во что превратился его родной городишко.
Приморские Альпы защищают Ниццу с севера от холодных ветров, а мистраль, зарождающийся в районе Марселя и усугубляющийся ветерком из Италии, находящейся в двадцати километрах отсюда, дает Ницце двести пятьдесят солнечных дней в году.
В Ницце были на парфюмерной фабрике. Женщины обалдевали.
Узнал, что есть профессия: нюхач! Он-то и определяет каким духам на полку в магазины, каким в помойку…
Само княжество Монако мизерное: всего два квадратных километра, но смачное!
Монте-Карло - столица с дворцом князя, Казино и Океанариумом.
Но вначале потрясает самая дорогая в мире гостиница: красивое здание с выбитыми на фронтоне именами городов, откуда прибывают богатеи: Нью-Йорк, Лондон, Париж и т.д. Чашечка кофе стоит здесь тысячу долларов, так, по крайней мере, врут гиды.
Дворец, честно говоря, так себе.
Я бы, на месте князя, отгрохал себе покруче.
И вот, наконец, развод караула с 11.55 до 12.00.
Оловянные самодвижущиеся солдатики, ей-ей. Но их движения скучны и однообразны, да и ребяток можно было бы подобрать покрупнее.
Короче, на месте князя я бы...
Но зато здание Казино - натуральный дворец, шик - блеск! Между дворцом и Казино куча узких улочек, забитых магазинчиками с мишурой для туристов.
В Океанариуме, между прочим, более двадцати лет директорствовал Жак Ив Кусто.
Но я отвлёкся. От Барселоны.
Вначале я должен официально заявить, что те граждане, которые ещё не побывали в Барселоне, обязаны в ней побывать, иначе жизнь этих граждан будет прожита зря и, как говорил советский классик, им будет мучительно больно за бесцельно прожитые годы!
Потому что Барселона - это!
Это да! Это здорово! Короче, вы видите, что разумного объяснения у меня нет, язык заплетается и отказывается служить, поскольку Барселона это…
Стоп!
Пошёл по второму кругу…
И вот мы с подругой, как у нас это принято в последние годы, отказываемся от услуг гидов, нудящих про всякое известнее и без них из книжек и Интернета, и двигаем себе пешочком.
Пешкарём.
До посинения.
До отпада ног, рук и других частей наших крепких тел с утреца и до ночки.
Короче, идём по главной улице города, которой является всемирно известный Бульвар Рамбла, и таращимся по сторонам.
А посмотреть на бульваре есть на что!
Во-первых, масса народу со всего мира интересна сама по себе. Одежда, шляпы, всякие причиндалы и прибамбасы от чопорно-европейских до ярких южно-американских и африканских!
Говор на всех языках и лица всех цветов радуги.
Про цвета радуги это я не оговорился.
Через каждые десять-пятнадцать метров из каких-то то ли урн, то ли из ящиков вылезают на свет божий чудилы в цветных тряпках или же во всём чёрном и начинают своё недолгое представление за доллар, франк, песо или другую ходовую валюту, которую необходимо выдать наличными.
Вся эта мешанина из людей, тряпок, музыки и необычной атмосферы праздника ошарашивает и увлекает. Забывается всё обыденное и преходящее.
Карнавал бульвара Рамбла - одним словом!
Но мы-то двигали к цвето-музыкальным фонтанам Барселоны, известным всему прогрессивному человечеству…
А как туда попасть - не удосужились уточнить.
Рамбла закомпостировала нам мозги, и мы двигали по ней до упора, натирая трудовые мозоли на уже успевших устать ступнях…
Должен уточнить, что каталонцы, а Барселона - это столица Каталонии, вообще-то несколько своеобразные граждане.
Мало того, что они не считают себя испанцами, они ещё говорят на каталонском наречии испанского, а других языков не признают, что напоминает мне российских людей, считающих, что русский язык должны знать во всём мире, потому что все в мире должны выучить русский только за то, что им разговаривал Ленин, даже будучи неграми преклонных годов.
Маяковский бил в точку, по-моему, слегка иронизируя неполиткорректно!
Короче, заблудились мы.
... Вышли к каким-то фонтанам, но те были не световыми и не музыкальными.
Опа! Не туда зарулили!
Стал я спрашивать каталонцев, гуляющих вокруг нас просто так или прогуливающих своих детишек или просто сидевших на лавочках-скамейках и живо что-то обсуждавших на непонятном мне языке, насчёт того, как бы поглазеть на эти самые поющие и светящиеся фонтаны…
Ан нет! Чёрта с два!
Никто ни фига не отвечал, просто смотрели на нас, как солдат на вошь. Чего, мол, надо? Проходите, мол, и не морочьте головы…
Вот это номер, вот тебе и фонтаны...
Я напряг силу воли, память и нервы и продолжил допрос этих жлобов на разных языках, имеющихся у меня в наличии, более и менее.
Английский - не хаюдуюдуят, паразиты! Немецкий - нихт ферштеят, черти! Иврит - вообще пучат глаза, русский - смотрят в переносицу и поджимают губки!
А вот испанского, тем более каталонского, у меня в запасе нет, что поделаешь, не нужен он мне в обиходе.
И вдруг из-за спины голос:
- Пойдём, Дока! Выведу к фонтанам, я тут уже второй раз…
Разворачиваюсь.
- Вот так встреча!
- Алик? Сколько лет, сколько вёсен! Ты ли это и откуда взялся в процессе моих лингвистических затруднений?
- Привет, Дока! А также привет твоей даме! Я слышу знакомый голос, дай, думаю, подойду помогу! Я тоже туда направляюсь, к этим самым музыкальным фонтанам! Я тут всё изучил ещё два года назад.
- Отлично! А ты как в Барселоне оказался? Чем прибыл? Самолётом, пароходом или конно-лошадиной тягой?
- Я на "Ирисе" приплыл, а ты?
Мы с подругой аж слегка присели…
- Не понял. Это мы на "Ирисе"! Пятый ярус, камера слева по борту. Мы уже который день развлекаемся на этом кораблике, а тебя не видели! Ты где прячешься?
- Почему прячусь?
И улыбнулся смущённо.
- Корабль-то девятипалубный и пассажиров шестьсот пятьдесят. Немудрено, что со всеми трудно встретиться!
Мы двинули в сторону фонтанов.
Удивительно, но здесь было тихо и скучно.
Видимо, Рамбла вместила каким-то чудесным образом всех туристов и местных горожан.
Шумное веселье и кипящая там жизнь резко контрастировала с провинциальным покоем и тишиной улочек, идущих параллельно главной артерии Барселонской развлекаловки.
Наши шаги гулко отдавались в этой тишине и настраивали на душевные разговоры вместо аханий и оханий по поводу красоты великого города.
Мы знакомы с Аликом уже много лет, со времён ульпана в Кирьят-Тивоне.
Тогда шла война в Персидском заливе, помещение ульпана находилось в бомбоубежище.
Иногда мы всем классом выбегали на воздух посмотреть на траектории Скадов и крушащих их Пэтриотов в небе Хайфы, от которой по прямой до нас было всего несколько считанных километров, несмотря на испуганные крики преподавательницы иврита Нэты, категорически запрещавшей нам нарушать указания военных властей.
Это были отличные времена знакомства с красивой страной, новыми людьми, новым и сложным языком, на котором нам отныне предстояло общаться с местными жителями и главное, работать на иврите, что бросало нас в оторопь поначалу, пока не освоились и не привыкли.
В группе были разные люди, но в основном, "академаим" , что в переводе означало: люди с высшим образованием.
Учителя, инженеры, врачи и учёные - вот состав той группы.
Алик - доктор наук и профессор-физик.
Женщины заглядывались на него: красив, высок, кудряв и одинок! Последнее вызывало нездоровый интерес публики. Как? Один, без женщины? Такой видный мужчина? Не может быть! Почему? А может быть, он…. Да нет, что вы! Посмотрите на него повнимательней! Я вам говорю. Да, да. А иначе как же можно объяснить…? Странно! Надо с Диной поговорить. Или с Эдиком.
Дина - сестра Алика, а Эдик - её муж.
Жили они втроём в трёхкомнатной съёмной квартире.
Я с подругой неоднократно бывал у них в гостях.
Алик неплохо играл на рояле, стоящем в углу салона.
Дина пела, у неё славное сопрано.
А Эдик слушал из кухни, где готовил всю еду на стол.
Он инженер-химик, а приготовление еды - его хобби.
Вся троица жила дружно, даже ходили они всегда втроём на все мероприятия, куда таскала нас Нэта, на экскурсии по стране, которые нам устраивала представительница Сохнута в Кирьят-Тивоне и, как шептали друг другу сплетницы из ульпана, спали втроём.
Злые языки у женщин, скажу я вам.
Особенно когда видят не пристроенного красавца-мужика, да ещё профессора.
Тогда, в ульпане, было Алику не больше сорока лет, так что дамы рвали и метали!
Метали и рвали!
Метали огненные стрелы своих глаз и рвали на себе волосы от отчаяния.
Это, само собой, касалось незамужних женщин и девушек, которых было тогда в наших учебных классах немало.
- А ты, Алик, всё один?
Вопрос я задал в лоб, хотя понимал его некорректность. Потом решил исправиться.
- Я имею в виду, здесь в Барселоне. И на корабле. И вообще…
Эх, прорвалась всё же и сорвалась с моего вредного язычка эта самая некорректность!
- Да. Один.
Коротко и ясно. Без обид и эмоций.
У нашей цели уже толпилась гигантская масса людей.
...Все они двигались вдоль линии одиночных фонтанов туда, к самому зрелищному кругу, где под классическую музыку тяжело и мощно вздымались вверх сотни и тысячи струй, попеременно окрашивающихся целым спектром цветных красок, синхронно со звуками сменяющих друг друга.
Волшебство этого зрелища и привлекает в Барселону по сей день миллионы людей со всего мира.
Мы дружно влились в этот людской поток, нашли местечко, раздвинув зевак локтями и принялись снимать на плёнку: Алик фотоаппаратом, я видеокамерой.
Запечатлели всё действо.
Поахали.
И двинули обратно на корабль.
Сумерки превратились в ночь, которая в Барселоне ярка от иллюминаций и говорлива на всех мыслимых языках Земли.
Интернационал.
Мешало только то, что Алик помалкивал, а громко восторгались только мы с подругой.
В течение последующих дней мы регулярно встречались с Аликом.
То за обедом-ужином, то на развлечениях и концертах, которые нам давали ежевечерне артисты, собранные арт-директором судна из разных стран: из Израиля, России, Украины и ещё откуда-то.
Корабль из Барселоны отправился на Мальту, где мы продолжали охать и ахать, потому что там нас встречала сама История!
Крепостные стены мальтийской крепости, столица Ла-Валетта, средневековый городок Мдина, кабриолеты, Кафедральный собор!
Собор местами смотрится покруче Собора Парижской Богоматери.
Изнутри ограблен Наполеоном, приказавшим содрать всю позолоту с великолепной резьбы по дереву со стен и потолка.
История и география!
Семь тысячелетий минойской цивилизации, уничтоженной взрывом вулкана Санторини, гробанувшего в свое время острова Крит, Санторини и Мальту.
Дым и пепел дошли через Ливию до Египта во времена Исхода евреев и вошли в историю как казни Египетские.
Короче, что говорить…
Потом курс - на Санторини!
Да-а-а, это действительно, пожалуй, самый красивый остров греческого архипелага, как об этом говорят! Мне пришлось попутешествовать по Родосу, Закинтосу, Криту, Кипру и по другим островам Средиземноморья, но Санторини!….
Городок Фира.
Раскопки в этих местах показали, что за тысячу лет до появления пещерных людей в Европе здесь уже были построены многоэтажные дома! Некоторые ученые считают, что Атлантида была именно в этих краях.
Отвесные скалы по полукругу высятся метров на 300 вверх, создавая фантастическую картинку. А потому до городка, расположенного на вершине гористого островка, можно добраться тремя путями: пешкарём , так называемым пердячим паром, преодолев 600 ступенек; верхом на ишаках, либо фуникулером из пяти сблоченных кабинок по 6 человек. Мы выбрали последнее.
В отвесных скалах у причалов высятся дома и еще какие-то сооружения, вписанные в скалы очень причудливо и эффектно.
Извилистая дорога петляет снизу вверх, огибая выступы скал.
А над всем этим на самом верху возвышается белый город - мечта всех Ассолей!
В бухте у причалов - трехмачтовые яхты, катера, большие корабли.
Некогда было вдаваться при таком антураже в личную жизнь Алика, но его поведение настораживало: он всё больше замыкался и неадекватно реагировал на наши вопросы и предложения веселиться и расслабляться.
Но всё же, всё же…
Человеку, даже такому умному и сдержанному, как Алик, иногда хочется плюнуть на всё выложиться первому попавшемуся встречному-поперечному.
Не зря ведь мы изливаем свою душу чаще всего незнакомым людям, попутчикам в поезде, чужим людям в командировке, в отпуске или в каком-нибудь чате, Одноклассниках или в том же ЖЖ, пытаясь сохранить инкогнито, насколько это возможно.
Ну кто мы такие для Алика?
Ну, учили вместе иврит, ну сидели рядышком несколько месяцев, ну - потом-то разошлись и все дела! Нам можно рассказать…
Круиз закончится, и бог даст, не увидимся больше.
В один из тихих вечеров, когда музыка из музсалона лилась под сурдинку за закрытыми дверями на верхнюю палубу, мы втроём сидели за столиком у борта корабля и смаковали мелкими глоточками коньяк "Камю", Алик вдруг начал:
- А вы помните, когда мы после Крита и Закинтоса, обычных островов, входящих в состав греческого архипелага, попали на Корсику в Аяччо, где родился Наполеон?
- Естественно, Алик, а в чём дело? Это же было всего десяток дней назад, склероз ещё не добрался до нас…
- А из Аяччо через городок Корте мы попали в город Бастиа, да? - Алик был погружен в себя и не слышал, кажется, моей реплики.
- А там, в районе Бастиа вы помните остроконечные огромные скалы из красно-желто-светло-коричневого камня, наверное, известняка, выветренного и пробитого дождями? Они образуют остроконечные причудливые формы высотой до двухсот метров над уровнем моря. Помните?
Я понял, что эти скалы чем-то то ли напугали Алика, то ли что-то ему напомнили…
- Ну-ну. Помним. И что?
- А вы прошли хотя бы с полкилометра вдоль дороги, вьющейся над обрывами?
- Да, мы там шли. Там была дикая автомобильная пробка. Дорога сужалась. А что?
- Моя жена погибла здесь пятнадцать лет назад. Она ездила на Корсику с институтскими подругами. Случайно сорвалась в пропасть. Её долго искали, попала в какую-то щель на глубине метров пятьдесят. Хватились её, когда стали собираться в автобусе. Пока вызвали спасателей, пока достали…Пока самолётом доставили в Москву…После этого я уехал в Израиль к сестре с её мужем. Живу с ними и сейчас. На женщин не могу смотреть, особенно на тех, кто мне её напоминает. Она была шатенкой с карими глазами…
Мы с подругой застыли.
Молчали долго.
Потом Алик встал и не попрощавшись ушёл.
От Санторини корабль прямиком направился к Хайфе.
Путешествовать здорово, но дома всё же лучше. Мы с подругой вскоре поженились. Сейчас у нас двое детишек. Мальчик и … мальчик.
Собираемся в новый круиз.
До Японии.
Этот должен быть покруче.
Океан - это тебе не кот чихнул.
Средиземное море - это шик, блеск и красота. Но Средиземное - это ведь только залив Океана. А по океану мы с женой ещё не круизировали!
Так что всё впереди!
Да…
Алика мы больше не видели.
И не слышали о нём ничего.
Знаю, что последние годы он читал лекции в Иерусалимском университете.
Но я его не встречал, хотя в Иерусалиме бываю часто по делам.