Моя книга "Восхождение. Книга Вторая"
Все главы книги в интернетном варианте читаем здесь:
http://artur-s.livejournal.com/76482.html?nc=33
Глава двадцать пятая.
Ты трудно идёшь ко мне…
- Знаешь, о чём я сейчас подумала?
Когда мы жили у Ларисы Александровны, без своего угла, как говорится, у чужого человека, нам всё равно было хорошо вдвоём!
Но только сейчас я поняла, что в действительности держало меня на плаву.
Я поняла, что когда ты убеждал меня, что пройдёт немало времени, чтобы мы привыкли друг к другу, ты был неправ.
Мы давно уже привыкли друг к другу за эти жуткие годы, пока мы были не вместе!
Проблема была вот в чём.
Ведь в своё время, когда ты познакомился с Лидой и увидел, что это совершенно противоположный тебе человек и по темпераменту и по взглядам на жизнь, ты решил сломать себя и сделаться таким, как она.
И ты стал жить не своей жизнью, а жизнью этой женщины!
После того, как ты понял, что сделал глупость, ты ударился в депрессию, и всё у тебя полетело к чёрту, нервная система, психика и прочее!
И вдруг в твоей жизни появляюсь я, полная противоположность твоей жене. Но это как раз тот человек, та женщина, которая тебе была нужна!
Но чтобы жить со мной, тебе надо было вновь ломать себя и вернуться к тому состоянию, в котором ты был когда-то.
И ты отчётливо понимал, что это страшно тяжёлая работа!
Тем более, что ты был уже далеко не мальчик, а взрослый мужчина с взрослеющим сыном.
Тебя это настораживало.
Ты должен был быть уверен во мне не на сто процентов, не на двести, а на тысячу и знать, что я тебе помогу в этой борьбе с самим собой!
Потому что это выдержать очень тяжело.
Для этого надо не просто любить человека, а решиться на испытание, которое не под силу даже действительно любящим людям!
Надо быть сильным человеком.
Очень сильным!
Не просто любить, а понимать, что такое любовь.
Не всегда любящие понимают до конца тех, кого они любят.
А я поняла всё это сразу.
И уверенно шла к нашему сближению, хотя тоже не всегда понимала, почему ты дёргаешься и сомневаешься.
Только теперь до меня стали доходить твои слова о том, что Лида вообще тут не при чём, что это были только твои проблемы.
Сейчас я ощутила глубину этих твоих мыслей и слов!
Ты сам ведь её выбрал, ты сам устроил вашу совместную жизнь, сам себя ломал и поломал, в конце концов!
Она у тебя вроде постороннего человека в твоей жизни!
Семьи, по сути дела, не было.
Тогда я не понимала, что с тобой творится.
Ты создавал на этом фоне свои особые комплексы, свою особую жизнь, вообще не связанную с твоей женой!
Это похоже на то, что в этой вашей общей семейной каше ты пытался создать свои кусочки, характерные только тебе, а не этой общей размазне!
В этих комплексах ты был сам, своей сущностью, своим характером.
Это были выдуманные тобой комплексы.
Я видела, как после встречи со мной ты стал ломать всё это нагромождение, как ты страдаешь, как тяжело идёт процесс ломки старых связей и создания совершенно новых, включая отношение к людям, отношение к окружающему тебя миру, к самой жизни!
Иногда ты повторял мне:
- Где эта самая духовная жизнь? Где?
Я смотрела на тебя и думала: вначале ты должен освободиться от этих проблем, в которых ты запутался!
Сколько времени займёт этот процесс ломки?
Но за полтора года жизни у Ларисы Александровны это состояние ломки стало у тебя затихать.
Мешало то, что Лида иногда устраивала тебе истерики по поводу сына, она хорошо знала, что ты любишь сына и стремишься не причинить ему вреда.
И она этим хорошо пользовалась!
Она звонила тебе, жаловалась на сына, плакалась, как ей тяжело.
Это давило тебя, усложняло жизнь и переход к новому состоянию.
Сейчас я думаю: как ты это всё выдержал, сколько душевных сил для этого тебе требовалось и как ты должен быть любить меня, чтобы вынести всю эту нагрузку?
И Лида, и другие женщины в твоей жизни хотели только брать у тебя!
А я хотела тебе дать от себя!
Кто же тебя окружал в твоей жизни?
Не было рядом с тобой настоящей женщины, которая не думала бы только о себе, а была бы настоящим другом и тебе тоже!
В каком страшном мире ты жил, и каким ты стал из-за этого!
Твои циничные фразы, порой вырывающиеся случайно, я пропускала мимо ушей, потому что тогда уже понимала, что это не твоё!
Ты должен был это выплеснуть и вернуться к тому, каким ты был до Лиды!
Я это хорошо понимала.
И ещё я тебе говорила, что тебе от бога дан талант писателя.
Почему ты не записывал тогда всё то, что мы с тобой пережили, все те тонкие нюансы, которые со временем забываются?
Я тогда уже говорила, что ты обязательно когда-нибудь напишешь о нашей непростой любви и о наших непростых судьбах!
Но ты смотрел на меня, как на сумасшедшую.
Ещё бы!
До записей, мол, было тогда?
Я не знала, откуда шла эта моя уверенность, но знала, что так будет!
Ты тогда не спал ночами от всех этих переживаний.
Я не спала тоже.
А что такое для меня не спать?
Я всю душу свою отдаю больным, понимаешь?
Всю энергетику я отдавала людям.
Ты представляешь, в каком состоянии я шла на работу?
Мне надо было работать с коллективом врачей и с больными!
Я была выжата полностью, без остатка!
Мне было очень тяжело, я, как говорится, по стенке ходила…
Это было тяжело чисто физически.
Про моральную сторону я молчу.
Начались какие-то высыпания на коже.
Полетел иммунитет.
Потом на этой почве вдруг началась язвенная болезнь! Я даже не думала, что такое может быть!
Знакомые врачи - узкие специалисты, к которым я вынуждена была обратиться, заглядывая в глаза, пытались выяснить, что же это такое со мной?
Они знали, что я вышла замуж за тебя, вышла по любви, и вдруг посыпались эти напасти!
С чего бы это?
Врачи-то женщины, им всё это уж очень было интересно знать…
Мне пришлось тут же выдумать, что причина кроется в гормональных изменениях в связи с возрастом и прочее, хотя какие там гормональные….
Я никому не признавалась, что мне тяжело, ни с кем не общалась на эти темы, никому и ничего не говорила.
Мы ведь и с тобой об этом старались не говорить.
Помню, пошли простуда за простудой, одна из них дала осложнение на щитовидку!
Я снова ходила по стенке.
Встаю утром, и чувствую, что умираю…
Дикая слабость, а я плетусь на работу, где не хочу показывать даже виду, до чего мне тяжко…
Но я старалась держаться и тебе об этом не говорила, потому что знала, как тебе тяжело!
И ты в это время пачками глотал этот злосчастный карбонат лития, ты же боялся, что если прекратишь его пить, задвинешься и попадёшь в психиатрическую клинику!
Всё-таки он тебя поддерживал тогда, в этот тяжёлый период, а что меня держало?
Только вера в будущее!
Вера в то, что ты придёшь ко мне окончательно, что ты сильный человек, и победишь самого себя!
Через полтора года жизни у Ларисы сложилось так, что нам пришлось уйти от неё.
Она вернулась из Прибалтики, где гостила несколько месяцев у дочки, а заодно дала нам возможность пожить одним, вместе.
После её возвращения я почувствовала, что мы стали мешать ей, привыкшей к одиночеству после смерти мужа.
Надо уходить.
Куда?
К моей маме.
У неё квартира, она осталась одна после моего перехода к тебе, а точнее, к Ларисе Александровне.
Похоже, после нашего объединения с моей мамой наступил перелом.
Мы стали привыкать друг к другу и к новому укладу нашей жизни.
Ты понемногу стал успокаиваться, видя, что твой сын нормально учится в институте и нормально относится ко мне и к той ситуации, в которой все мы оказались.
(продолжение следует)
http://artur-s.livejournal.com/76482.html?nc=33
Глава двадцать пятая.
Ты трудно идёшь ко мне…
- Знаешь, о чём я сейчас подумала?
Когда мы жили у Ларисы Александровны, без своего угла, как говорится, у чужого человека, нам всё равно было хорошо вдвоём!
Но только сейчас я поняла, что в действительности держало меня на плаву.
Я поняла, что когда ты убеждал меня, что пройдёт немало времени, чтобы мы привыкли друг к другу, ты был неправ.
Мы давно уже привыкли друг к другу за эти жуткие годы, пока мы были не вместе!
Проблема была вот в чём.
Ведь в своё время, когда ты познакомился с Лидой и увидел, что это совершенно противоположный тебе человек и по темпераменту и по взглядам на жизнь, ты решил сломать себя и сделаться таким, как она.
И ты стал жить не своей жизнью, а жизнью этой женщины!
После того, как ты понял, что сделал глупость, ты ударился в депрессию, и всё у тебя полетело к чёрту, нервная система, психика и прочее!
И вдруг в твоей жизни появляюсь я, полная противоположность твоей жене. Но это как раз тот человек, та женщина, которая тебе была нужна!
Но чтобы жить со мной, тебе надо было вновь ломать себя и вернуться к тому состоянию, в котором ты был когда-то.
И ты отчётливо понимал, что это страшно тяжёлая работа!
Тем более, что ты был уже далеко не мальчик, а взрослый мужчина с взрослеющим сыном.
Тебя это настораживало.
Ты должен был быть уверен во мне не на сто процентов, не на двести, а на тысячу и знать, что я тебе помогу в этой борьбе с самим собой!
Потому что это выдержать очень тяжело.
Для этого надо не просто любить человека, а решиться на испытание, которое не под силу даже действительно любящим людям!
Надо быть сильным человеком.
Очень сильным!
Не просто любить, а понимать, что такое любовь.
Не всегда любящие понимают до конца тех, кого они любят.
А я поняла всё это сразу.
И уверенно шла к нашему сближению, хотя тоже не всегда понимала, почему ты дёргаешься и сомневаешься.
Только теперь до меня стали доходить твои слова о том, что Лида вообще тут не при чём, что это были только твои проблемы.
Сейчас я ощутила глубину этих твоих мыслей и слов!
Ты сам ведь её выбрал, ты сам устроил вашу совместную жизнь, сам себя ломал и поломал, в конце концов!
Она у тебя вроде постороннего человека в твоей жизни!
Семьи, по сути дела, не было.
Тогда я не понимала, что с тобой творится.
Ты создавал на этом фоне свои особые комплексы, свою особую жизнь, вообще не связанную с твоей женой!
Это похоже на то, что в этой вашей общей семейной каше ты пытался создать свои кусочки, характерные только тебе, а не этой общей размазне!
В этих комплексах ты был сам, своей сущностью, своим характером.
Это были выдуманные тобой комплексы.
Я видела, как после встречи со мной ты стал ломать всё это нагромождение, как ты страдаешь, как тяжело идёт процесс ломки старых связей и создания совершенно новых, включая отношение к людям, отношение к окружающему тебя миру, к самой жизни!
Иногда ты повторял мне:
- Где эта самая духовная жизнь? Где?
Я смотрела на тебя и думала: вначале ты должен освободиться от этих проблем, в которых ты запутался!
Сколько времени займёт этот процесс ломки?
Но за полтора года жизни у Ларисы Александровны это состояние ломки стало у тебя затихать.
Мешало то, что Лида иногда устраивала тебе истерики по поводу сына, она хорошо знала, что ты любишь сына и стремишься не причинить ему вреда.
И она этим хорошо пользовалась!
Она звонила тебе, жаловалась на сына, плакалась, как ей тяжело.
Это давило тебя, усложняло жизнь и переход к новому состоянию.
Сейчас я думаю: как ты это всё выдержал, сколько душевных сил для этого тебе требовалось и как ты должен быть любить меня, чтобы вынести всю эту нагрузку?
И Лида, и другие женщины в твоей жизни хотели только брать у тебя!
А я хотела тебе дать от себя!
Кто же тебя окружал в твоей жизни?
Не было рядом с тобой настоящей женщины, которая не думала бы только о себе, а была бы настоящим другом и тебе тоже!
В каком страшном мире ты жил, и каким ты стал из-за этого!
Твои циничные фразы, порой вырывающиеся случайно, я пропускала мимо ушей, потому что тогда уже понимала, что это не твоё!
Ты должен был это выплеснуть и вернуться к тому, каким ты был до Лиды!
Я это хорошо понимала.
И ещё я тебе говорила, что тебе от бога дан талант писателя.
Почему ты не записывал тогда всё то, что мы с тобой пережили, все те тонкие нюансы, которые со временем забываются?
Я тогда уже говорила, что ты обязательно когда-нибудь напишешь о нашей непростой любви и о наших непростых судьбах!
Но ты смотрел на меня, как на сумасшедшую.
Ещё бы!
До записей, мол, было тогда?
Я не знала, откуда шла эта моя уверенность, но знала, что так будет!
Ты тогда не спал ночами от всех этих переживаний.
Я не спала тоже.
А что такое для меня не спать?
Я всю душу свою отдаю больным, понимаешь?
Всю энергетику я отдавала людям.
Ты представляешь, в каком состоянии я шла на работу?
Мне надо было работать с коллективом врачей и с больными!
Я была выжата полностью, без остатка!
Мне было очень тяжело, я, как говорится, по стенке ходила…
Это было тяжело чисто физически.
Про моральную сторону я молчу.
Начались какие-то высыпания на коже.
Полетел иммунитет.
Потом на этой почве вдруг началась язвенная болезнь! Я даже не думала, что такое может быть!
Знакомые врачи - узкие специалисты, к которым я вынуждена была обратиться, заглядывая в глаза, пытались выяснить, что же это такое со мной?
Они знали, что я вышла замуж за тебя, вышла по любви, и вдруг посыпались эти напасти!
С чего бы это?
Врачи-то женщины, им всё это уж очень было интересно знать…
Мне пришлось тут же выдумать, что причина кроется в гормональных изменениях в связи с возрастом и прочее, хотя какие там гормональные….
Я никому не признавалась, что мне тяжело, ни с кем не общалась на эти темы, никому и ничего не говорила.
Мы ведь и с тобой об этом старались не говорить.
Помню, пошли простуда за простудой, одна из них дала осложнение на щитовидку!
Я снова ходила по стенке.
Встаю утром, и чувствую, что умираю…
Дикая слабость, а я плетусь на работу, где не хочу показывать даже виду, до чего мне тяжко…
Но я старалась держаться и тебе об этом не говорила, потому что знала, как тебе тяжело!
И ты в это время пачками глотал этот злосчастный карбонат лития, ты же боялся, что если прекратишь его пить, задвинешься и попадёшь в психиатрическую клинику!
Всё-таки он тебя поддерживал тогда, в этот тяжёлый период, а что меня держало?
Только вера в будущее!
Вера в то, что ты придёшь ко мне окончательно, что ты сильный человек, и победишь самого себя!
Через полтора года жизни у Ларисы сложилось так, что нам пришлось уйти от неё.
Она вернулась из Прибалтики, где гостила несколько месяцев у дочки, а заодно дала нам возможность пожить одним, вместе.
После её возвращения я почувствовала, что мы стали мешать ей, привыкшей к одиночеству после смерти мужа.
Надо уходить.
Куда?
К моей маме.
У неё квартира, она осталась одна после моего перехода к тебе, а точнее, к Ларисе Александровне.
Похоже, после нашего объединения с моей мамой наступил перелом.
Мы стали привыкать друг к другу и к новому укладу нашей жизни.
Ты понемногу стал успокаиваться, видя, что твой сын нормально учится в институте и нормально относится ко мне и к той ситуации, в которой все мы оказались.
(продолжение следует)