Моя книга "Восхождение". Избранные главы.
Книга Вторая.
Глава двадцать девятая.
Последняя встреча.
- Посмотрите туда! - Наташа показала рукой на север. - Вы видите вон там, вдали, на горах домики?
Это Цфат - один из святых городов Эрец Исраэль.
Иерусалим, Хеврон, Тверия, Цфат - эти названия из Танаха, то есть, попросту из Библии. Мы туда тоже съездим как-нибудь.
А сейчас посмотрите направо.
Это и есть Тверия, мимо которой мы проехали сейчас, но после обеда завернём и туда.
А озеро Кинерет называется так потому, что оно имеет форму скрипки на виде сверху.
А слово кинор на иврите означает скрипку. Но это озеро называют также морем. Тивериадское озеро-море. И Тверия и это озеро называлось так римлянами по имени императора Тиберия. Также это озеро называется Гинесарретским…
Давид знал всё это и до этой мини-лекции.
Он невнимательно слушал Наташу, служащую мэрии городка Кирьят-Тивон, где они со Светой учились в ульпане.
Оба они пока что пребывали в состоянии шока от первых месяцев в стране.
Всё, буквально всё им здесь нравилось.
И погода.
И природа.
И люди.
Тяготила лишь неизвестность, которая ждала их после окончания ульпана.
Что делать?
Где искать работу? Где жить?
Как помочь детям, которые хлебают полной ложкой плоды горбачёвской перестройки?
Жутковато становилось от этих мыслей. Мороз бороздил по спине.
- Цфат - это интересно, - Давид повернулся к жене, тоже смотревшей в ту сторону.
Во-первых, этот кадровик - помнишь? - из отдела кадров Управления дороги говорил, что Цфат на берегу моря, а он, вон он где - высоко в горах. Виллу дали кому-то в Цфате, на берегу моря! Вот трепло! Нет, я не сержусь на него, он же молодец, говорит, как хорошо государство Израиль заботится о вновь прибывших - сразу, мол, виллу дают на берегу моря! Но я вот о чём думаю. В Цфате крупный медицинский центр на базе тамошней больницы, по-моему, это как раз для тебя! А я брошу эту чёртову инженерию и подамся в ешиву. Буду изучать Тору. Начинать жизнь заново! С белого листа! Это классно! Отращу бороду, надену кипу…
Светлана молча оглядывала берега Кинерета.
Ей было не по себе.
Как мы тут устроимся?
Что с нами будет?
Где мы оказались?
Ей не давали покоя эти мысли.
Стараясь не мешать жене, Давид отошёл к большому валуну, громоздящемуся недалеко от воды, и присел.
День был ясный, солнечный.
Синее-синее небо, несколько кудлатых облаков над головой, светлая поверхность озера и негромкий гул голосов ульпановской группы чуть вдалеке успокаивали, вводя в полусонное состояние.
- Давид! Посмотри на меня! Узнаёшь?
Голос шёл откуда-то сверху.
Он оглянулся, осмотрелся.
Никого.
- Давид. Посмотри наверх!
Он поднял голову.
Облака.
Темноватые. Кучевые. Ну?
Вдруг одно из них стало медленно опускаться, приближаясь и принимая знакомые очертания…
Человек в светло-голубом плаще с посохом опустился и встал рядом с ним.
- Ты снова здесь? - прошептал Давид, еле шевеля губами. - Как ты меня нашёл? Ах, да… я забыл. Ты можешь…
Человек улыбнулся.
Если бы не этот плащ и не этот посох, Давид решил бы, что прямо перед ним с небес опустилось зеркало!
Только свет какой-то непонятный вокруг всей фигуры…
- Я всё ещё не могу привыкнуть к этому… Как ты это делаешь? Тогда, давно, в Гурьевском бору ты мне объяснял… Но я думал, что это всё мне снится, что я бредил, что это результат моих болячек… А ты…
- Не удивляйся. Ты теперь здесь, на этой земле. Здесь есть многое, чему тебе придётся теперь удивляться! Но ты молодец! Не подвёл меня. И главное, что ты теперь не один! Вас теперь двое. А это залог того, что вы всё преодолеете! Вам, действительно, придётся поначалу туго. Очень туго! Особенно Лане.
- Как ты её назвал? Она Света. Светлана. А! Вот что! Лана. Красиво звучит!
- Да. Это имя здесь приживётся, пристанет к ней. Здесь вообще любят сокращения. Прозвища, клички. Это исторически сложилось ещё в Галуте. Евреев было немного в местечках, все друг друга знали, старались поддержать друг друга, в том числе и посредством уменьшительных и ласкательных прозвищ, сокращённых имён. Привыкнешь.
- Хорошо, что ты меня нашёл. Мы ведь со Светой, то есть, с Ланой - правда, красиво звучит! - здесь одни-одинёшеньки. Как ты считаешь, я справлюсь? Мне жутковато, если честно. Я чувствую груз ответственности. За неё, в первую очередь! Это ведь я её притащил сюда. Что с нами будет?
- Смотри. Вы оба опытные специалисты. Не ленивые. Ответственные. Ещё молодые. Вы справитесь. Главное, вам сразу здесь всё понравилось! Это залог того, что всё будет хорошо. Я не скажу тебе точно, через что вам придётся пройти, но знаю, что вы добьётесь здесь всего, чего захотите. Вы оба очень сильные люди. Целеустремлённые, волевые, не нытики, не хлюпики. Не пытаетесь забежать за чью-либо спину, всё берёте на себя. Только такие люди процветают в этой жизни! Остальные волочатся за событиями, не контролируя их. Успокойся, вы не из таких.
- Спасибо. А ты не мог бы сказать мне…?
- Нет.
- Но я же ведь не досказал…
- Я знаю. Но ты ведь помнишь, что я умею читать твои мысли? Ты и я - это ведь одно и то же. Ты забыл? Вспомни реинкарнацию! Мы с тобой говорили об этом в Гурьевском бору…
- Но всё-таки… пожалуйста… хотя бы намекни… хоть что-нибудь… Я смогу здесь сменить свою профессию? Я смогу заняться Торой? У меня получится стать религиозным? Я ведь атеист стопроцентный… Скажи два слова. Хотя бы…
Двойник молча смотрел на Светлану.
Потом сказал:
- Не надо тебе от меня слов. Ты сильный. Рядом с тобой любовь! Вы всё преодолеете!
И вот ещё что.
Мы с тобой видимся в последний раз. Я тебе больше не нужен. Ты выполнил то, что тебе было предназначено твоей судьбою. Ты здесь! На своей земле. А эта земля придаёт дополнительную энергетику здесь живущим! Потому что эта земля - наша уже несколько тысячелетий. Она для нас. А мы для неё! Такая связь. И эта земля тебя будет поддерживать и вести по жизни. Вместе с Ланой! Вы будете счастливы здесь. Увидишь.
Твоя земля - это поддержит тебя с одной стороны.
С другой - рядом с тобой всегда будет твоя любовь.
Прощай.
Будьте счастливы. Стройте с нуля свою жизнь на своей земле!
- Постой! Куда же ты?
Двойник улыбался.
Медленно двигая посохом, он поднимался над землёй.
Потом растворился в воздухе, как будто в Давидовом сне…
- Чему ты улыбаешься?
Света тронула за рукав.
- Так ты слышала наш разговор?
- Какой разговор?
- Так как же… Вот сейчас… С моим двойником в светло-голубом плаще… Ты просто не обратила внимание…
- Я смотрела вон оттуда на тебя, ты что-то шевелил губами, я не разобрала…
- Так он из облака материализовался! И обратно туда же… Как же так?
- Милый. Ты просто устал. Отключился на минутку, и привиделось. Бывает… Вот у меня однажды….
- Погоди, погоди. Как же это? Он вот тут стоял. Смотри!
На песке рядом с валуном, на котором сидел Давид, были видны слабые отпечатки странной конфигурации: большая нога, между большим пальцем и остальными - резко вдавленная полоса, вероятно, от ремня.
- Может быть, кто-то большой прошёл тут раньше? - Света внимательно смотрела на мужа. - Ты не болен?
Давид молчал и тёр лоб.
Он не ответил.
- Мистика! - решил. - Началось!
(продолжение следует)
Глава двадцать девятая.
Последняя встреча.
- Посмотрите туда! - Наташа показала рукой на север. - Вы видите вон там, вдали, на горах домики?
Это Цфат - один из святых городов Эрец Исраэль.
Иерусалим, Хеврон, Тверия, Цфат - эти названия из Танаха, то есть, попросту из Библии. Мы туда тоже съездим как-нибудь.
А сейчас посмотрите направо.
Это и есть Тверия, мимо которой мы проехали сейчас, но после обеда завернём и туда.
А озеро Кинерет называется так потому, что оно имеет форму скрипки на виде сверху.
А слово кинор на иврите означает скрипку. Но это озеро называют также морем. Тивериадское озеро-море. И Тверия и это озеро называлось так римлянами по имени императора Тиберия. Также это озеро называется Гинесарретским…
Давид знал всё это и до этой мини-лекции.
Он невнимательно слушал Наташу, служащую мэрии городка Кирьят-Тивон, где они со Светой учились в ульпане.
Оба они пока что пребывали в состоянии шока от первых месяцев в стране.
Всё, буквально всё им здесь нравилось.
И погода.
И природа.
И люди.
Тяготила лишь неизвестность, которая ждала их после окончания ульпана.
Что делать?
Где искать работу? Где жить?
Как помочь детям, которые хлебают полной ложкой плоды горбачёвской перестройки?
Жутковато становилось от этих мыслей. Мороз бороздил по спине.
- Цфат - это интересно, - Давид повернулся к жене, тоже смотревшей в ту сторону.
Во-первых, этот кадровик - помнишь? - из отдела кадров Управления дороги говорил, что Цфат на берегу моря, а он, вон он где - высоко в горах. Виллу дали кому-то в Цфате, на берегу моря! Вот трепло! Нет, я не сержусь на него, он же молодец, говорит, как хорошо государство Израиль заботится о вновь прибывших - сразу, мол, виллу дают на берегу моря! Но я вот о чём думаю. В Цфате крупный медицинский центр на базе тамошней больницы, по-моему, это как раз для тебя! А я брошу эту чёртову инженерию и подамся в ешиву. Буду изучать Тору. Начинать жизнь заново! С белого листа! Это классно! Отращу бороду, надену кипу…
Светлана молча оглядывала берега Кинерета.
Ей было не по себе.
Как мы тут устроимся?
Что с нами будет?
Где мы оказались?
Ей не давали покоя эти мысли.
Стараясь не мешать жене, Давид отошёл к большому валуну, громоздящемуся недалеко от воды, и присел.
День был ясный, солнечный.
Синее-синее небо, несколько кудлатых облаков над головой, светлая поверхность озера и негромкий гул голосов ульпановской группы чуть вдалеке успокаивали, вводя в полусонное состояние.
- Давид! Посмотри на меня! Узнаёшь?
Голос шёл откуда-то сверху.
Он оглянулся, осмотрелся.
Никого.
- Давид. Посмотри наверх!
Он поднял голову.
Облака.
Темноватые. Кучевые. Ну?
Вдруг одно из них стало медленно опускаться, приближаясь и принимая знакомые очертания…
Человек в светло-голубом плаще с посохом опустился и встал рядом с ним.
- Ты снова здесь? - прошептал Давид, еле шевеля губами. - Как ты меня нашёл? Ах, да… я забыл. Ты можешь…
Человек улыбнулся.
Если бы не этот плащ и не этот посох, Давид решил бы, что прямо перед ним с небес опустилось зеркало!
Только свет какой-то непонятный вокруг всей фигуры…
- Я всё ещё не могу привыкнуть к этому… Как ты это делаешь? Тогда, давно, в Гурьевском бору ты мне объяснял… Но я думал, что это всё мне снится, что я бредил, что это результат моих болячек… А ты…
- Не удивляйся. Ты теперь здесь, на этой земле. Здесь есть многое, чему тебе придётся теперь удивляться! Но ты молодец! Не подвёл меня. И главное, что ты теперь не один! Вас теперь двое. А это залог того, что вы всё преодолеете! Вам, действительно, придётся поначалу туго. Очень туго! Особенно Лане.
- Как ты её назвал? Она Света. Светлана. А! Вот что! Лана. Красиво звучит!
- Да. Это имя здесь приживётся, пристанет к ней. Здесь вообще любят сокращения. Прозвища, клички. Это исторически сложилось ещё в Галуте. Евреев было немного в местечках, все друг друга знали, старались поддержать друг друга, в том числе и посредством уменьшительных и ласкательных прозвищ, сокращённых имён. Привыкнешь.
- Хорошо, что ты меня нашёл. Мы ведь со Светой, то есть, с Ланой - правда, красиво звучит! - здесь одни-одинёшеньки. Как ты считаешь, я справлюсь? Мне жутковато, если честно. Я чувствую груз ответственности. За неё, в первую очередь! Это ведь я её притащил сюда. Что с нами будет?
- Смотри. Вы оба опытные специалисты. Не ленивые. Ответственные. Ещё молодые. Вы справитесь. Главное, вам сразу здесь всё понравилось! Это залог того, что всё будет хорошо. Я не скажу тебе точно, через что вам придётся пройти, но знаю, что вы добьётесь здесь всего, чего захотите. Вы оба очень сильные люди. Целеустремлённые, волевые, не нытики, не хлюпики. Не пытаетесь забежать за чью-либо спину, всё берёте на себя. Только такие люди процветают в этой жизни! Остальные волочатся за событиями, не контролируя их. Успокойся, вы не из таких.
- Спасибо. А ты не мог бы сказать мне…?
- Нет.
- Но я же ведь не досказал…
- Я знаю. Но ты ведь помнишь, что я умею читать твои мысли? Ты и я - это ведь одно и то же. Ты забыл? Вспомни реинкарнацию! Мы с тобой говорили об этом в Гурьевском бору…
- Но всё-таки… пожалуйста… хотя бы намекни… хоть что-нибудь… Я смогу здесь сменить свою профессию? Я смогу заняться Торой? У меня получится стать религиозным? Я ведь атеист стопроцентный… Скажи два слова. Хотя бы…
Двойник молча смотрел на Светлану.
Потом сказал:
- Не надо тебе от меня слов. Ты сильный. Рядом с тобой любовь! Вы всё преодолеете!
И вот ещё что.
Мы с тобой видимся в последний раз. Я тебе больше не нужен. Ты выполнил то, что тебе было предназначено твоей судьбою. Ты здесь! На своей земле. А эта земля придаёт дополнительную энергетику здесь живущим! Потому что эта земля - наша уже несколько тысячелетий. Она для нас. А мы для неё! Такая связь. И эта земля тебя будет поддерживать и вести по жизни. Вместе с Ланой! Вы будете счастливы здесь. Увидишь.
Твоя земля - это поддержит тебя с одной стороны.
С другой - рядом с тобой всегда будет твоя любовь.
Прощай.
Будьте счастливы. Стройте с нуля свою жизнь на своей земле!
- Постой! Куда же ты?
Двойник улыбался.
Медленно двигая посохом, он поднимался над землёй.
Потом растворился в воздухе, как будто в Давидовом сне…
- Чему ты улыбаешься?
Света тронула за рукав.
- Так ты слышала наш разговор?
- Какой разговор?
- Так как же… Вот сейчас… С моим двойником в светло-голубом плаще… Ты просто не обратила внимание…
- Я смотрела вон оттуда на тебя, ты что-то шевелил губами, я не разобрала…
- Так он из облака материализовался! И обратно туда же… Как же так?
- Милый. Ты просто устал. Отключился на минутку, и привиделось. Бывает… Вот у меня однажды….
- Погоди, погоди. Как же это? Он вот тут стоял. Смотри!
На песке рядом с валуном, на котором сидел Давид, были видны слабые отпечатки странной конфигурации: большая нога, между большим пальцем и остальными - резко вдавленная полоса, вероятно, от ремня.
- Может быть, кто-то большой прошёл тут раньше? - Света внимательно смотрела на мужа. - Ты не болен?
Давид молчал и тёр лоб.
Он не ответил.
- Мистика! - решил. - Началось!
(продолжение следует)