ИОВ Сидур: Апология
хороший небольшой текст о творчестве Божьего человека Вадима Сидура,
чье светлое имя тщетно пытался опорочить мелкий бес Царионов
Оригинал взят у lihhatsov_v_pr в ИОВ Сидур: Апология
Оригинал взят у affabricatus в ИОВ Сидур: Апология
Оригинал взят у affabricatus в ИОВ Сидур: Апология
Скульптуры, которых мы не видим
Бойся мутной воды, и наград за свои труды
Будь заступником розе, голубю и дракону.
Видишь, люди вокруг тебя громоздят ады,
Покажи им, что может быть по-другому.
(«Я пришел к старику берберу…» Вера Полозкова)
Как мне начать мой труд? Какими словами я могу передать то, что я чувствовал? То, чему я был свидетелем в это Воскресение? Как понесу я чужое горе? Велико дерзновение мое, и чаша горька, и ноша сия тяжела. Господи Боже мой, помоги мне.
Несение креста [5]
Пробирая до дрожи, лишая покоя,
Под железною кожей бьется сердце живое.
(«Железо поет» Ольга Пулатова)
Входя в эту выставку, зритель погружается во мрак современного мира. Послевоенное время - отправная точка нашего путешествия. Вадим Абрамович Сидур, представитель «потерянного» военного поколения Советского Союза, приоткрывает перед нами завесу, которая отделяет цивилизованного человека от лица страдания.
О, Господи, страшна чаша гнева Твоего, и кто может вместить ее? Потому ли встречает меня образ Пророка, возвестившего: «Ибо так сказал мне Господь, Бог Израилев: возьми из руки Моей чашу сию с вином ярости и напой из нее все народы, к которым Я посылаю тебя. И они выпьют, и будут шататься и обезумеют при виде меча, который Я пошлю на них» (Иер. 25:15-16).
Голова Пророка
Богоизбранный народ известен своим нетерпимым отношением к пророкам, возвещавшим некогда Израилю повеления Господни. Призывающих, пока не поздно народ свой к покаянию, к оставлению идолов и возвращению на пути праведные. Вот и Сидур забинтовал своего лишенного кожи пророка в толстый слой бинтов. Нарочитый примитивизм и выбор древесины в качестве материала. Так похожий на деревянного терафима пророк призывает нас отказаться от наших идолов и повернуться к Богу. А может быть, это напоминание об Исайе, который был распилен пилой?
В 74-м году Сидур записал в своем дневнике:
«Жил ИОВ на земле Русь, и имя его было Вадим Сидур.
ИОВ - Инвалид Отечественной Войны.
Сидур - по древнеевр. - молитвенник». [1]
Опальный скульптор-авангардист, ветеран Великой Отечественной Войны, получивший тяжелое ранение при обороне своего родного Днепропетровска, ассоциирует себя с библейским страдальцем. «Когда, - писал он позднее, - я дошел до своего родного города и своей улицы, то уже от угла увидел, что от дома, где я родился и вырос, не осталось ничего. Только печная труба торчала, как новаторский памятник моему детству... Потом я был убит на войне. Но произошло чудо воскрешения, и я остался жить». [2] «Раскачивался между жизнью и смертью в госпиталях… среди людей без челюстей и дрожащих мелкой дрожью, искромсанных желтых животов». [1] Искалеченный душою и телом Сидур мыкался по подвалам Советского Союза: работы художника не соответствовали принятым эстетическим нормам, их не брали на выставки. Само имя его было вычеркнуто и забыто. Вадим Сидур, как и другие художники-шестидесятники творил бескорыстно, исходя из внутренней необходимости. Он не верил, что однажды его произведения станут известны и будут приняты соотечественниками. «Зачем мне это нужно? - записывает Сидур в «Мифе» [3] свой разговор с женой. - Зачем я делаю скульптуру, рисую, пишу? Что заставляет меня приниматься за тяжелую долгую работу? Ты сама понимаешь, что скульптура скорей всего никогда не будет выставлена, рисунков никто не увидит, а Миф никто не прочтет. А что со всем этим станет, когда я умру, об этом лучше вообще не думать. Я даже не знаю, радости или муки больше испытываю я, когда работаю. Я ничего не знаю». [1]
Взывающий [5]
«…Из обезглавленной стройной плоти рвется крик немого отчаяния, мольба о спасении, воззвание духа! Скульптуре предпосылались стихи ее творца, очень похожие на эпитафию самому себе:
Я раздавлен
Непомерной тяжестью
Ответственности,
Никем на меня не возложенной...» [2]
Страдание не эстетично, оно не может быть эстетичным. «Правда безобразна и ужасна». [1] Вид человеческого горя, немощи, смерти бередит человеческую совесть. Насилие и несправедливость повергают нас в ступор. Все мы стараемся уйти от травматического опыта соприкосновения с чужой болью и в настоящем, и в прошлом. Мы отстраняемся от инвалидов и стариков, от информации о ГУЛАГе и немецких концентрационных лагерях, о войнах. Вадим Сидур лично соприкасался с горем, с потерей товарищей, с личной болью. В своей жизни он познал такое, что не в состоянии понять человеческий разум. В своем искусстве художник пытался осознать, то, что не подвластно холодному рассудку. Дать выход этому ужасу и освободиться.
Человек, лишенный челюсти
Художник раздирает свое горло в немом вопле боли. Глаза его расширились от ужаса. И никто не слышит его крика. Общество отворачивается и затыкает уши.
Отчаяние
Тогда Сидур обращается к Небу, он призывает в свидетели архаичный образ Матери-Земли. Силуэт широкобедрой женщины как бы вытягивается из первозданной аморфной материи. В исступлении она бьет себя в грудь: «голос слышен в Раме, вопль и горькое рыдание; Рахиль плачет о детях своих и не хочет утешиться о детях своих, ибо их нет». (Иер. 31:15)
В попытке защититься от прошлого человек сочиняет прекрасные и возвышенные легенды. Как и две тысячи лет назад мы подкрашиваем старые гробы. Но величественные гробницы обличают нас. Не имея подчас другого источника заработка, Вадим Сидур создавал надгробные памятники.
Надгробие
И надгробия эти также имели глубокое символическое значение. Человек, похороненный в позе эмбриона, является самым ранним свидетельством веры наших предков в воскрешение мертвых. Мать-Земля, принимала в себя семя человека. Но от кого исходит это семя? Кто оплодотворяет Землю? Конечно Небесный Бог, творец всего сущего.
Надгробие
Настанет время и Земля отдаст Создателю его сыновей. Мертвые восстанут от сна для жизни вечной. Так верили наши предки, и следы этой вера дошли до нас в наших погребальных обрядах. Что такое могильный холм, если не беременное чрево Земли?
Но, несмотря на неизменность многих ритуальных аспектов человеческой жизни, человечество необратимо меняется. Цивилизация развивается, создавая все новые и новые формы объективизации и взаимного отчуждения.
Раненый [6]
О расчеловечевании рассказывает одна из известных скульптур Сидура. Бюст человека без рук с забинтованной головой. Этот несчастный абсолютно беззащитен. Он не может позаботиться о себе, он не видит и, скорее всего, не слышит. Он лишен лица, а значит личности. Инвалид отторгается обществом. Корнем всякого зла художник считает насилие. «Сотни, тысячи, миллионы людей погибли от насилия, проявленного по отношению к ним другими людьми в самых чудовищных и даже фантастических формах».
После экспериментов
В дегуманизированном мире люди пользуются друг другом, а после - выбрасывают на свалку. Так рождается современный «Апофеоз». Массовое убийство перестало быть катастрофой, теперь это будничное занятие, рутина. Искалеченные останки людей, жертв нечеловеческих социальных экспериментов, свалены в мусорный бак и ждут утилизации. Над мертвыми головами простирается вверх рука. Дыра в ладони - это отсылка к распятию. Возвышаясь над мертвыми головами, она испрашивает прощение для тех, что «не ведают, что творят» (Лк. 23:34).
Подобно ветхозаветному Иову многострадальному ИОВ Сидур дерзновенно призывает Бога, чтобы Он ответил, по какой причине Он терзает человека. Из глубины бездны отчаяния тварь взывает Творца. И как несколько тысяч лет назад, Бог снова снисходит к человеку. В автобиографической книге Вадим Сидур описывает свой разговор с Богом. Он напоминает, что человеку дарована свобода, которую люди, которых Он называет своими детьми, употребляют во вред друг другу и себе. И если Бог станет исправлять этот мир, человечество возмутится такому покушению на свободу ко греху, назовет «лоботомией», «промывкой мозгов», «бихевиаристическим лечением». Далекий от христианского богословия советский художник в общих чертах сформулировал принципы теодицеи.
Распятие
Страдания сдирают кожу с человека, оголяя нервы его души, разбивают окаменевшую корку сердца. В минуты величайшей скорби человек обращается к Богу, каким бы именем он Его не называл.
«Меня с детства смущала громадность Вселенной, - сказал однажды Сидур. - Человек в ней такой маленький, ничтожный». «Разум и добро - не выдумки, - пишет он в «Мифе» - а лучи, доходящие из абсолютного бытия». И в другом месте: «Где истина, где ложь? Как может установить человек, если нет Высшего начала?» [1].
Потеряв точку опоры в настоящем, человек переносит ее в Вечность. Вадим Сидур обращается к образу Искупителя всех страданий Иисуса Христа. Его, Бога умалившегося до человечества, даже до смерти крестной. Его, принявшего в Себя всю полноту чаши Божьего гнева. Его, освятившего своим Божеством орудие позорной казни, изображает художник. Изображает так как может. Юродиво и косноязыязычно художник говорит о Величайшем.
Вадим Сидур изображает Христа страдающего «для Иудеев соблазн, а для Еллинов безумие» (1Кор. 1:23)
Скорбящие матери [5]
Подобно Вергилию, проложившему путь Данте по девяти кругам ада, Вадим Сидур провел нас через страдания, выпавшие на долю целого поколения. Пройдя вместе с художником до глубины его отчаяния, мы обретаем спасительный свет. Жизнь продолжается несмотря ни на что. Жизнь торжествует. Может быть, советскому человеку и была чужда идея вечной жизни. Может быть, у него не было средств выразить невыразимое. Тем не менее, умолчав о потустороннем Сидур говорит нам об этом мире, О том, что в нем есть место радости, и что жизнь не иссякает.
Мать и дитя
Однако и родовую жизнь художник наполняет религиозным символизмом: архаическим и христианским.
Три беременных
Вот, например три палеолитических Венеры, образ вечного материнства и вечного возрождения.
Мать и дитя
Материнство священно. Оно - тяжелый крест, но оно же - спасение. Маленький человечек раскинул свои руки, он стремится обнять целый мир. Мать отдает часть самое себя, свое дитя, миру как великий дар. Мир жесток, и обрекает каждого человека на страдания.
Святое Семейство
Трогательное изображение Святого Семейства снова отсылает нас к наивному народному творчеству. Семья - это единое целое. Существо с несколькими лицами-ипостасями, в котором каждый отдает всего себя остальным. Такая жертвенность и есть любовь. Это одно из немногих произведений, на выставке, в котором автор изображает лица. Если страдания расчеловечивают, то любовь - наоборот делает человека личностью.
«После воскрешения в Лативке судьба послала Сидуру еще одно чудо, - всепоглощающую, единственную любовь. Жена Юля была его главным подмастерьем, пильщиком и шлифовщиком, главным другом и самой надежной опорой. Когда у Вадима Абрамовича нестерпимо болело сердце и он не мог рисовать или лепить, - сочинялась книга стихов «Самая счастливая осень»:
Мы оба ходим по воду
К голубенькому колодцу.
Юля крутит ворот, - я стою рядом.
Юля тащит ведро, - я иду рядом.
Морально ей помогаю…» [2]
Двое
«Посему оставит человек отца своего и мать и прилепится к жене своей, и будут двое одна плоть. Тайна сия велика; я говорю по отношению ко Христу и к Церкви. Так каждый из вас да любит свою жену, как самого себя; а жена да боится своего мужа.» (2Ефес. 5:31-33)
Вадим Абрамович Сидур скончался в июне 1986 года. Его сердце не выдержало третьего инфаркта. Наследникам сразу пришлось повести непростую борьбу хотя бы за временное сохранение мастерской. Успехом она увенчалась лишь после публикации в 1987 году статьи «Скульптуры, которых мы не видим». Статья была написана близким другом Сидура, нынешним Нобелевским лауреатом, академиком В.Л. Гинзбургом. А в сентябре того же года люди смогли, наконец, увидеть эти скульптуры - в Москве был открыт Государственный музей Вадима Сидура. [1][4]
Вадим Абрамович Сидур
____________________
[1] Харитонов Марк. Ад и Рай Вадима Сидура // Лехаим. - [электронный ресурс]
[2] Гольдберг Серафима. Вадим Сидур. - [электронный ресурс]
[3] Аудиоверсию книги Вадима Сидура «Памятник современному состоянию. Миф» можно скачать по здесь. Книга содержит интимные подробности жизни автора (18+).
[4] Сайт музея Вадима Сидура.
[5] Фото сайта RUS Компас.
[6] Автор фото не найден.
P.S.
В своей статье я постарался обосновать свой взгляд на творчество Вадима Абрамовича Сидура. На выставке, в проходящей сейчас в Манеже, представлены произведения и других авторов: как шестидесятников, так и наших современников. Такое соседство мне показалось эклектичным и спорным.