Паки и паки о церковной Системе... - 4
Оригинал взят у kalakazo в Неотформатированные...
Статья Петра Давыдова "Неотформатированные"
появившаяся 31 января 2015 года
в газете Вологодского района Вологодской области "Маяк",
уже успела наделать много шума.
Чтобы не быть голословным почитаю должным
привести ее полностью:
"Недавно исполнилось сто дней с тех пор, как Вологодская епархия стала Вологодской митрополией: ее разделили на три епархии: Вологодскую, Череповецкую и Великоустюжскую. Начались изменения не только структурные, но и кадровые: появились новые приходы, люди, обозначились как будто бы новые идеи. Каковы эти изменения? К лучшему ли? С одной стороны,если верить информации и победным реляциям официального Интернет-издания Вологодской митрополии, дела идут настолько хорошо, что лучше себе и представить трудно: открываются новые храмы. появились новые проекты и возможности "для развития и укрепления духовности" и т. д. С другой стороны, многие жители Вологодчины не без горечи вспоминают старое китайское проклятие: "Чтобы ты жил в эпоху перемен" и признаются: "Да, конечно,новая метла по-новому метёт, это все понятно. Но, "метя" по-новому, воспринимать людей, которые всю жизнь старались для Бога и Церкви, в качестве мусора - это, знаете, перебор. Нельзя так начинать"укрепление духовности" с намеков о полном ее, духовности, отсутствии до той благословенной поры, когда сюда, на землю Северной Фиваиды, приехало новое начальство, пусть и церковное.Горькое признание богослова - протодиакона Андрея Кураева - в нашем случае может быть актуальным: "Независимо от персоналий все же странно, когда миллионному населению издалека и в явочном порядке присылают совершенно им незнакомого человека в статусе их "духовного отца".. . Неужто до сих пор "народ этот невежда в законе" и не может сам принять участия в определении своей церковной судьбы - подобно тому, как совсем недавно он определил свою судьбу гражданскую? Впрочем, все мы застоялись в церковном "детском садике", где все, кроме синода, неразумные малыши, которым ничего доверить нельзя, а наипаче - их собственную жизнь". Друзей у меня много, и это радует, Иногда. А иногда печалит. Потому что с недавних пор от многих из них стали поступать тревожные письма, звонки, в которых ребята делятся своими впечатлениями о некоторых изменениях в епархиях, где они живут. Самые разные епархии, но общее настроение практически одинаковое: "Что-то совсем не то творится. Слишком много каких-то революционных слов и суеты. За нагромождением поступков едва виднеется душа", Без всякого осуждения говорят друзья, но с самой настоящей тревогой за свою Церковь. А поводом для горечи послужили заявления и замечания от представителей, как они сами себя называют, "новой православной формации": "Как-то все тут у вас слишком по-вологодски", "Надо изживать из себя эту вашу вологодскость" и т. д. Оказывается, одним из главных ужасов и минусов Вологодской теперь уже митрополии является, по мнению "новой православной формации", ее... бедность. "Как можно жить в такой нищете?!" - возмущаются представители новой, "перспективной", по словам губернатора области, "команды". Придирается журналист? Скандала ищет? Вовсе нет: я начал получать письма и звонки от совсем не злонамеренных людей - православных христиан - со всей Вологодчины, в которых затрагивается именно вот эта тема: несоответствие торжественных, победных деклараций тому положению, которое начало складываться в церковной жизни нашей земли. Они, звонки и письма, тревожны. Не замечать их - спасибо, проходили: когда в позапрошлом веке христиане криком кричали о том неблагополучном духовном положении, в котором находилась наша Церковь (что святые Иоанн Кронштадтский, что Феофан Затворник, что Игнатий Брянчанинов, что великие наши писатели и многие другие), а эти набатные воззвания просто "не замечали" в угоду решению материальных проблем земной Церкви, - случилась катастрофа 1917-го года. По мнению почетного профессора Московской Духовной Академии А. И. Осипова и многих других, именно печальное духовное состояние нашей Церкви и стало важнейшей причиной трагедии русского народа. Так что не придирается журналист, не ищет скандала. Я делюсь тревогой - что своей собственной, что подавляющего большинства моих собеседников-о том состоянии, а котором может оказаться жизнь Церкви. В доказательство приведу мнения некоторых собеседников по этому поводу. Я задал им несколько вопросов:
1. Как вы охарактеризуете отношение "команды новой православной формации", приехавшей на Вологодчину, к нашей земле и ее людям?
2. Как вы относитесь к тому, что сейчас в Вологодской митрополии открываются новые храмы - готово ли общество к их открытию - морально и материально?
3. Насколько важным, на ваш взгляд, является материальное благосостояние для земной Церкви?
4. Хорошие отношения Церкви и государства - прекрасно. Но не переходят ли, на ваш взгляд, эти отношения некие границы, лишая и Церковь, и государство самостоятельности?
Предлагаю читателю ответы моих собеседников - жителей Вологодского и других районов области, областного центра:
Светлана: "Мне кажется, сейчас можно говорить о "нашествии иноплеменных", о чем народ просит Бога избавить его в церковной молитве. Могут ли так вести себя православные, как сейчас?! Я знаю о том, что происходит сейчас на приходах Вологодчины, из первых уст. Прежний владыка ехал на приходы с подарками, а тут - поборы. Да какие! Приветствуются пресмыкание и лесть, хотя митрополит понимает и, похоже, ему самому иногда тошнехонько от этого - что ж мы сами-то его провоцируем? К открытию новых храмов и приходов мы не готовы. Ни материально, ни морально. Сегодня спрашиваю у знакомой: "Кто ходит в только что открывшийся храм?" Она ответила, что ходят прихожане из той церкви, откуда перевели служить священника в новый. Таким образом, количество верующих не растет нисколько. А дети никому в храме не нужны. Сестра работает завучем в воскресной школе, В этом году практически нет занятий, все готовятся ко всяким разным конкурсам, смотрам,торжественным отчетам о °хорошей работе по укреплению духовности" - какие там занятия. За детей страшно".
Алексей: "Сейчас многое настораживает в жизни нашей древней епархии. Обилие "варягов", их демонстративные недоверие и презрение к местным. Сложившиеся устои и размеренность жизни объявляются изжившими себя. Попытка привнести в епархию дух и ритм современной, отнюдь не церковного характера, по моему мнению, стилистики жизни - суетливой, с тягой к богатству, где оно, богатство, объявляется признаком твоей верности Православию: "Настоящий православный - богатый православный. Умеющий работать со спонсорами"... Я не за нищенствующих батюшек, не за революцию и экспроприацию, но примеры, образы пасторские должны говорить больше, чем слова. Тут для меня стало проблемой восприятие материального благополучия. Теперь и я, ранее защищавший от внешних обвинений священников и епископов в стяжательстве, испытываю боль. Это надо рассматривать в контексте человеческих взаимоотношений, того пути, которым идет епархия. Люди приносятся в жертву идее внешнего - тленного материально-го блага. Я всегда считал (и читал), что Христос учил другому. Даже в светской жизни сейчас вижу больше позитивных примеров человеческих отношений. Повторюсь, не осуждаю априори священство за некоторые элементы комфорта житейского, но саму тенденцию, ставшей характерной для епархии, считаю очень опасной. И сильно сомневаюсь, что такой пиетет, почтение к деньгам и прочим символам внешней обеспеченности поддержалиб ы наши заволжские старцы. А такие, как преподобные Нил Сорский или Павел Обнорский, увидев это, вздохнули бы с грустью. грустью. "Целовательное сближение" с начальством меня, в целом, тревожит. Это все продиктовано стремлением к материальным успехам, я считаю. В таком случае земная Церковь попадает в зависимость и ситуацию политического и, уже теперь часто, нелегкого морально-исторического выбора. По моим взглядам, дистанция от власти при сохранении диалога, но с позиции духовной силы, а не соглашательства более полезна для проповеди Слова Божия".
Мария: "Не применяя чужих эпитетов, скажу: я вижу, что ни во что не ставится то доброе, что было раньше. Ни во что. Ни люди, ни сделанное ими. Навязывается система извне, новая, чуждая и... не совсем человечная, мягко говоря. Я всегда за перемены, но за разумные, а не за перемены ради перемен. Я росла в лихие 90-е, видела, как росла (в духовном смысле, в первую очередь) и наша епархия. Я видела, как дорогие мне люди и просто хорошие знакомые работали над этим, по крупицам собирали. Теперь... Все это ни во что не ставится. Это очень обидно! Мой покойный отец-священник всегда говорил, что главное - не номинально открыть храм, а создать общину. Главное - люди. "Где двое или трое соберутся во имя Мое,там и Я посреди них". Я противник формализма во всех его проявлениях. Открываются новые храмы - замечательно! Но есть ли там община, приход, люди, связанные между собой духовно? В этом главный вопрос. Кстати, я была счастливой свидетельницей открытия в одном глухом-преглухом селе молельного дома в здании бывшего магазина. Так вот, там реально ощущалась и необходимость, и благодать. Там сейчас прекрасный храм. Село больше, народ ходит в церковь. Хочу коснуться и другой темы, увы, не ставшей менее злободневной, на мой взгляд. По поводу машин представительского класса. Я могу предположить, что такую машину подарил какой-нибудь благодетель. Пусть. Но мне очень обидно бывает, что мои светские знакомцы, криво ухмыляясь, спрашивают меня "не слишком ли жируют ваши попы", а я ничем, ну вот, совсем ничем не могу оправдать это! Комфортная и практичная машина для передвижений по приходам, по делу - одно, объект роскоши - другое. Я не знаю, что сказать этим людям. Научат меня - буду благодарна. По поводу духовности... Что это такое? Как это - "учить детей духовности"? Я, как педагог с высшим образованием, не знаю. Знаю, как воспитывают честных и порядочных людей: своим примером. Знаю, как патриотизм прививают - не оголтелый, не политизированный, а любовь к Родине. Знаю таких людей лично. Знаю очень талантливых православных педагогов. Не хочу, чтобы это засушили, а главная духовно-просветительская деятельность из-за школьной парты ушла в чиновничьи кабинеты, даже церковные, и сделалась просто красивым трепом. Я простая мирянка. Я не хочу, стараюсь никого не осуждать. Просто я боюсь, что изменения и модернизация зайдут слишком далеко, и я не узнаю своей любимой и родной епархии, своей Северной Фиваиды. Я здесь родилась и выросла. Я здесь жизнь свою прожить хочу. И сейчас мне больно. Вот и все".
Андрей: "Кричат: "Мы - православные!", а ведут себя кое-как. Слова словами, а вот дела? Деньги - это кровь экономики, предприятия, а в их понимании, боюсь, Церковь - это и есть предприятие. У нас же только Причастие бесплатно, и то, если допустят... Время покажет. Все по своим местам расставит. Бог не вы-даст - свинья не съест. Большевиков пережили, переживем и этих товарищей". Александр: "Приехать сюда и махать шашкой, мол, все вы тут варвары, ничего не знаете, а все, что тут до нас, дорогих, было, не считается, - на мой взгляд, это несколько опрометчиво. И даже не очень умно. Не то, чтобы я сильно обижался на такое поведение - оно просто смешит, не вызывая ни малейшего, правда, уважения. Ну, честное слово, это глупо - взывать к "казачьим корням" нашего северного края, когда за всю его историю казаки здесь появлялись два раза, и то в составе польско-литовского войска, разорившего города и монастыри Русского Севера. Что, кстати, и заставило летописца написать такие слова о составе войска захватчиков: "Литва и многих градов русския воры". Ну, хотя бы книжку-другую прочитали, чтобы знали, куда едут, эти наши "просветители"!" *Когда видишь такие настроения - обиды, торжествующую то ли пошлость, то ли несправедливость, в общем, раздрай - конечно же, стремишься как-то успокоиться, утешиться. Кто может утешить лучше старого, спокойного, мудрого человека? Вот и пришли мы большой и невеселой компанией к бабушке Нине - уж кто-кто, а она-то о несправедливости, страданиях и обидах рассказать может побольше молодых. И голод военный, и эвакуация, и бомбежки, и жизнь без регистрации на полу в городской парикмахерской - это детство. Потом, когда подросла, - тяжелейший труд на железной дороге. Вышла на пенсию с ворохом наград, благодарностей и медалей. И очень любит свою "железку", гордится ей по-доброму. А улыбаться и смеяться умеет - любого рассмешит веселыми частушками. Меня, вон, прозвала однажды "Петро - деревянное ведро" на радость всему приходу, навечно, кажется, закрепив это звание. Уже под старость, когда стали храмы открывать, она отдала свой дом, стоявший напротив храма, Церкви - без всякого намека на благодарность. Молиться просила: "а больше ничего не надо". Конечно, каждый раз, входя в церковный дом, люди старой формации вспоминают про бабушку Нину, Сейчас же в ее доме - одна из ставок "настоящих православных новой формации". Насчет молитв за бабушку Нину ничего не известно, впрочем,ее это не сильно тревожит: "Я уж никуда и не выхожу из квартиры-то. Тут молюсь. За всех". Ладно, пришли мы к бабушке Нине: "Такие вот дела у нас веселые. Выручай, бабушка". Она слушала молча. Потом, вздохнув, рассказала историю: "Был такой монах, звали его Антоний. Жил себе спокойно под Смоленском, в Дорогобуже, в Троицком монастыре. Стро-огий был - к себе по большей части. Других-то несильно строжил, не осуждал никого. Добрый был к другим" за строгость к себе и за доброту к другим и избрали его игуменом монастыря потом. Пару лет побыл игуменом, а тут с севера весть приходит: епископа в Вологде нет, помер епископ - нужен новый! Дак его и избрали: поезжай, - говорят, - Антоний, на Север". Он и поехал - старый уж был, седьмой десяток шел, а поехал. И жил он в Вологде, и служил тут ровно два года и две недели - тоже умер. При нем еще чудо было: обрели икону Богородицы чудотворную неподалеку от города - он и велел на этом месте монастырь построить. Там сейчас детский интернат, но до это-го там монахи были, святые люди. Вот, значит, умер Антоний-то. Дак весь город навзрыд плакал - так его полюбили люди! Он три недели в соборе в гробу лежал - прощаться шли отовсюду. И никакого тления не было. За два года и две недели его так люди полюбили (а северные люди, они - о-ой, не такие уж и доверчивые и открытые - по сто лет присматриваться будут, сами знаете), что вот так, значит, по ем плакали. Он, кстати, святой ведь - святитель Антоний Вологодский, 26-го октября его память. А жил он в XVI-м веке. Не знаю, что там с вашей, как ее, "формацией", но Антоний святой точно был из тех, старых. Потому что не осуждал никого. И вы не осуждайте. Молитесь себе спокойно: Господь и поможет, и вразумит. Идите с Богом. А, нет. Ну-ко, стойте. Сейчас чаю попьем". Вкусный же чай у бабушки Нины! Слава Богу, есть еще люди той, старой, формации'
Петр ДАВЫДОВ"
P.S. Митрополит Вологодский Игнатий Депутатов
уже успел засветиться как доктор богословия Ужгородской академии
http://kalakazo.livejournal.com/1318533.html
Неисключено, что и все его остальные дипломы,
как и его честное ебискупство
также куплено за большие пенязи,
как и куплена им и сама Вологодская кафедра.
Премногая благодарность за расшифровку статьи достопочтенному timur_nechaev77
Статья Петра Давыдова "Неотформатированные"
появившаяся 31 января 2015 года
в газете Вологодского района Вологодской области "Маяк",
уже успела наделать много шума.
Чтобы не быть голословным почитаю должным
привести ее полностью:
"Недавно исполнилось сто дней с тех пор, как Вологодская епархия стала Вологодской митрополией: ее разделили на три епархии: Вологодскую, Череповецкую и Великоустюжскую. Начались изменения не только структурные, но и кадровые: появились новые приходы, люди, обозначились как будто бы новые идеи. Каковы эти изменения? К лучшему ли? С одной стороны,если верить информации и победным реляциям официального Интернет-издания Вологодской митрополии, дела идут настолько хорошо, что лучше себе и представить трудно: открываются новые храмы. появились новые проекты и возможности "для развития и укрепления духовности" и т. д. С другой стороны, многие жители Вологодчины не без горечи вспоминают старое китайское проклятие: "Чтобы ты жил в эпоху перемен" и признаются: "Да, конечно,новая метла по-новому метёт, это все понятно. Но, "метя" по-новому, воспринимать людей, которые всю жизнь старались для Бога и Церкви, в качестве мусора - это, знаете, перебор. Нельзя так начинать"укрепление духовности" с намеков о полном ее, духовности, отсутствии до той благословенной поры, когда сюда, на землю Северной Фиваиды, приехало новое начальство, пусть и церковное.Горькое признание богослова - протодиакона Андрея Кураева - в нашем случае может быть актуальным: "Независимо от персоналий все же странно, когда миллионному населению издалека и в явочном порядке присылают совершенно им незнакомого человека в статусе их "духовного отца".. . Неужто до сих пор "народ этот невежда в законе" и не может сам принять участия в определении своей церковной судьбы - подобно тому, как совсем недавно он определил свою судьбу гражданскую? Впрочем, все мы застоялись в церковном "детском садике", где все, кроме синода, неразумные малыши, которым ничего доверить нельзя, а наипаче - их собственную жизнь". Друзей у меня много, и это радует, Иногда. А иногда печалит. Потому что с недавних пор от многих из них стали поступать тревожные письма, звонки, в которых ребята делятся своими впечатлениями о некоторых изменениях в епархиях, где они живут. Самые разные епархии, но общее настроение практически одинаковое: "Что-то совсем не то творится. Слишком много каких-то революционных слов и суеты. За нагромождением поступков едва виднеется душа", Без всякого осуждения говорят друзья, но с самой настоящей тревогой за свою Церковь. А поводом для горечи послужили заявления и замечания от представителей, как они сами себя называют, "новой православной формации": "Как-то все тут у вас слишком по-вологодски", "Надо изживать из себя эту вашу вологодскость" и т. д. Оказывается, одним из главных ужасов и минусов Вологодской теперь уже митрополии является, по мнению "новой православной формации", ее... бедность. "Как можно жить в такой нищете?!" - возмущаются представители новой, "перспективной", по словам губернатора области, "команды". Придирается журналист? Скандала ищет? Вовсе нет: я начал получать письма и звонки от совсем не злонамеренных людей - православных христиан - со всей Вологодчины, в которых затрагивается именно вот эта тема: несоответствие торжественных, победных деклараций тому положению, которое начало складываться в церковной жизни нашей земли. Они, звонки и письма, тревожны. Не замечать их - спасибо, проходили: когда в позапрошлом веке христиане криком кричали о том неблагополучном духовном положении, в котором находилась наша Церковь (что святые Иоанн Кронштадтский, что Феофан Затворник, что Игнатий Брянчанинов, что великие наши писатели и многие другие), а эти набатные воззвания просто "не замечали" в угоду решению материальных проблем земной Церкви, - случилась катастрофа 1917-го года. По мнению почетного профессора Московской Духовной Академии А. И. Осипова и многих других, именно печальное духовное состояние нашей Церкви и стало важнейшей причиной трагедии русского народа. Так что не придирается журналист, не ищет скандала. Я делюсь тревогой - что своей собственной, что подавляющего большинства моих собеседников-о том состоянии, а котором может оказаться жизнь Церкви. В доказательство приведу мнения некоторых собеседников по этому поводу. Я задал им несколько вопросов:
1. Как вы охарактеризуете отношение "команды новой православной формации", приехавшей на Вологодчину, к нашей земле и ее людям?
2. Как вы относитесь к тому, что сейчас в Вологодской митрополии открываются новые храмы - готово ли общество к их открытию - морально и материально?
3. Насколько важным, на ваш взгляд, является материальное благосостояние для земной Церкви?
4. Хорошие отношения Церкви и государства - прекрасно. Но не переходят ли, на ваш взгляд, эти отношения некие границы, лишая и Церковь, и государство самостоятельности?
Предлагаю читателю ответы моих собеседников - жителей Вологодского и других районов области, областного центра:
Светлана: "Мне кажется, сейчас можно говорить о "нашествии иноплеменных", о чем народ просит Бога избавить его в церковной молитве. Могут ли так вести себя православные, как сейчас?! Я знаю о том, что происходит сейчас на приходах Вологодчины, из первых уст. Прежний владыка ехал на приходы с подарками, а тут - поборы. Да какие! Приветствуются пресмыкание и лесть, хотя митрополит понимает и, похоже, ему самому иногда тошнехонько от этого - что ж мы сами-то его провоцируем? К открытию новых храмов и приходов мы не готовы. Ни материально, ни морально. Сегодня спрашиваю у знакомой: "Кто ходит в только что открывшийся храм?" Она ответила, что ходят прихожане из той церкви, откуда перевели служить священника в новый. Таким образом, количество верующих не растет нисколько. А дети никому в храме не нужны. Сестра работает завучем в воскресной школе, В этом году практически нет занятий, все готовятся ко всяким разным конкурсам, смотрам,торжественным отчетам о °хорошей работе по укреплению духовности" - какие там занятия. За детей страшно".
Алексей: "Сейчас многое настораживает в жизни нашей древней епархии. Обилие "варягов", их демонстративные недоверие и презрение к местным. Сложившиеся устои и размеренность жизни объявляются изжившими себя. Попытка привнести в епархию дух и ритм современной, отнюдь не церковного характера, по моему мнению, стилистики жизни - суетливой, с тягой к богатству, где оно, богатство, объявляется признаком твоей верности Православию: "Настоящий православный - богатый православный. Умеющий работать со спонсорами"... Я не за нищенствующих батюшек, не за революцию и экспроприацию, но примеры, образы пасторские должны говорить больше, чем слова. Тут для меня стало проблемой восприятие материального благополучия. Теперь и я, ранее защищавший от внешних обвинений священников и епископов в стяжательстве, испытываю боль. Это надо рассматривать в контексте человеческих взаимоотношений, того пути, которым идет епархия. Люди приносятся в жертву идее внешнего - тленного материально-го блага. Я всегда считал (и читал), что Христос учил другому. Даже в светской жизни сейчас вижу больше позитивных примеров человеческих отношений. Повторюсь, не осуждаю априори священство за некоторые элементы комфорта житейского, но саму тенденцию, ставшей характерной для епархии, считаю очень опасной. И сильно сомневаюсь, что такой пиетет, почтение к деньгам и прочим символам внешней обеспеченности поддержалиб ы наши заволжские старцы. А такие, как преподобные Нил Сорский или Павел Обнорский, увидев это, вздохнули бы с грустью. грустью. "Целовательное сближение" с начальством меня, в целом, тревожит. Это все продиктовано стремлением к материальным успехам, я считаю. В таком случае земная Церковь попадает в зависимость и ситуацию политического и, уже теперь часто, нелегкого морально-исторического выбора. По моим взглядам, дистанция от власти при сохранении диалога, но с позиции духовной силы, а не соглашательства более полезна для проповеди Слова Божия".
Мария: "Не применяя чужих эпитетов, скажу: я вижу, что ни во что не ставится то доброе, что было раньше. Ни во что. Ни люди, ни сделанное ими. Навязывается система извне, новая, чуждая и... не совсем человечная, мягко говоря. Я всегда за перемены, но за разумные, а не за перемены ради перемен. Я росла в лихие 90-е, видела, как росла (в духовном смысле, в первую очередь) и наша епархия. Я видела, как дорогие мне люди и просто хорошие знакомые работали над этим, по крупицам собирали. Теперь... Все это ни во что не ставится. Это очень обидно! Мой покойный отец-священник всегда говорил, что главное - не номинально открыть храм, а создать общину. Главное - люди. "Где двое или трое соберутся во имя Мое,там и Я посреди них". Я противник формализма во всех его проявлениях. Открываются новые храмы - замечательно! Но есть ли там община, приход, люди, связанные между собой духовно? В этом главный вопрос. Кстати, я была счастливой свидетельницей открытия в одном глухом-преглухом селе молельного дома в здании бывшего магазина. Так вот, там реально ощущалась и необходимость, и благодать. Там сейчас прекрасный храм. Село больше, народ ходит в церковь. Хочу коснуться и другой темы, увы, не ставшей менее злободневной, на мой взгляд. По поводу машин представительского класса. Я могу предположить, что такую машину подарил какой-нибудь благодетель. Пусть. Но мне очень обидно бывает, что мои светские знакомцы, криво ухмыляясь, спрашивают меня "не слишком ли жируют ваши попы", а я ничем, ну вот, совсем ничем не могу оправдать это! Комфортная и практичная машина для передвижений по приходам, по делу - одно, объект роскоши - другое. Я не знаю, что сказать этим людям. Научат меня - буду благодарна. По поводу духовности... Что это такое? Как это - "учить детей духовности"? Я, как педагог с высшим образованием, не знаю. Знаю, как воспитывают честных и порядочных людей: своим примером. Знаю, как патриотизм прививают - не оголтелый, не политизированный, а любовь к Родине. Знаю таких людей лично. Знаю очень талантливых православных педагогов. Не хочу, чтобы это засушили, а главная духовно-просветительская деятельность из-за школьной парты ушла в чиновничьи кабинеты, даже церковные, и сделалась просто красивым трепом. Я простая мирянка. Я не хочу, стараюсь никого не осуждать. Просто я боюсь, что изменения и модернизация зайдут слишком далеко, и я не узнаю своей любимой и родной епархии, своей Северной Фиваиды. Я здесь родилась и выросла. Я здесь жизнь свою прожить хочу. И сейчас мне больно. Вот и все".
Андрей: "Кричат: "Мы - православные!", а ведут себя кое-как. Слова словами, а вот дела? Деньги - это кровь экономики, предприятия, а в их понимании, боюсь, Церковь - это и есть предприятие. У нас же только Причастие бесплатно, и то, если допустят... Время покажет. Все по своим местам расставит. Бог не вы-даст - свинья не съест. Большевиков пережили, переживем и этих товарищей". Александр: "Приехать сюда и махать шашкой, мол, все вы тут варвары, ничего не знаете, а все, что тут до нас, дорогих, было, не считается, - на мой взгляд, это несколько опрометчиво. И даже не очень умно. Не то, чтобы я сильно обижался на такое поведение - оно просто смешит, не вызывая ни малейшего, правда, уважения. Ну, честное слово, это глупо - взывать к "казачьим корням" нашего северного края, когда за всю его историю казаки здесь появлялись два раза, и то в составе польско-литовского войска, разорившего города и монастыри Русского Севера. Что, кстати, и заставило летописца написать такие слова о составе войска захватчиков: "Литва и многих градов русския воры". Ну, хотя бы книжку-другую прочитали, чтобы знали, куда едут, эти наши "просветители"!" *Когда видишь такие настроения - обиды, торжествующую то ли пошлость, то ли несправедливость, в общем, раздрай - конечно же, стремишься как-то успокоиться, утешиться. Кто может утешить лучше старого, спокойного, мудрого человека? Вот и пришли мы большой и невеселой компанией к бабушке Нине - уж кто-кто, а она-то о несправедливости, страданиях и обидах рассказать может побольше молодых. И голод военный, и эвакуация, и бомбежки, и жизнь без регистрации на полу в городской парикмахерской - это детство. Потом, когда подросла, - тяжелейший труд на железной дороге. Вышла на пенсию с ворохом наград, благодарностей и медалей. И очень любит свою "железку", гордится ей по-доброму. А улыбаться и смеяться умеет - любого рассмешит веселыми частушками. Меня, вон, прозвала однажды "Петро - деревянное ведро" на радость всему приходу, навечно, кажется, закрепив это звание. Уже под старость, когда стали храмы открывать, она отдала свой дом, стоявший напротив храма, Церкви - без всякого намека на благодарность. Молиться просила: "а больше ничего не надо". Конечно, каждый раз, входя в церковный дом, люди старой формации вспоминают про бабушку Нину, Сейчас же в ее доме - одна из ставок "настоящих православных новой формации". Насчет молитв за бабушку Нину ничего не известно, впрочем,ее это не сильно тревожит: "Я уж никуда и не выхожу из квартиры-то. Тут молюсь. За всех". Ладно, пришли мы к бабушке Нине: "Такие вот дела у нас веселые. Выручай, бабушка". Она слушала молча. Потом, вздохнув, рассказала историю: "Был такой монах, звали его Антоний. Жил себе спокойно под Смоленском, в Дорогобуже, в Троицком монастыре. Стро-огий был - к себе по большей части. Других-то несильно строжил, не осуждал никого. Добрый был к другим" за строгость к себе и за доброту к другим и избрали его игуменом монастыря потом. Пару лет побыл игуменом, а тут с севера весть приходит: епископа в Вологде нет, помер епископ - нужен новый! Дак его и избрали: поезжай, - говорят, - Антоний, на Север". Он и поехал - старый уж был, седьмой десяток шел, а поехал. И жил он в Вологде, и служил тут ровно два года и две недели - тоже умер. При нем еще чудо было: обрели икону Богородицы чудотворную неподалеку от города - он и велел на этом месте монастырь построить. Там сейчас детский интернат, но до это-го там монахи были, святые люди. Вот, значит, умер Антоний-то. Дак весь город навзрыд плакал - так его полюбили люди! Он три недели в соборе в гробу лежал - прощаться шли отовсюду. И никакого тления не было. За два года и две недели его так люди полюбили (а северные люди, они - о-ой, не такие уж и доверчивые и открытые - по сто лет присматриваться будут, сами знаете), что вот так, значит, по ем плакали. Он, кстати, святой ведь - святитель Антоний Вологодский, 26-го октября его память. А жил он в XVI-м веке. Не знаю, что там с вашей, как ее, "формацией", но Антоний святой точно был из тех, старых. Потому что не осуждал никого. И вы не осуждайте. Молитесь себе спокойно: Господь и поможет, и вразумит. Идите с Богом. А, нет. Ну-ко, стойте. Сейчас чаю попьем". Вкусный же чай у бабушки Нины! Слава Богу, есть еще люди той, старой, формации'
Петр ДАВЫДОВ"
P.S. Митрополит Вологодский Игнатий Депутатов
уже успел засветиться как доктор богословия Ужгородской академии
http://kalakazo.livejournal.com/1318533.html
Неисключено, что и все его остальные дипломы,
как и его честное ебискупство
также куплено за большие пенязи,
как и куплена им и сама Вологодская кафедра.
Премногая благодарность за расшифровку статьи достопочтенному timur_nechaev77