Путеводитель. Для служебного пользования страдальцев-путешественников.
Взгляд праздного обывателя несколько утомился от созерцания архитектурных памятников, всяких Римов, да Палатинов. Надоели они, куда ни глянь - всё одно и то же...
Фу! Тоска какая-то, господа, показываю исключительно для наглядности.
Современный взгляд требует наличия вавилонских столпотворений, масштабных трагедий, семейных драм, индийского синематографа, наконец. И оттого путевые заметки калеки, видящего мир в макабрических тонах, просто обязаны вызвать реакцию. Любую. Да пусть хоть чувства превосходства и собственной значимости
Проанализировав свою жизнь, приняла решение отказаться, хоть несколько, от рассеянных взоров и пробежек, заменив их степенной поступью, строгим взглядом дотошного любителя красот, прицельно обозначенных в путеводителях, как обязательные для просмотра. И никакой самодеятельности! И никаких мрачных тонов и полутонов!
От этой расхлябанной беготни случаются всякие неприятности. Вот, отчего у меня славный исторический памятник Помпеи не жизнерадостен? У всех жизнерадостен, а у меня один свет, да тени! Просто какие-то чёрные провалы.
Всё просто, мне было вовсе не до него, а до своей ноги. Наблюдение за стадиями её продвижения в сторону гангрены на фоне раскопанных культурных слоёв было поучительно. "Как там у них обстояло с эскулапами?" маниакально вопрошала мысль. Дело обстояло неплохо, инструментарий имел место и меня всё тянуло в сторону Дома Врача приискать там надлежащего, для избавления от ненужного органа в форме предавшей меня коленки. А коленка была. И её было искренне жаль, совсем неплохой формы, чего ж ей бросаться?
А началось всё от уже упомянутой рассеянности и даже поспешного бегства в ненадлежащей обуви. Не могу не заметить, что прежде состоялась бонтонная трапеза, в компании хозяина ресторации, где я небрежно сияла в полном одиночестве. Сезон был почти прикрыт. Курортники, гонимые антициклоном разлетелись опавшими листьями. Гряла зима.
Ресторанчик возникший ниоткуда среди зарослей бугенвиллии, был мал, неказист, неприметен, но признаки жизни ещё теплились внутри, хоть и не пахло там русским духом. Перед долгой дорогой в царство мёртвых, а ведь Помпеи, это же оно и есть, следовало закусить, набраться сил и возможно, получить наставления и мудрые советы прямо из первых рук знатоков тамошних реалий. Прошептав заветные любезные слова, показала окошку свой лик и тотчас была услышана. Дверь распахнулась и я смело вошла в небольшое помещение, где уже стоял накрытый стол.
Хозяин заведения, возникший ниоткуда, представившийся Яго - согласитесь, это имя внушало некоторое недоверие - был тёмен лицом, ещё не стар, прочен, интересен, но слегка хромоног, как Байрон. От чувственной тоски по клиенту, иль ещё чего, сразу же охватил меня вакховыми заботами. Дары моря под умиротворяющий плеск волн морских совершенно перепутались с плеском иных в бокале, а на десерт был поднесён, помимо сладкого, даджестив градусах о сорока, не менее. Цвет декокта, фосфорицирующий свежестью лимона, столь тонко оттенил пару чашек эспрессо, что следовало оставаться на месте и прикорнуть за столом, предавшись сонным грёзам. Как оказалось подобное времяпрепровождение таило в себе многие опасности и уж спать в компании Яго совершенно не следовало.
Островное гостеприимство, это статья особая. Чем ближе к экватору и ярче солнце, тем оно гостеприимнее, но имеет склонность к коварству. Людоедства, разной степени тяжести, встречается там нередко, да и среди штилей вдруг возникают непредвиденные атмосферные завихрения, а ведь всякое завихрение может превратиться и в торнадо…
Что и воспоследовало. Воздух сгустился и стал душен от озона любезностей, а эротичные мурашки энергично забегали по коже, сгущаясь то-там-то-сям-то-по-пер-сям... ничего, что я невольно перешла на китайский, думаю, что вам понятно...
Надо было рулить в тихую гавань, да не мешкая, чтоб сохранить остатки непорочности.
Ведь как нас учили бабушки? На первом свидании нужно только застенчиво хихикать, краснеть и прикрываться подаренным букетиком лилей. Что и было исполнено. Вместо лилей был применён хвост забытого на тарелке морского гада. Вероятно, это и сбило с толку хромоногого сатира, он принял меня за какую-нибудь легкомысленную нимфу. Следовало отмахиваться каким-нибудь культурным, привычным данной местности растением, например, артишоком, когтём скорпиона, или куриной косточкой...извините, но это уже не флора, хотя и фауной это тоже нельзя назвать, огрызки, одним словом.
А уж, если наотмашь соткровенничать, без всяких этих экивоков и жеманств? Исходя из принципа - Пиши правду и тогда никто не поверит!
Кто знает, правы ли были наши бабушки, преподавая подобные уроки добродетели? Может надо было с этими мурашками не так строго? Да и ухнуть прямо-таки с головой в эти электрические разряды. Да и чёрт с ними, лилеями этими! Может всё и обошлось бы и не подвернулась бы резвая ножка на не обозначенной на картах мели, где и состоялось крушение надежд на не отягощённый заботами лекарей досуг.*
*ПРИМЕЧАНИЕ
И здесь настигают меня опять ваши обманутые надежды на созерцание греха, так и не случившегося среди неубранных тарелок. На столах, под оными, на смятых скатертях, среди размётанных страстью стульев, вымазанных кровавым томатом салфеток; попавшегося под руку невинного столового прибора; в лужах тягучего, но сладкого ликёра, в белизне и упругости моцареллы, в душистости попранного базилика и твёрдости, уже созревшего пекорино, ласкающей язык панакоты и опасного скольжения масел, в щекотном покусывании обглоданных рыбных хребтов и косточек...
Поэма! это ж прелесть, как можно всё изобразить имея литературный талант!
Здесь следует развернуть и углубить эту куртуазную буколическую сценку, внеся некоторые уточнения, убрав шероховатости, добавив некоторые частности, внести штрихи, остановиться на аксессуарах... нууу... где-то на страничку. Но нет времени отвечать на письма разгневанных воспитательниц девиц, да и поезд в Венецию уже готов тронуться, из его трубы вылетают искры огня и клубы дыма. Надо спешить, ждать меня никто не будет.
Фу! Тоска какая-то, господа, показываю исключительно для наглядности.
Современный взгляд требует наличия вавилонских столпотворений, масштабных трагедий, семейных драм, индийского синематографа, наконец. И оттого путевые заметки калеки, видящего мир в макабрических тонах, просто обязаны вызвать реакцию. Любую. Да пусть хоть чувства превосходства и собственной значимости
Проанализировав свою жизнь, приняла решение отказаться, хоть несколько, от рассеянных взоров и пробежек, заменив их степенной поступью, строгим взглядом дотошного любителя красот, прицельно обозначенных в путеводителях, как обязательные для просмотра. И никакой самодеятельности! И никаких мрачных тонов и полутонов!
От этой расхлябанной беготни случаются всякие неприятности. Вот, отчего у меня славный исторический памятник Помпеи не жизнерадостен? У всех жизнерадостен, а у меня один свет, да тени! Просто какие-то чёрные провалы.
Всё просто, мне было вовсе не до него, а до своей ноги. Наблюдение за стадиями её продвижения в сторону гангрены на фоне раскопанных культурных слоёв было поучительно. "Как там у них обстояло с эскулапами?" маниакально вопрошала мысль. Дело обстояло неплохо, инструментарий имел место и меня всё тянуло в сторону Дома Врача приискать там надлежащего, для избавления от ненужного органа в форме предавшей меня коленки. А коленка была. И её было искренне жаль, совсем неплохой формы, чего ж ей бросаться?
А началось всё от уже упомянутой рассеянности и даже поспешного бегства в ненадлежащей обуви. Не могу не заметить, что прежде состоялась бонтонная трапеза, в компании хозяина ресторации, где я небрежно сияла в полном одиночестве. Сезон был почти прикрыт. Курортники, гонимые антициклоном разлетелись опавшими листьями. Гряла зима.
Ресторанчик возникший ниоткуда среди зарослей бугенвиллии, был мал, неказист, неприметен, но признаки жизни ещё теплились внутри, хоть и не пахло там русским духом. Перед долгой дорогой в царство мёртвых, а ведь Помпеи, это же оно и есть, следовало закусить, набраться сил и возможно, получить наставления и мудрые советы прямо из первых рук знатоков тамошних реалий. Прошептав заветные любезные слова, показала окошку свой лик и тотчас была услышана. Дверь распахнулась и я смело вошла в небольшое помещение, где уже стоял накрытый стол.
Хозяин заведения, возникший ниоткуда, представившийся Яго - согласитесь, это имя внушало некоторое недоверие - был тёмен лицом, ещё не стар, прочен, интересен, но слегка хромоног, как Байрон. От чувственной тоски по клиенту, иль ещё чего, сразу же охватил меня вакховыми заботами. Дары моря под умиротворяющий плеск волн морских совершенно перепутались с плеском иных в бокале, а на десерт был поднесён, помимо сладкого, даджестив градусах о сорока, не менее. Цвет декокта, фосфорицирующий свежестью лимона, столь тонко оттенил пару чашек эспрессо, что следовало оставаться на месте и прикорнуть за столом, предавшись сонным грёзам. Как оказалось подобное времяпрепровождение таило в себе многие опасности и уж спать в компании Яго совершенно не следовало.
Островное гостеприимство, это статья особая. Чем ближе к экватору и ярче солнце, тем оно гостеприимнее, но имеет склонность к коварству. Людоедства, разной степени тяжести, встречается там нередко, да и среди штилей вдруг возникают непредвиденные атмосферные завихрения, а ведь всякое завихрение может превратиться и в торнадо…
Что и воспоследовало. Воздух сгустился и стал душен от озона любезностей, а эротичные мурашки энергично забегали по коже, сгущаясь то-там-то-сям-то-по-пер-сям... ничего, что я невольно перешла на китайский, думаю, что вам понятно...
Надо было рулить в тихую гавань, да не мешкая, чтоб сохранить остатки непорочности.
Ведь как нас учили бабушки? На первом свидании нужно только застенчиво хихикать, краснеть и прикрываться подаренным букетиком лилей. Что и было исполнено. Вместо лилей был применён хвост забытого на тарелке морского гада. Вероятно, это и сбило с толку хромоногого сатира, он принял меня за какую-нибудь легкомысленную нимфу. Следовало отмахиваться каким-нибудь культурным, привычным данной местности растением, например, артишоком, когтём скорпиона, или куриной косточкой...извините, но это уже не флора, хотя и фауной это тоже нельзя назвать, огрызки, одним словом.
А уж, если наотмашь соткровенничать, без всяких этих экивоков и жеманств? Исходя из принципа - Пиши правду и тогда никто не поверит!
Кто знает, правы ли были наши бабушки, преподавая подобные уроки добродетели? Может надо было с этими мурашками не так строго? Да и ухнуть прямо-таки с головой в эти электрические разряды. Да и чёрт с ними, лилеями этими! Может всё и обошлось бы и не подвернулась бы резвая ножка на не обозначенной на картах мели, где и состоялось крушение надежд на не отягощённый заботами лекарей досуг.*
*ПРИМЕЧАНИЕ
И здесь настигают меня опять ваши обманутые надежды на созерцание греха, так и не случившегося среди неубранных тарелок. На столах, под оными, на смятых скатертях, среди размётанных страстью стульев, вымазанных кровавым томатом салфеток; попавшегося под руку невинного столового прибора; в лужах тягучего, но сладкого ликёра, в белизне и упругости моцареллы, в душистости попранного базилика и твёрдости, уже созревшего пекорино, ласкающей язык панакоты и опасного скольжения масел, в щекотном покусывании обглоданных рыбных хребтов и косточек...
Поэма! это ж прелесть, как можно всё изобразить имея литературный талант!
Здесь следует развернуть и углубить эту куртуазную буколическую сценку, внеся некоторые уточнения, убрав шероховатости, добавив некоторые частности, внести штрихи, остановиться на аксессуарах... нууу... где-то на страничку. Но нет времени отвечать на письма разгневанных воспитательниц девиц, да и поезд в Венецию уже готов тронуться, из его трубы вылетают искры огня и клубы дыма. Надо спешить, ждать меня никто не будет.