Сказка. Варрава
Еще два года назад Андрюша был простой сын рыбака. Вонючий, оборванный, гонявший лещей да голавлей на запруде с пацанвой кажный день-деньской. Цельный, то есть, шут с вами. Втюрилась я в него издалека, когда он омывал свое великолепное тело на бережку. Ветер запах не доносил, гад. А раз уж втюрилась, то надо отдаваться срочно, конечно. Замуж проситься.
Поселились мы у меня, не в его же избенку ютиться. В сетях путаться, спотыкаться о горы чешуи, по ночам выковыривать из носа свалившихся с потолка клопов, других домашних животных. У меня хоть и не дворец, но два этажа на главной улице, асфальт во дворе, стеклопакеты. Биде. Что?
Он был мил очень. Бывало, целовал меня по всему телу и аж захлебывался от счастья. Хлюпал этим счастьем, вытирая лоснящиеся щеки, выглядывал робко-смущенно шахтером и опять, и опять, и опять. Рыбак, он и есть. Ныряльщик. Дарил цветы да конфеты, пива отливал холодного, носки снимал и не разбрасывал, что говорят, очень редкое качество и ценное. Хотя мне лично вообще пофигу.
Но однажды он подобрал котенка хромого на улице, принес в наш дом, вымыл его в супружеской ванне с мылом столичным, обтер полотенцем. Сердечко у меня ходило ходуном после этого два дня как бешеная лошадь. Очень я переживала.
Он набрал кучу книг по медицине, врачей начал приглашать в дом. Я изучила по его воле аптекарские премудрости, дурно пахнущие. С точки зрения закона - тоже. Мы выходили котейку. И его переклинило.
Стал у нас полный дом зверей больных. Некоторых он подбирал сам, какие приползали сами, волчица, помню, пришла, потом лиса из дальних краев. Про мелочь всякую лесную-полевую вообще молчу.
Бросил хорошую работу, нацепил белы одежды да очки. Начал практику, подлец. Для создания положительного облика его, как животного врача, мы решили, что теперь для всех я буду сестрой и вообще фурией злобной. Чтобы хоть как-то сыграть на контрасте для его флегматики. Женихаемся по-взрослому только в редкие ночи, и то постоянно кто-то сопит или рычит под боком.
Б*****ть! Теперь х***чим в Африку! Покаталась на ките, о чем всю свою жизнь мечтала, к е**** ням собачьим! Орлы нас ждут, говорит Андрюшенька! Ху***рлы, б **ять! На дикобразах жопой будем рассекать али как, милый?
Титьки греет одно - там, в Африке этой, может, укусит его кто-нибудь или по башке треснет. И тогда вернется обратно мой Андрюшенька. Скинет с себя халат да стетоскоп, хлопнет меня по заднице да и завалит по-человечески во все мои сладкие глубиночки. И будет шпилить яростно до тех пор, пока я не закричу со всей мочи - Ай, болит!!!!
Поселились мы у меня, не в его же избенку ютиться. В сетях путаться, спотыкаться о горы чешуи, по ночам выковыривать из носа свалившихся с потолка клопов, других домашних животных. У меня хоть и не дворец, но два этажа на главной улице, асфальт во дворе, стеклопакеты. Биде. Что?
Он был мил очень. Бывало, целовал меня по всему телу и аж захлебывался от счастья. Хлюпал этим счастьем, вытирая лоснящиеся щеки, выглядывал робко-смущенно шахтером и опять, и опять, и опять. Рыбак, он и есть. Ныряльщик. Дарил цветы да конфеты, пива отливал холодного, носки снимал и не разбрасывал, что говорят, очень редкое качество и ценное. Хотя мне лично вообще пофигу.
Но однажды он подобрал котенка хромого на улице, принес в наш дом, вымыл его в супружеской ванне с мылом столичным, обтер полотенцем. Сердечко у меня ходило ходуном после этого два дня как бешеная лошадь. Очень я переживала.
Он набрал кучу книг по медицине, врачей начал приглашать в дом. Я изучила по его воле аптекарские премудрости, дурно пахнущие. С точки зрения закона - тоже. Мы выходили котейку. И его переклинило.
Стал у нас полный дом зверей больных. Некоторых он подбирал сам, какие приползали сами, волчица, помню, пришла, потом лиса из дальних краев. Про мелочь всякую лесную-полевую вообще молчу.
Бросил хорошую работу, нацепил белы одежды да очки. Начал практику, подлец. Для создания положительного облика его, как животного врача, мы решили, что теперь для всех я буду сестрой и вообще фурией злобной. Чтобы хоть как-то сыграть на контрасте для его флегматики. Женихаемся по-взрослому только в редкие ночи, и то постоянно кто-то сопит или рычит под боком.
Б*****ть! Теперь х***чим в Африку! Покаталась на ките, о чем всю свою жизнь мечтала, к е**** ням собачьим! Орлы нас ждут, говорит Андрюшенька! Ху***рлы, б **ять! На дикобразах жопой будем рассекать али как, милый?
Титьки греет одно - там, в Африке этой, может, укусит его кто-нибудь или по башке треснет. И тогда вернется обратно мой Андрюшенька. Скинет с себя халат да стетоскоп, хлопнет меня по заднице да и завалит по-человечески во все мои сладкие глубиночки. И будет шпилить яростно до тех пор, пока я не закричу со всей мочи - Ай, болит!!!!