Любви полет с седьмого этажа
Эх, школьные годы! Гормон бьет ключом из всех щелей, заметая протуберанцами в область повышенного физического притяжении всех, кому посчастливиться оказаться рядышком. Никому нет дела до того, как ты выглядишь, сколько зарабатываешь и вообще. Все просто любят друг друга изо всех сил и только. Ну ладно, речь пойдет не о вас, а об одном скромном мальчугане.
Мальчуган был белокур, голубоглаз, немножко умен, немножко красив, немножко с чувством юмора. Середнячок, каких много шатается по коридорам и кабинетом старших классов. Нечесаный вихор, протертая коленка, изредка - фингал. Однажды на него обратила внимание девочка, учившаяся на год старше, уже в выпускном. Взяла в оборот, причесала, умыла, огранила немного. И сама влюбилась страшно в это отдраенное чудо. Он, не будь дураком, тоже.
Миловались они два года, обменивались слюной чуть ли не каждый час. И другими жидкостями. Дело молодое, не противозаконное. Она училась на первом курсе БГУ, ему же пришла повестка. Прощались долго на перроне и надрывно - сердце рвалось у каждого третьего пассажира и проводника. Очень жалостливо. Обмочили своими слезами все вокруг так, что даже заржавели тормозные колодки вагона и потом скрипели всю дорогу, корябая чувства нашего героя.
Полгода, проведенные в учебке, притупили боль разлуки и обострили боль от мозолей на ногах. Девочка писала очень редко к тому же, училась не покладая головы. Зато очень интенсивно осваивала эпистолярный жанр ее подружка. Фотографии прикладывала пляжные, целовала листочки в клеточку и душила их духами и собственными животными запахами срамным способом. И ведь нюхал, нюхал, подлец!! Вот в ответ ей тоже слал всякие неприличности и признания.
Отбыл полагающийся срок, Родина долг списала, сел в поезд и примчал на вокзал. Встречали его обе. Мрачные. С рваными нервами и волосами - успели немножко перетереть между собой в подземном переходе, ведущим к платформе номер три. Молча ехали домой. Молча закупались в магазине. Молча входили в квартиру. Мурашки побежали, нет?
Накрыли стол, нарезали огурчиков-шпрот, открыли шампанское и водку. Выпили не чокаясь. Раза три. Потом стало тепло на душе, пришло время всепрощения, слез умиления, лобызаний, поцелуев и рукопожатий. Все хорошо, сказали бабоньки, ты молодец и очень хороший мальчик. Такого мы искали всю свою несознательную жизнь. Пойдем-ка это дело обкурим. И он пошел. А там они его взяли за белы ручки-ножки и скинули с седьмого этажа. Кобелину такого.
Ладно, не охайте, счастливчик этот только ногу сломал, и сотрясение средней тяжести получил. В больничку они к нем приходили по очереди, заявление он не писал. Через три недели выписался, и встречали его девчата опять вдвоем.
Чего там дальше было, я не знаю. Может переженихались втроем по-западному образцу. Или выбрал одну, а на вторую пала немилость и опала плюс анафема. Скитается теперь, небось, по горам и долам, глазки выплакивает и подол теребит, так и не наполненный счастьем. Знаю только, что в демисезонный период нещадно ломит у него ту ногу как будто кость поет ему монотонную песню - парень,ты балбес. Или другое слово ругательное. На ваш выбор.
Мальчуган был белокур, голубоглаз, немножко умен, немножко красив, немножко с чувством юмора. Середнячок, каких много шатается по коридорам и кабинетом старших классов. Нечесаный вихор, протертая коленка, изредка - фингал. Однажды на него обратила внимание девочка, учившаяся на год старше, уже в выпускном. Взяла в оборот, причесала, умыла, огранила немного. И сама влюбилась страшно в это отдраенное чудо. Он, не будь дураком, тоже.
Миловались они два года, обменивались слюной чуть ли не каждый час. И другими жидкостями. Дело молодое, не противозаконное. Она училась на первом курсе БГУ, ему же пришла повестка. Прощались долго на перроне и надрывно - сердце рвалось у каждого третьего пассажира и проводника. Очень жалостливо. Обмочили своими слезами все вокруг так, что даже заржавели тормозные колодки вагона и потом скрипели всю дорогу, корябая чувства нашего героя.
Полгода, проведенные в учебке, притупили боль разлуки и обострили боль от мозолей на ногах. Девочка писала очень редко к тому же, училась не покладая головы. Зато очень интенсивно осваивала эпистолярный жанр ее подружка. Фотографии прикладывала пляжные, целовала листочки в клеточку и душила их духами и собственными животными запахами срамным способом. И ведь нюхал, нюхал, подлец!! Вот в ответ ей тоже слал всякие неприличности и признания.
Отбыл полагающийся срок, Родина долг списала, сел в поезд и примчал на вокзал. Встречали его обе. Мрачные. С рваными нервами и волосами - успели немножко перетереть между собой в подземном переходе, ведущим к платформе номер три. Молча ехали домой. Молча закупались в магазине. Молча входили в квартиру. Мурашки побежали, нет?
Накрыли стол, нарезали огурчиков-шпрот, открыли шампанское и водку. Выпили не чокаясь. Раза три. Потом стало тепло на душе, пришло время всепрощения, слез умиления, лобызаний, поцелуев и рукопожатий. Все хорошо, сказали бабоньки, ты молодец и очень хороший мальчик. Такого мы искали всю свою несознательную жизнь. Пойдем-ка это дело обкурим. И он пошел. А там они его взяли за белы ручки-ножки и скинули с седьмого этажа. Кобелину такого.
Ладно, не охайте, счастливчик этот только ногу сломал, и сотрясение средней тяжести получил. В больничку они к нем приходили по очереди, заявление он не писал. Через три недели выписался, и встречали его девчата опять вдвоем.
Чего там дальше было, я не знаю. Может переженихались втроем по-западному образцу. Или выбрал одну, а на вторую пала немилость и опала плюс анафема. Скитается теперь, небось, по горам и долам, глазки выплакивает и подол теребит, так и не наполненный счастьем. Знаю только, что в демисезонный период нещадно ломит у него ту ногу как будто кость поет ему монотонную песню - парень,ты балбес. Или другое слово ругательное. На ваш выбор.