Зуб дала
Вы когда-нибудь видели искусственные челюсти и мужскую письку, образующие единое целое? Повезло ... Впрочем, и я отделался (все правильно написал) только почти позитивными эмоциями. Имею крепкую нервную систему, пропитанную эпоксидной смолой и армированную парным молоком.
А дело было так.
Позвал один наш товарищ отметить окончание строительства его дачи. Дача эта находится в отдаленном районе под названием Ваз - там расположился дилерский центр флагмана отечественного автопрома. А еще там течет речка, которая не замерзает по необъяснимым причинам даже в очень суровые зимы.
Взяли мы такси, на пальцах объяснили таксисту примерную геолокацию - сами-то ни разу не были. Кое-как с помощью местных жителей нашли его замок.
Внизу был гараж. Вроде. Так и не узнали. А верхний этаж - определенно жилой, так как из окна вился серый никотиновый туман. Как оказалось впоследствии - это окно было единственным во всем доме. Постпоставангард в архитектуре и другие излишества. Или просто забыл сделать.
Поднялись по металлической лестнице на второй этаж, поискали звонок и начали стучать в металлическую дверь свободными от пакетов со снедью конечностями. Минут через пять дверца отворилась и появился наш хозяин. Пьяный. Голый. Единственным аксессуаром, украшавшим его мужественное расплывшееся тело, были вставные челюсти, болтавшиеся на члене.
Я очень долго смеялся. Очень. У меня болел живот, болели опустошенные слезные железы, болели сведенные ноги. Я смеялся не над челюстями, потихоньку сползавшими к центру Земли, а над его лицом. Его лицом в тот момент, когда он тоже их увидел. Он упал на одно колено. Покраснел. И начал давить в себе Сартра, глотая воздух белесыми губами, стараясь не смотреть на нас, на себя и на весь этот мир, ставшим в одну секунду противным-препротивным.
Неюный новосел начал отмечать три дня назад. Сначала один, на второй день - с другом. Который и посоветовал ему разбавить их посиделки нежной женской душой. И предложил парочку своих великолепных подруг, явившихся на праздник жизни буквально через двадцать минут. Был поздний вечер, внутри только свечи. Симпатичные. С одной сразу же возникла взаимная симпатия, сбившая их с ног в соседнюю комнату с кроватью.
Симпатия оказалась жутко прилипчивой, и в тот момент, когда мы пинали в дверь, она каким-то образом повернула парочку в пространстве валетом. Чувственным валетом, с текущими по щекам горячими соками жизни, вертлявыми языками и взахлеб потребляемым удовольствием. Но ему пришлось резко встать и поковылять открывать дверь, побоявшись за свежеоштукатуренные косяки.
Мы решили все-таки не заходить, не портить романтику, которая сейчас должна вознестись к своему пику, и пошли пьянствовать к жившей недалеко девочке из прошлого, открывшей радостно нам двери и халатик. А все это случилось потому, ребятки, что он слишком часто купался в той самой речке. Так думаю.
А дело было так.
Позвал один наш товарищ отметить окончание строительства его дачи. Дача эта находится в отдаленном районе под названием Ваз - там расположился дилерский центр флагмана отечественного автопрома. А еще там течет речка, которая не замерзает по необъяснимым причинам даже в очень суровые зимы.
Взяли мы такси, на пальцах объяснили таксисту примерную геолокацию - сами-то ни разу не были. Кое-как с помощью местных жителей нашли его замок.
Внизу был гараж. Вроде. Так и не узнали. А верхний этаж - определенно жилой, так как из окна вился серый никотиновый туман. Как оказалось впоследствии - это окно было единственным во всем доме. Постпоставангард в архитектуре и другие излишества. Или просто забыл сделать.
Поднялись по металлической лестнице на второй этаж, поискали звонок и начали стучать в металлическую дверь свободными от пакетов со снедью конечностями. Минут через пять дверца отворилась и появился наш хозяин. Пьяный. Голый. Единственным аксессуаром, украшавшим его мужественное расплывшееся тело, были вставные челюсти, болтавшиеся на члене.
Я очень долго смеялся. Очень. У меня болел живот, болели опустошенные слезные железы, болели сведенные ноги. Я смеялся не над челюстями, потихоньку сползавшими к центру Земли, а над его лицом. Его лицом в тот момент, когда он тоже их увидел. Он упал на одно колено. Покраснел. И начал давить в себе Сартра, глотая воздух белесыми губами, стараясь не смотреть на нас, на себя и на весь этот мир, ставшим в одну секунду противным-препротивным.
Неюный новосел начал отмечать три дня назад. Сначала один, на второй день - с другом. Который и посоветовал ему разбавить их посиделки нежной женской душой. И предложил парочку своих великолепных подруг, явившихся на праздник жизни буквально через двадцать минут. Был поздний вечер, внутри только свечи. Симпатичные. С одной сразу же возникла взаимная симпатия, сбившая их с ног в соседнюю комнату с кроватью.
Симпатия оказалась жутко прилипчивой, и в тот момент, когда мы пинали в дверь, она каким-то образом повернула парочку в пространстве валетом. Чувственным валетом, с текущими по щекам горячими соками жизни, вертлявыми языками и взахлеб потребляемым удовольствием. Но ему пришлось резко встать и поковылять открывать дверь, побоявшись за свежеоштукатуренные косяки.
Мы решили все-таки не заходить, не портить романтику, которая сейчас должна вознестись к своему пику, и пошли пьянствовать к жившей недалеко девочке из прошлого, открывшей радостно нам двери и халатик. А все это случилось потому, ребятки, что он слишком часто купался в той самой речке. Так думаю.