(no subject)
У меня был друг Олежка, я много о нем рассказывал, ибо прожил он веселую и красочную жизнь с сумашествиями, тюрьмой и одноглазым котом. Ушел рано, упал с крыши медуниверситета, протягивая страховочную веревку. Ни один будущий медик не выбежал его спасать, между прочим.
Но поведать я хочу не о мизантропии, а наоборот, о гуманизме. Олежка искренне считал, что член ему дарован для людского счастья и обладает феноменальными лечебными свойствами.
Вот он лечил им всех подряд. В основном терапия доставалась пожилым соседкам, которые Олежку и его метод оздоровления обожали. Чему мы были один раз свидетелями, поигрывая у него в карты. Раздался звонок в дверь, хозяин открыл, а на пороге стояла полностью пьяная и полностью голая тетя Ф. с этажа выше, чей выход на пенсию был отпразднован лет этак пятнадцать назад, шепчушая что-то на татарском. Ее подруженция тех же годов два раза попадалась нам на выходе из лифта у Олежкиной квартиры, стоящая спиной к лифту, нагнувшись и задрав подол халата в цветочек. Вот ведь было поколение, это сейчас женщины боятся сделать первый шаг.
Пенсионерками его метода не ограничивалась. На первом этаже у нас жила семья маленьких людей. Муж одной из карлиц умер и Олежка сразу после приезда с кладбища, где того опустили в десткую могилку, бросился с психологической поддержкой в койку безутешной вдовы. Вырваться смог только через четыре дня, спрыгнув с балкона, когда пошел покурить. Осунувшийся, с кругами под глазами. "Будет жить" - озвучил нам диагноз и, пошатываясь, побрел домой, спасать кота. Традиционными способами, едой.
И вот однажды слышу я тихий стук в дверь. Воскресенье, шесть утра. Протирая на ходу глаза иду открывать. На коврике у моей двери сидит Олежка. Плачет.
С месяц назад он познакомился с девушкой. Красивой, с русой косой, служит каким-то клерком в Кировском суде, он приводил ее знакомить. Хорошая девушка, умная, с чувством юмора, превышающим Олежкин на пару порядков. Мы тогда дюже удивились - как вообще такое возможно, дельфин и русалка, они, если честно и все такое. Видимо, целебный член.
Так вот, она умерла вчера, хнычет Олежка, прямо во время секса, сердце остановилось, слишком сильно ее лечил, завывает товарищ, я же ее люблю безмерно, надо было бы режим соблюдать и трахать по рецепту, а тут я ей устроил передозировку.
Так как психологов тогда никаких еще не водилось и никто людям голову не морочил, что во всем, в том числе и в лечебном члене, виноваты родители, я отвел его к двум братьям-хирургам. Которые прямо ему сказали - давай мы тебе отрежем член и решим твои экзистенциональные проблемы. Да и нам практика какая-никакая, когда еще такой случай представится.
Олежка взял два дня на подумать, взял ящик водки, взял отпуск на работе и пропал.
Объявился к концу лета, загорелый и веселый. От телоформирования отказался и представил нам свою новую подругу, которую называл, почему-то, Выдра.
Выдра, говорит, все порешала, я больше не буду никого лечить членом, потому что на самом деле никакой он не целебный, а обыкновенный, может даже хуже, чем обыкновенный, так себе член по мнению Выдры, пустячок. И убить я им никого не мог.
Олежка улыбался. Отчасти улыбался он не только от сброса чувства вины, но и оттого, что, как я упоминал, психологов еще не было и Олежка не знал, что такое созидание комплекса неполноценности.
Мораль же следующая: Люди. Цените тех, кто говорит нам правду. В ней великая спасительная сила. Наврать себе мы и сами можем, а вот для объективного взгляда на вещи нам каждому нужна Выдра. Не зря они под охраной общества защиты животных.
Но поведать я хочу не о мизантропии, а наоборот, о гуманизме. Олежка искренне считал, что член ему дарован для людского счастья и обладает феноменальными лечебными свойствами.
Вот он лечил им всех подряд. В основном терапия доставалась пожилым соседкам, которые Олежку и его метод оздоровления обожали. Чему мы были один раз свидетелями, поигрывая у него в карты. Раздался звонок в дверь, хозяин открыл, а на пороге стояла полностью пьяная и полностью голая тетя Ф. с этажа выше, чей выход на пенсию был отпразднован лет этак пятнадцать назад, шепчушая что-то на татарском. Ее подруженция тех же годов два раза попадалась нам на выходе из лифта у Олежкиной квартиры, стоящая спиной к лифту, нагнувшись и задрав подол халата в цветочек. Вот ведь было поколение, это сейчас женщины боятся сделать первый шаг.
Пенсионерками его метода не ограничивалась. На первом этаже у нас жила семья маленьких людей. Муж одной из карлиц умер и Олежка сразу после приезда с кладбища, где того опустили в десткую могилку, бросился с психологической поддержкой в койку безутешной вдовы. Вырваться смог только через четыре дня, спрыгнув с балкона, когда пошел покурить. Осунувшийся, с кругами под глазами. "Будет жить" - озвучил нам диагноз и, пошатываясь, побрел домой, спасать кота. Традиционными способами, едой.
И вот однажды слышу я тихий стук в дверь. Воскресенье, шесть утра. Протирая на ходу глаза иду открывать. На коврике у моей двери сидит Олежка. Плачет.
С месяц назад он познакомился с девушкой. Красивой, с русой косой, служит каким-то клерком в Кировском суде, он приводил ее знакомить. Хорошая девушка, умная, с чувством юмора, превышающим Олежкин на пару порядков. Мы тогда дюже удивились - как вообще такое возможно, дельфин и русалка, они, если честно и все такое. Видимо, целебный член.
Так вот, она умерла вчера, хнычет Олежка, прямо во время секса, сердце остановилось, слишком сильно ее лечил, завывает товарищ, я же ее люблю безмерно, надо было бы режим соблюдать и трахать по рецепту, а тут я ей устроил передозировку.
Так как психологов тогда никаких еще не водилось и никто людям голову не морочил, что во всем, в том числе и в лечебном члене, виноваты родители, я отвел его к двум братьям-хирургам. Которые прямо ему сказали - давай мы тебе отрежем член и решим твои экзистенциональные проблемы. Да и нам практика какая-никакая, когда еще такой случай представится.
Олежка взял два дня на подумать, взял ящик водки, взял отпуск на работе и пропал.
Объявился к концу лета, загорелый и веселый. От телоформирования отказался и представил нам свою новую подругу, которую называл, почему-то, Выдра.
Выдра, говорит, все порешала, я больше не буду никого лечить членом, потому что на самом деле никакой он не целебный, а обыкновенный, может даже хуже, чем обыкновенный, так себе член по мнению Выдры, пустячок. И убить я им никого не мог.
Олежка улыбался. Отчасти улыбался он не только от сброса чувства вины, но и оттого, что, как я упоминал, психологов еще не было и Олежка не знал, что такое созидание комплекса неполноценности.
Мораль же следующая: Люди. Цените тех, кто говорит нам правду. В ней великая спасительная сила. Наврать себе мы и сами можем, а вот для объективного взгляда на вещи нам каждому нужна Выдра. Не зря они под охраной общества защиты животных.