Последний номер
«Нулевой номер» - последний, к моему глубочайшему сожалению, роман Великого Умберто Эко. Хотя по сравнению с его предыдущими творениями, это скорее повесть, двести с небольших страниц крупным шрифтом. Но в эту тощенькую книжку словно вросли «Имя Розы» с его фантасмагоричным поиском внутреннего врага, «Маятник Фуко» с беспредельной жаждой избавиться от окружающего бреда, «Остров накануне» и недосягаемостью мечты, «Баудолино» с тончайшим итальянским юмором. Но больше всего «Нулевой номер» тянет на эпилог к автобиографичному «Таинственному пламени царицы Лоаны». Да, пожалуй, что именно так - этакая (на)поминальная открытка всем нам от главного антифашиста Европы.
Роман-методичка для всех пропагандистских средств массовой информации - как клепать кликбейт и выдумывать новости там, где их не существует. Причем журналист сначала должен погрузиться в море рационального, найти рациональную причину, вывести рациональное следствие, а уж потом заморочить читателю голову. Поэтому-то журналисты зачастую неудачники. Они превосходят по своим знаниям большинство людей, и даже людей преуспевающих. Ведь человеку преуспевающему нужно преуспеть в чем-то одном, а журналисту приходится добиваться собственной энциклопедичности в ущерб всему остальному. Чтобы потом из этих знаний формировать отличную конфетку в красивой обертке, где внутри подобранные возле редакции продукты дефекации пробегавшей с утра бездомной собачки.
Особенно важно в мире, победившим нацизм, вставлять шовинисткие ремарки, они помогают читателям определиться с объектами ненависти. Например, всегда указывать национальность преступника в криминальной хронике. Или подчеркивать нетрадиционную сексуальную ориентацию героя заметки, если этот герой редакции недружелюбен.
Еще можно давить на самое больное. Один раз средства массовой информации сделали потрясающий вывод, что загрязняя атмосферу и уменьшая поголовье китов люди тем самым уменьшают из поколения в поколение свою пипиську, и чуть не грянула экологическая революция. Словно второй раз ножом по сердцу же, как сказали бы иудеи.
Также необходимо вставлять совсем уж абсурдные штуки, чтобы на их фоне остальной бред выглядел более или менее жизнеспособным. Тяжелые наркотики - путь к марихуане, фантазия превосходит самую смелую реальность, Европа загнивает и все тому подобное вывернутое наоборот. Работает подобный метод на отлично.
Сюжет вертится возле создания редакции новой газеты, целью которой будет собирание и выдумывание фактов для последующего шантажа определённых персон. Набраны туда оказавшиеся не у дел, но тем менее почти талантливые сотрудники других редакций. Главный герой, помощник редактора, пятидесятилетний недоучка, переводчик с немецкого, промышлявший мелкими заметками и прокрастинацией. Один из его подчиненных находит (или ему кажется, что находит) факты того, что Муссолини вовсе не был расстрелян вместе с любовницей, а бежал в Аргентину. Мне кажется, это судьба всех диктаторов - иметь возможность окутаться флером надежды реакционеров. И чем больше они убили соотечественников, как Мао, Сталин и Гитлер, тем больше возникает «версий». Заодно судьба всех диктаторов, если они счастливо не успели умереть своей смертью - сидеть перед телекамерами или фотоаппаратами старыми, истощенными, перепуганными, с вылезающими из орбит глазами и с потерянным взглядом, в котором больше нет отблесков дворцов с комнатой для грязи. У Муссолини, Пиночета, Пол Пота было именно так.
Раскапывать это дерьмо всегда страшно. Но нужно, помните же «Маятник»? Главный герой не по свей воле оказывается втянут в небольшой водоворотик уже окаменелых новостей, отчего вокруг него начинают сгущаться смутные тучи теорий заговора. Попутно он влюбляется в тридцатилетнюю тетеньку. Ну пятидесятилетний парень в самом расцвете сил имеет право влюбиться в тридцатилетнюю тетеньку, верно же? Тем более она такая веселая, следовательно, если приглядеться, то и симпатичная, веселые не бывают страшненькими.
Закончится все хорошо (ну почти хорошо). Но вне зависимости от того, совпадет финал с вашими ожиданиями или нет, вы насладитесь великолепнейшим переводом божественной Елены Костюкович. Когда там уже начнут давать нобелевку по литературе переводчикам, м?
И прощай мой старый друг, скрасивший так много вечеров. Немного радует, что я не прочел всех твоих научно-популярных трудов, хотя публицистику проштудировал предостаточно. Но и они когда-то закончатся, и тогда я опечалюсь еще разок.