Музыка нас развязааа-аалааааа!
Пролог
Среди искусств мне больше по душе музыка. И с наушниками я очень редко расстаюсь, они мне как братья, маленькие такие неродные черные братья, не умеющие говорить, но способные порадовать волшебными звуками. Музыка и жить помогает, и строить, как известно, и только в любви из-за нее у меня был один огорчительный момент.
Глава первая, она же - последняя
Встречался я тогда с одно прелестницей, учившейся на первом курсе Технологического института. Шить она собиралась одежку модную или что-то в этом роде. Сама не местная, а приехавшая к нам из славного города Челябинска. Мы мило проводили время, гуляя по набережной, вкушали сладкое мороженое, щедро сдабривая его поцелуями слюнявыми, загорали на озерах. Ну и предавались плотской любви в различных местах, распаленные молодостью и мороженым, стекавшим горячей лавой с наших губ. Но ни разу еще - в ее съемной квартире на улице товарища Кирова.
Она сдала сессию на один пятерки, так как голова ее умела не только разные штуки постельные вытворять, но и наполнена была отборным серым веществом. Я ждал ее у институтского входа с тощим букетиком в новеньких льняных штанах и с прекрасным воодушевлением, топорщащимся из оных. Она выпорхнула точно лебедушка, упала в мои объятия, чмокнула нежно в щечку, сунула букетик в трубу забора и тихонько потрогала за мой энтузиазм.
Через пятнадцать минут, запыхавшиеся, мы стояли на пороге ее квартиры, она нервно хлопнула входной дверью, я хлопнул ее по попке, она хлопнула в ладошки, я хлопнул полусдутым воздушным шариком, попавшимся под кеды.
Квартирка как квартирка, ничего особенного. Кроме «Ноты-221» и огромного ящика старых кассет. И там был второй альбом Snap «The Madman has return», представляете!!! Кассета где-то наполовину прослушана, я не стал перематывать на начало, а просто засунул в деку и нажал плей. Пассики, чёрненькие резиновые пассики зажужжали, я убавил высокие частоты и оглянулся. Она лежала совершенно голая на диване, подсунув под себя мятую простынь и больно сверкала глазами. Скинув новенькие льняные штаны (осторожно сняв и аккуратно повесив), я яки коршун спикировал на сладостное упругое челябинское мясцо.
Snap великолепно задает темп, чтобы вы знали, а голос вокалистки щекочет череп изнутри. Очнулся я на полу, ощупывая зад, приземлившийся неудачно на ее тапки. Сверху, с дивана на меня смотрело раскрасневшееся гневное и такое милое личико, а губы, пухлые спелые губы, орали, чтобы я убирался на хер, певец гребаный. Так меня зацепила песенка одна, что я стал голосить, ей вторя, видимо.
Вот так. Snap я люблю до сих пор, а ее с того дня - нет. Ну и кто выиграл, а?
Конец. И конец первой главы, она же последняя, как вы помните.
Среди искусств мне больше по душе музыка. И с наушниками я очень редко расстаюсь, они мне как братья, маленькие такие неродные черные братья, не умеющие говорить, но способные порадовать волшебными звуками. Музыка и жить помогает, и строить, как известно, и только в любви из-за нее у меня был один огорчительный момент.
Глава первая, она же - последняя
Встречался я тогда с одно прелестницей, учившейся на первом курсе Технологического института. Шить она собиралась одежку модную или что-то в этом роде. Сама не местная, а приехавшая к нам из славного города Челябинска. Мы мило проводили время, гуляя по набережной, вкушали сладкое мороженое, щедро сдабривая его поцелуями слюнявыми, загорали на озерах. Ну и предавались плотской любви в различных местах, распаленные молодостью и мороженым, стекавшим горячей лавой с наших губ. Но ни разу еще - в ее съемной квартире на улице товарища Кирова.
Она сдала сессию на один пятерки, так как голова ее умела не только разные штуки постельные вытворять, но и наполнена была отборным серым веществом. Я ждал ее у институтского входа с тощим букетиком в новеньких льняных штанах и с прекрасным воодушевлением, топорщащимся из оных. Она выпорхнула точно лебедушка, упала в мои объятия, чмокнула нежно в щечку, сунула букетик в трубу забора и тихонько потрогала за мой энтузиазм.
Через пятнадцать минут, запыхавшиеся, мы стояли на пороге ее квартиры, она нервно хлопнула входной дверью, я хлопнул ее по попке, она хлопнула в ладошки, я хлопнул полусдутым воздушным шариком, попавшимся под кеды.
Квартирка как квартирка, ничего особенного. Кроме «Ноты-221» и огромного ящика старых кассет. И там был второй альбом Snap «The Madman has return», представляете!!! Кассета где-то наполовину прослушана, я не стал перематывать на начало, а просто засунул в деку и нажал плей. Пассики, чёрненькие резиновые пассики зажужжали, я убавил высокие частоты и оглянулся. Она лежала совершенно голая на диване, подсунув под себя мятую простынь и больно сверкала глазами. Скинув новенькие льняные штаны (осторожно сняв и аккуратно повесив), я яки коршун спикировал на сладостное упругое челябинское мясцо.
Snap великолепно задает темп, чтобы вы знали, а голос вокалистки щекочет череп изнутри. Очнулся я на полу, ощупывая зад, приземлившийся неудачно на ее тапки. Сверху, с дивана на меня смотрело раскрасневшееся гневное и такое милое личико, а губы, пухлые спелые губы, орали, чтобы я убирался на хер, певец гребаный. Так меня зацепила песенка одна, что я стал голосить, ей вторя, видимо.
Вот так. Snap я люблю до сих пор, а ее с того дня - нет. Ну и кто выиграл, а?
Конец. И конец первой главы, она же последняя, как вы помните.