Ветвистоусые сквозь века.
После долгого перерыва еще немного интересного про кладоцер.
Из современных обитателей пресных вод лишь немногие думают о том, чтобы оставить свой след в истории водоема... В толще донных отложений не найдется остатков шустрых циклопов, тугого трубочника или романтично настроенной поденки. Даже рыбы, эти неумолимые тираны пресноводных сообществ, неустанно подавляющие прогрессивную эволюцию беспозвоночных, исчезают без следа, перемолотые безжалостными жерновами пищевой цепи и круговорота элементов. Но ветвистоусый рак уверен, что, несмотря на краткость существования, он не просто крупица биомассы, а неповторимая личность. Давным-давно, терзамые мыслями о бренности всего сущего, ветвистоусые разработали хитин особой структуры, неподвластный коварным ферментам анаэробных бактерий. С тех пор сброшенные ими в ходе очередной линьки створки и головной щиты, именуемые звучным термином экзувии, надежно сохраняются в иле на дне водоема, на века сохраняя облик их хозяев... Мало кто из обитателей вод следует их примеру, лишь небезъизвестный мотыль, несмотря на общую мягкотелость, оставляет после себя прочную головную капсулу.
Всем известно, что археологам достаточно глиняного черепка, нитки бус или надписи «Здесь был Юлий» на стене, чтобы раскрыть всю поднаготную политической, семейной и духовой жизни наших предков. Сменяя друг друга по мере изменения условий в водоеме, остатки ветвистоусых способны поведать исследователю о истории водоема, глобальных изменениях климата и смене типа хозяйствования на окружающих землях, особенно если исследователь отложений наделен богатым воображением и регулярно консультируется у одного из немногих специалистов по ветвистоусым. Все, что происходило с озером со времен его появления, зашифровано языком сброшенных створок - но понять его не просто, ведь из миллиардов хранящихся в толще ила экзувиев лишь единицы попадут в колонку пробоотборника.
Может быть, ветвистоусый рак, мечтающий о том, что его, именно его створки прославятся спустя столетия, кажется вам наивной букашкой? Но не так ли и современный ученый, мечтающий о всемирной славе, в ходе своего недолгого существования оставляет за собой свои лишь свои статьи и книги, эти сброшенные экзувии мыслей, которые падают в замшелые глубины библиотек, где их неумолимо затягивает илом забвения... И не он же, подбирая литературу для очередного исследования, выискивает самые последние публикации в престижных журналах, высокомерно пренебрегая устаревшими трудами предыдущего десятилетия, лишь иногда делая исключение для тускло поблескивающего имени авторитета?
А вот усилия ветвистоусых по поддержанию исторической памяти не пропали даром. Любая Дафния уверенно возводит свою родословную к мезозойским предкам, плававшим между могучих ног диплодоков и бронтозавров. Но где те бронтозавры... А вот предки Дафний уже тогда были не какой-нибудь переходной нелепицей вроде археоптерикса или иностранцевии, но самыми настоящими Дафниями, сохранившими свой неповторимый облик по сей день.