23 августа 1942, на улицах Сталинграда
В директиве Гитлера №45 от 23 июля 1942 г. было указанно: «Особенно большое значение имеет заблаговременное разрушение города Сталинграда». Спустя ровно месяц немецкая авиация выполнила поставленную перед ней задачу. 23 августа 1942 немцы совершили более 2000 самолето-вылетов на город. В различных источниках наиболее часто встречается цифра 40 000 погибших за один день. Благодаря тем кто пережил тот день и выжил в кровавой войне мы можем их глазами взглянуть на улицы нашего города.
Сталинград в районе вокзала, горящий от немецких бомбардировок
Вспоминает боец отдельного дивизиона аэростатов заграждения, Становская Нина Владимировна, звено которой находилось на том месте где сейчас построен ТЮЗ и прикрывало своим аэростатом Сталинградский элеватор:
Это было в воскресение. Своими делами занялись… и вдруг - невозможные сирены без конца одна за другой. Когда летят самолеты звучит сирена - воздушная тревога! Уже знаешь - надо быть на месте. Одна, вторая, третья, и так без конца. А потом пошло… Господи! И уши закрывали, и на землю легли, молодые же, думаем, ну что же это такое? А они так: один заход прошел, потом. Город встал: трамваи перестали ходить, дома загорелись, падали стены, люди гибли. Одна бомба упала на станцию Сталинград-2, а там как раз стоял эшелон с лошадьми. Это ужас что было… Трудно было слушать душераздирающие крики животных! Волга даже горела. Я сама лично не видела, видела дым только. На Сталгрэс ехали по Социалистической улице, а там завод был, где из сахара патоку делали, она вся была на улице разлита.
15-ти летний мальчишка Иванов Александр Николаевич:
Мы удивлялись: немцы уже на Дону - а тут у нас тишина, театры, кинотеатры работают, магазины функционируют. 23 августа в обед, мы сидели ели, и слышим гул сильный, нарастающий. Вышли на улицу - а там, на западе от одного края до другого, весь горизонт - черная туча! Это самолеты, несколько сот их было, в сопровождении истребителей. И в проекции получалось они шли как что-то сплошное! Ну, понятно - идут бомбить. А до этого было распоряжение - по улицам и во дворах все рыли так называемые щели. И мы во дворе такую щель вырыли - глубокий такой окоп, метра два, накрыли его хорошо. В общем прятаться есть куда в случае чего. На улице каждой были щели. Власть предполагала и старалась убежища временные сделать. Ну, и началось. Начали бомбить и бомбили примерно день и ночь целую неделю! Иногда вечером на час-другой перерыв - выходим мы - горит все! Город полосой идет, а они основной удар по центру делали. Не прицельно, а просто бомбят по всей площади. Где мы жили, там бомб не падало, в центре (мы называли, и сейчас некоторые называют - город) там в основном взрывы и земля трясется. Это где площадь Павших борцов, дома вокруг площади, вокзал и туда дальше, севернее, там были в основном высотные здания- 4-5 этажей - это уже высотка тогда считалась.
Козлов Анатолий Венедиктович, адъютант командира 158 тяжелой танковой бригады:
23 августа меня вызывают в оперативный отдел, дают поручение: «Срочно следуй на Тракторный, погрузи два дизеля, переправься через Волгу, сдашь их в Ленинске, переправишься по левому берегу Волги и встретишься с бригадой». Я так и сделал. В это время, когда мы грузили моторы на Тракторном, и произошел налет. Наши подняли аэростаты заграждения, «мессера» летают стреляют, аэростаты загораются и падают. Бомбы падают на Тракторном, а там же корпуса танков. Одна бомба попала в цех, где нам грузили эти моторы. Но мы погрузили, и ничего, выскочили. Когда подъехали туда, где сейчас Дворец Спорта, перед нами тоже пошли машины: они уже загруженные уезжали, когда мы подъехали к Тракторному. И вот они как раз попали под этот удар. Начался налет, идет колонна, она же цель представляет, они размолотили эту колонну. А мы едем, все кругом горит, мы вынуждены были стекла закрыть, потому что жар. Там, где сейчас построили мост, где сейчас 21-я инфекционная больница, там была очередь на переправу.
Орлов Николай Васильевич 16-ть лет:
Меня всегда когда спрашивают, что для меня самое страшное было? А когда загорелся город. Улица Республиканская широкая, как проспект, чуть поуже, и с той, и с другой стороны ее стояли деревянные дома и горели, а пламя в верху соединялось! Ложились все, обволакивало всё, как будто тебя в какую-то топку бросили.
Вечером 23 августа в штаб командующего Сталинградским фронтом привели немецкого летчика, самолет которого был сбит над городом. Андрей Иванович Еременко в своих воспоминаниях описывает завершение допроса так:
Почему вы сожгли Сталинград? - спросил я в упор, с ненавистью глядя на этого молокососа. Ведь это он и ему подобные в течение сегодняшнего дня превратили город в руины. Он побледнел, как-то сжался и растерянно произнес: «Таков был приказ фюрера. Если бы русские сдали Сталинград, город был бы сохранен, а теперь он исчезнет с географической карты».
В тот страшный день произошло еще одно значимое событие. Передовые части 14 танкового корпуса немцев вышли к Волге в районе поселков Латашинка и Рынок. Солдаты Вермахта увидели Волгу, правее, сквозь дым пожаров проступили очертания города. Казалось, что до успешного завершения планов летней компании 1942 года, 6-й армии Паулюса осталось совсем немного…
Панцергренадеры 16-й танковой дивизии вермахта, вышедшие к берегу Волги
Сталинград в районе вокзала, горящий от немецких бомбардировок
Вспоминает боец отдельного дивизиона аэростатов заграждения, Становская Нина Владимировна, звено которой находилось на том месте где сейчас построен ТЮЗ и прикрывало своим аэростатом Сталинградский элеватор:
Это было в воскресение. Своими делами занялись… и вдруг - невозможные сирены без конца одна за другой. Когда летят самолеты звучит сирена - воздушная тревога! Уже знаешь - надо быть на месте. Одна, вторая, третья, и так без конца. А потом пошло… Господи! И уши закрывали, и на землю легли, молодые же, думаем, ну что же это такое? А они так: один заход прошел, потом. Город встал: трамваи перестали ходить, дома загорелись, падали стены, люди гибли. Одна бомба упала на станцию Сталинград-2, а там как раз стоял эшелон с лошадьми. Это ужас что было… Трудно было слушать душераздирающие крики животных! Волга даже горела. Я сама лично не видела, видела дым только. На Сталгрэс ехали по Социалистической улице, а там завод был, где из сахара патоку делали, она вся была на улице разлита.
15-ти летний мальчишка Иванов Александр Николаевич:
Мы удивлялись: немцы уже на Дону - а тут у нас тишина, театры, кинотеатры работают, магазины функционируют. 23 августа в обед, мы сидели ели, и слышим гул сильный, нарастающий. Вышли на улицу - а там, на западе от одного края до другого, весь горизонт - черная туча! Это самолеты, несколько сот их было, в сопровождении истребителей. И в проекции получалось они шли как что-то сплошное! Ну, понятно - идут бомбить. А до этого было распоряжение - по улицам и во дворах все рыли так называемые щели. И мы во дворе такую щель вырыли - глубокий такой окоп, метра два, накрыли его хорошо. В общем прятаться есть куда в случае чего. На улице каждой были щели. Власть предполагала и старалась убежища временные сделать. Ну, и началось. Начали бомбить и бомбили примерно день и ночь целую неделю! Иногда вечером на час-другой перерыв - выходим мы - горит все! Город полосой идет, а они основной удар по центру делали. Не прицельно, а просто бомбят по всей площади. Где мы жили, там бомб не падало, в центре (мы называли, и сейчас некоторые называют - город) там в основном взрывы и земля трясется. Это где площадь Павших борцов, дома вокруг площади, вокзал и туда дальше, севернее, там были в основном высотные здания- 4-5 этажей - это уже высотка тогда считалась.
Козлов Анатолий Венедиктович, адъютант командира 158 тяжелой танковой бригады:
23 августа меня вызывают в оперативный отдел, дают поручение: «Срочно следуй на Тракторный, погрузи два дизеля, переправься через Волгу, сдашь их в Ленинске, переправишься по левому берегу Волги и встретишься с бригадой». Я так и сделал. В это время, когда мы грузили моторы на Тракторном, и произошел налет. Наши подняли аэростаты заграждения, «мессера» летают стреляют, аэростаты загораются и падают. Бомбы падают на Тракторном, а там же корпуса танков. Одна бомба попала в цех, где нам грузили эти моторы. Но мы погрузили, и ничего, выскочили. Когда подъехали туда, где сейчас Дворец Спорта, перед нами тоже пошли машины: они уже загруженные уезжали, когда мы подъехали к Тракторному. И вот они как раз попали под этот удар. Начался налет, идет колонна, она же цель представляет, они размолотили эту колонну. А мы едем, все кругом горит, мы вынуждены были стекла закрыть, потому что жар. Там, где сейчас построили мост, где сейчас 21-я инфекционная больница, там была очередь на переправу.
Орлов Николай Васильевич 16-ть лет:
Меня всегда когда спрашивают, что для меня самое страшное было? А когда загорелся город. Улица Республиканская широкая, как проспект, чуть поуже, и с той, и с другой стороны ее стояли деревянные дома и горели, а пламя в верху соединялось! Ложились все, обволакивало всё, как будто тебя в какую-то топку бросили.
Вечером 23 августа в штаб командующего Сталинградским фронтом привели немецкого летчика, самолет которого был сбит над городом. Андрей Иванович Еременко в своих воспоминаниях описывает завершение допроса так:
Почему вы сожгли Сталинград? - спросил я в упор, с ненавистью глядя на этого молокососа. Ведь это он и ему подобные в течение сегодняшнего дня превратили город в руины. Он побледнел, как-то сжался и растерянно произнес: «Таков был приказ фюрера. Если бы русские сдали Сталинград, город был бы сохранен, а теперь он исчезнет с географической карты».
В тот страшный день произошло еще одно значимое событие. Передовые части 14 танкового корпуса немцев вышли к Волге в районе поселков Латашинка и Рынок. Солдаты Вермахта увидели Волгу, правее, сквозь дым пожаров проступили очертания города. Казалось, что до успешного завершения планов летней компании 1942 года, 6-й армии Паулюса осталось совсем немного…
Панцергренадеры 16-й танковой дивизии вермахта, вышедшие к берегу Волги