Нисан
Месяц освобождения. Освобождение - это исход из мрака к свету. Тот, кто не отведал порабощения, не способен полностью воспринять освобождение. Суть свободы органически связана с понятием рабства. Если бы евреи не были порабощены, они никогда не удостоились бы вечной свободы; порабощение естественно привело к освобождению.
Этот месяц имеет три названия: «начало месяцев» или «первый месяц», «весенний месяц» и Нисан.
Тора назвала его «первым месяцем», поскольку с него начинается отсчет месяцев в году, а также «весенним месяцем», поскольку в нем обновляются и расцветают растительный и животный миры. Этот месяц наделяет жизнью и богатством.
«Нисан» - это вавилонское название месяца, которое евреи принесли из вавилонского плена. Оно также связано с весной. Слово Нисан того же корня, что ницан - «почка», «бутон» - как оно используется в Писании: «Бутоны (ницаним) показались на земле» (Шир га-ширим, 2,12). Наши мудрецы нашли интересное сокращение, скрытое в слове «весна» - אביב (авив): בי אב, «отец двенадцати» месяцев.
Созвездие, связанное с месяцем Нисан - Овен, в честь «ягненка на каждую семью», которого приносили евреи в качестве пасхальной жертвы.
Следует отметить, что еще до того, как евреи получили заповедь о принесении пасхальной жертвы, многие народы, прежде всего египтяне, связывали этот месяц с созвездием Овна, образованном звездами, восходящими в нем, поскольку Овен - это знак богатства. На Святом языке Торы синонимом Овна является слово Аштерот (приплод мелкого рогатого скота - во множественном числе), связанное со словом «богатство» - ведь этот приплод обогащает своего хозяина, а месяц Нисан является источником жизни и благословения в течение всего года.
Египтяне, единственным интересом которых были богатство и физическая сила, обожествили овцу, дающую приплод именно в этом месяце, и поклонялись ей. Однако евреи, задачей которых является служение Всевышнему, получили от Него указание взять ягненка - идола египтян, своих хозяев, зарезать его и принести Ему в жертву. Ибо Он - единственный источник богатства и силы, и обрести их можно только от Него. Таким образом, и евреи, и египтяне считают созвездие Овна знаком месяца Нисан, только евреи связывают его со служением Всевышнему, а египтяне - с идолопоклонством.
Именно так объясняют мудрецы слова Торы: «Оторвите и возьмите себе мелкий скот для ваших семейств и зарежьте лесах» (Шмот, 12, 21) - оторвитесь от идолопоклонства, возьмите себе мелкий скот, зарежьте египетских идолов и принесите пасхальную жертву (Шмот раба, 16).
Нисан - всегда «полный» месяц, состоящий из 30 дней, а Рош Ходеш Нисана продолжается один день.
«Слова Торы “Этот месяц вам - начало месяцев” следует понимать как указание Израилю считать его первым в году и отсчитывать от него все остальные - второй, третий и т.д. - вплоть до окончания года на двенадцатом месяце. Все это для того, чтобы сохранить в памяти великое чудо Исхода из Египта, ибо всякий раз, когда мы упоминаем любой из месяцев года, мы тем самым вспоминаем об этом чуде. Именно поэтому Тора и не дает месяцам названия, а только номера (и так по номерам их и называет), точно так же как она не дает названий дням недели, а отсчитывает их от субботы - “первый от субботы”, “второй от субботы” и т.д. Отсчет месяцев года ведется от дня выхода из Египта, а не от начала года, поскольку год начинается с месяца Тишрей, как сказано [о празднике Сукот]: “Праздник сбора плодов - на повороте года” (Шмот, 34,22) или “Праздник сбора плодов - на исходе года” (Шмот, 23,16). Стало быть, когда Тора называет Нисан - первым, а Тишрей - седьмым месяцем, она отсчитывает их от дня освобождения».
Существует мнение, согласно которому те, кто ставят на расписках или иных документах нееврейские даты, в которых месяцы отсчитываются не с Нисана, поступают неправильно, поскольку Тора называет первым месяцем один только Нисан.
Стало быть, нет и не может быть другого «первого» месяца, и порядковые номера месяцев необходимо отсчитывать от него.
Благословение цветущих деревьев
Рамбам писал: «Всякий, кто выходит в Нисане в поле или в сад и видит там цветущие деревья с набухающими почками, должен произнести следующее благословение: “Благословен Ты, Г-сподь Б-г наш, Царь Вселенной, за то, что Ты ничего не лишил сей мир, создал в нем прекрасные создания, прекрасные и добрые деревья, дабы люди могли воспользоваться ими”.» Мы пользуемся несколько иным текстом благословения, однако сефардские евреи следуют тексту Рамбама, выпуская из него лишь два слова (они произносят «…прекрасные деревья», выпуская слова «…и добрые»)».
Благословение произносится только на плодовые деревья - к деревьям, не дающим съедобных плодов, оно не относится. Оно как бы приурочено к Нисану, поскольку большинство деревьев цветут именно в этом месяце, однако тот, кто увидит цветущее плодовое дерево в другое время года, также обязан произнести благословение. Однако существует мнение, что слова Рамбама нужно понимать буквально и, стало быть, это благословение произносится только в Нисане.
Согласно Алахе, это благословение не произносится в субботу или праздничные дни. В будни его произносит только тот, кто встретит два или более цветущих плодовых дерева, каждое из которых уже не орла, то есть старше трех лет.
В любом случае, это благословение произносится только один раз в год. Неясно, должен ли произносить его тот, кто не видел плодовых деревьев до тех пор, пока на них не появились плоды. Некоторые считают, что его все-таки следует произнести, однако многие авторитеты возражают: ведь для плодов уже установлено свое собственное благословение, поскольку тот, кто видит их впервые, должен произнести Шегехеяну, а общее правило гласит, что если возникает сомнение о законности произнесения благословения, оно не произносится.
Благословение солнца
Благословение солнца произносится только в Нисане, причем не каждый год, а только один раз в двадцать восемь лет, как будет объяснено ниже.
В Талмуде сказано: «Наши мудрецы учат: “Тот, кто видит солнце в его периоде, луну в ее величии, звезды на их траекториях и созвездия в их порядке, должен произнести “Благословен Ты… сотворивший мир”. Что такое “период солнца”? Абае сказал: “Раз в двадцать восемь лет”” (Брахот, 59,2)».