Про оригинальность
Оригинальность это синоним молодости. Причем даже не та псевдооригинальность разного рода подростковых субкультур, которую мы любим поругать на досуге, но и настоящая подлинная оригинальность. Когда я только-только начал интересоваться философией я немедленно захотел стать субъективным материалистом, и даже придумал как это можно было бы реализовать. Это казалось очень прикольным и действительно было вполне оригинальным. Смесь фашизма с левачеством тоже казалась очень органичной и в общем таковой и была. Вообще любые сочетания несочетаемого, любой интеллектуальный фьюджн, все это очень по молодости вставляет. Тут вопрос не в малых знаниях, тут просто какой-то иной критерий используется (или иные критерии). Может быть это эффективность? То, о чем юноши совсем не думают. Для юноши нет вопроса «зачем», для него есть только «как». Нет оппозиции «эффективно-неэффективно», есть «прикольно-неприкольно».
Это как с алкоголем. Сначала меня перли коктейли, чем сложнее, тем лучше. Потом перешел на простые крепкие напитки. Сидел по очереди на всех, за несколько лет проделав эволюцию от коньяка до рома. Все это было достаточно интересно, но надоело. Теперь мне в голову не приходит пить ничего кроме водки. Я имею любимые сорта коньяка, виски, рома и всего такого прочего и даже могу получить от всего этого удовольствие, но … зачем? Неэффективно. А все что неэффективно, то не эстетично.
Так же и с политическими взглядами. Как все начиналось интересно. А теперь я самый обычный консерватор, каких много. И чем дальше, тем к более банальному консерватизму я прихожу. Ильин все ближе. Но что удивительно, я все больше интересен самому себе. Это тоже пожалуй, парадокс, чем ты меньше имеешь сказать миру, тем интересней ты самому себе. Чем ты менее оригинален, тем интересней в этом разбираться.
Для юноши мир скучен и обыденен. Для взрослого мужа напротив. Все, в чем начинаешь копаться становится крайне интересным. Законы по которому устроено общество это пожалуй самое интересное, что вообще есть на свете. Тут мы подходим к ужасному слову рефлексия, оно мне не очень нравится.
Создавать нечто новое это круто. Но мало говорят, о том что не менее круто оперировать уже созданным. Мы грезим об исконной Руси, мечтаем воссоздать старые институты, традиционный уклад. Но не замечаем, что вот она, совсем рядышком, живехонька. Нам дан колоссальный бонус, у нас сохранилась нормальная православная церковь. Все здесь, любой уровень погружения, пожалуйста. Хоть в монахи иди, хоть в консервативные богословы, хоть в скит, хоть в кафедральный собор во всем его имперском великолепии. Даже одежды остались те же самые. Но нет, мы предпочитаем, жить как придется и грустить о потерянной Руси. В общем, это и есть юношеский максимализм, европейский экзистенциальный тупик, и все такое прочее.
Этот шарик пока ещё полностью в асфальт не закатали. Здесь есть масса всякого интересного и в общем сохранились островки чего угодно. Вон Герман Стерлингов, хоть и безумец, а все же понимает. И живет как хочет сам. Люди бояться воспроизводить штампы массовой культуры, а зря. Штампы массовой культуры как раз на жизни и основаны. Они к вам и аппелируют, потому и штампы. Не стоит бояться штампов, вы и так в них живете. Не стоит бояться не оригинальности, это не оригинально.
Это как с алкоголем. Сначала меня перли коктейли, чем сложнее, тем лучше. Потом перешел на простые крепкие напитки. Сидел по очереди на всех, за несколько лет проделав эволюцию от коньяка до рома. Все это было достаточно интересно, но надоело. Теперь мне в голову не приходит пить ничего кроме водки. Я имею любимые сорта коньяка, виски, рома и всего такого прочего и даже могу получить от всего этого удовольствие, но … зачем? Неэффективно. А все что неэффективно, то не эстетично.
Так же и с политическими взглядами. Как все начиналось интересно. А теперь я самый обычный консерватор, каких много. И чем дальше, тем к более банальному консерватизму я прихожу. Ильин все ближе. Но что удивительно, я все больше интересен самому себе. Это тоже пожалуй, парадокс, чем ты меньше имеешь сказать миру, тем интересней ты самому себе. Чем ты менее оригинален, тем интересней в этом разбираться.
Для юноши мир скучен и обыденен. Для взрослого мужа напротив. Все, в чем начинаешь копаться становится крайне интересным. Законы по которому устроено общество это пожалуй самое интересное, что вообще есть на свете. Тут мы подходим к ужасному слову рефлексия, оно мне не очень нравится.
Создавать нечто новое это круто. Но мало говорят, о том что не менее круто оперировать уже созданным. Мы грезим об исконной Руси, мечтаем воссоздать старые институты, традиционный уклад. Но не замечаем, что вот она, совсем рядышком, живехонька. Нам дан колоссальный бонус, у нас сохранилась нормальная православная церковь. Все здесь, любой уровень погружения, пожалуйста. Хоть в монахи иди, хоть в консервативные богословы, хоть в скит, хоть в кафедральный собор во всем его имперском великолепии. Даже одежды остались те же самые. Но нет, мы предпочитаем, жить как придется и грустить о потерянной Руси. В общем, это и есть юношеский максимализм, европейский экзистенциальный тупик, и все такое прочее.
Этот шарик пока ещё полностью в асфальт не закатали. Здесь есть масса всякого интересного и в общем сохранились островки чего угодно. Вон Герман Стерлингов, хоть и безумец, а все же понимает. И живет как хочет сам. Люди бояться воспроизводить штампы массовой культуры, а зря. Штампы массовой культуры как раз на жизни и основаны. Они к вам и аппелируют, потому и штампы. Не стоит бояться штампов, вы и так в них живете. Не стоит бояться не оригинальности, это не оригинально.