Мне посвящено столько исследований, что пожалуй скоро уже нужно будет вводить новый термин "акопяноведенье". И вот появляется новое да такое детальное как никогда ранее.
Всплеск омерзения, охватывающий душу сразу же после знакомства с откровениями данного индивида, вскоре быстро сходит на нет, уступая место живому исследовательскому любопытству. И на то есть причины. От своих единомышленников отличается исключительной, соблюдаемой в мельчайших деталях последовательностью в своей непреклонной верности Порядку. Эта верность не скована никакими идеологическими узами, Акопян вычленяет из каждого идеала все, что годиться для борьбы с ненавистной Свободой, безжалостно отбрасывая его непригодные для этой цели составляющие. Он с благоговением отзывается о советской эпохе, с приходя в ярость от любого сомнения в исключительной мудрости партийных чиновников любого ранга в период с 1937 года до начала «перестройки» - и при этом люто ненавидит те идеалы, которыми на словах клялись означенные чиновники, равно как и тех, кто исповедовал эти идеалы на деле. Он романтизирует европейское средневековье и жаждет его возвращения в новом обличье, но не имеет ровным счетом ничего общего с поклонниками рыцарской вольницы и «цветущей сложности» феодализма - «новое средневековье» в акопяновском понимании - некий христианский вариант азиатской деспотии (это, впрочем, относится не только к Акопяну, если приглядеться к любому национал-имперскому адепту «нового средневековья», становится видно, что его идеал - возрождение феодализма без высших сословий, чтобы все население состояло исключительно из крепостных).
Сам ход рассуждений Акопяна тоже более чем примечателен. Перед читателем его журнала предстает поистине оруэлловский персонаж, с легкостью и изяществом доказывающий, что свобода - это рабство, честь - это бесчестье, рептильность - это гражданское мужество, а предательство - это доблесть (именно с предательства данный субъект и начал свою политическую карьеру, чем немало гордится). Вот пара примеров подобных рассуждений. Он вроде бы вполне справедливо критикует постулат «ни одна Идея не стоит человеческой жизни», и при этом не сразу понимаешь, что под Идеей подразумевается здесь не вызревшее и выношенное в собственной душе откровение, а навязанный сверху и бездумно принятый лозунг. Или другой пример. Акопян утверждает , что навязчивое стремление к внешней яркости и броскости часто скрывает внутреннюю пустоту - кто же станет с этим спорить. Но как-то незаметно внешняя яркость отождествляется в его рассуждениях с оригинальностью взглядов и независимостью суждений, а затем следует закономерный вывод - внешняя и внутренняя серость - это и есть истинная неординарность. и тд. и тд. и тд. Конечно же "в избранное"