ПИШЕТ LucyNoWar:
Для меня отправной точкой в никуда стало 4 февраля 2012.
На этот день был очень неблагоприятный погодный прогноз - сильный мороз. Но была выдана разнарядка. На работе требовали 100%-й явки на кургиняновский путинг в Парке победы.
Из коллектива не пошла одна я. У меня в планах была Болотная. Но остальные пошли. Приготовления были потрясающими - все ринулись покупать термобелье, валенки/унты, как на зимнюю рыбалку. С собой - коньяк, чай/кофе. Никто не роптал. В субботу утром у метро Университет всех ждали автобусы
Ты болен, или ты беременна - для руководства не проблема. Вместо тебя должен прийти родственник или друг
И так и было.
Меня пытались прессовать, но я выставила неподъемный рейдер - в моих косах белые ленты, на груди использованные презервативы. Сказали, что мое отсутствие смогут прикрыть, а вот присутствие точно не переживут.
Стадо сформировалось и пошло за дудочкой. Огромное 2-тысячное стадо с зарплатами от 1500 евро. За стояние всем заплатили премию в размере 1000 евро «За выполнение ОВЗ" (ОВЗ - особо-важное задание).
Депримирования за отказ ко мне не применяли.
Мужчин позже привлекали ещё на стояния на Манежной. Вплоть до самих выборов. А в день выборов там красовалось руководство с семьями (это повторилось и в 2018).
Я к чему. Страну погубил сытый средний класс из компаний первого круга. Все отчитывались за семейные походы на выборы. А бюджетники - это инструмент достижения высоких процентов голосования (подлоги протоколов, вбросы бюллетеней).
Из книги Пятигорского А. М. «Свободный философ Пятигорский» о роли культуры, образования, религии и личной свободы в формировании диктатуры, о личной и коллективной ответственности:
"Дьюи приходит к простому и, пожалуй, даже тривиальному выводу: что один из важнейших факторов, объективно действующих сейчас против свободы и за установление тоталитарных режимов, - это феномен среднего человека. То есть человека, который ничего не производит и который лишь потребляет вещи и продукты, человека, который ни о чем не думает и который лишь потребляет интеллектуальные ценности, которые ему преподносятся или продаются готовыми другими людьми. Он пассивен не только как производитель конкретных вещей и идей, но и как человек, который не участвует реально в культуре.
Дьюи полагает, что создатели теории естественного человека и естественного права не могли предусмотреть такого феномена. Средний человек тогда еще только возникал. Сейчас он и статистически огромная сила. Личная свобода ему не нужна, ибо он боится связанной с нею личной ответственности. Он силен только в массе, которая часто сначала принимает, только принимает тоталитаризм, - а потом она его не хочет, но его терпит. Здесь же огромную роль играет и монизм, стремление к уединоображиванию в культуре. Отклонение от истины, ошибка в такой культуре равна преступлению. Так работает монизм, тот монизм, который на уровне власти и борьбы за власть практически реализуется сначала в абстрактной диктатуре пролетариата над всем остальным населением, затем в диктатуре партии над пролетариатом и, наконец, в диктатуре маленькой кучки партийных бюрократов над партией. Над той партией, которая, по словам Дьюи, усвоила все репрессивные методы сброшенного царского деспотизма, значительно усовершенствовав при этом технические приемы их осуществления, не говоря уже о несравнимых масштабах этих репрессий.
И этот же монизм как элемент русской культуры нашел свое выражение в том, что, после того как была совершена революция, характер которой определялся другим важнейшим элементом той же культуры - ее радикализмом, отсутствием в ней либерализма, Россия за несколько лет проделала путь от теории отрицания роли личности в истории (результат радикализма) до византийского низкопоклонства перед вождями."
На этот день был очень неблагоприятный погодный прогноз - сильный мороз. Но была выдана разнарядка. На работе требовали 100%-й явки на кургиняновский путинг в Парке победы.
Из коллектива не пошла одна я. У меня в планах была Болотная. Но остальные пошли. Приготовления были потрясающими - все ринулись покупать термобелье, валенки/унты, как на зимнюю рыбалку. С собой - коньяк, чай/кофе. Никто не роптал. В субботу утром у метро Университет всех ждали автобусы
Ты болен, или ты беременна - для руководства не проблема. Вместо тебя должен прийти родственник или друг
И так и было.
Меня пытались прессовать, но я выставила неподъемный рейдер - в моих косах белые ленты, на груди использованные презервативы. Сказали, что мое отсутствие смогут прикрыть, а вот присутствие точно не переживут.
Стадо сформировалось и пошло за дудочкой. Огромное 2-тысячное стадо с зарплатами от 1500 евро. За стояние всем заплатили премию в размере 1000 евро «За выполнение ОВЗ" (ОВЗ - особо-важное задание).
Депримирования за отказ ко мне не применяли.
Мужчин позже привлекали ещё на стояния на Манежной. Вплоть до самих выборов. А в день выборов там красовалось руководство с семьями (это повторилось и в 2018).
Я к чему. Страну погубил сытый средний класс из компаний первого круга. Все отчитывались за семейные походы на выборы. А бюджетники - это инструмент достижения высоких процентов голосования (подлоги протоколов, вбросы бюллетеней).
Из книги Пятигорского А. М. «Свободный философ Пятигорский» о роли культуры, образования, религии и личной свободы в формировании диктатуры, о личной и коллективной ответственности:
"Дьюи приходит к простому и, пожалуй, даже тривиальному выводу: что один из важнейших факторов, объективно действующих сейчас против свободы и за установление тоталитарных режимов, - это феномен среднего человека. То есть человека, который ничего не производит и который лишь потребляет вещи и продукты, человека, который ни о чем не думает и который лишь потребляет интеллектуальные ценности, которые ему преподносятся или продаются готовыми другими людьми. Он пассивен не только как производитель конкретных вещей и идей, но и как человек, который не участвует реально в культуре.
Дьюи полагает, что создатели теории естественного человека и естественного права не могли предусмотреть такого феномена. Средний человек тогда еще только возникал. Сейчас он и статистически огромная сила. Личная свобода ему не нужна, ибо он боится связанной с нею личной ответственности. Он силен только в массе, которая часто сначала принимает, только принимает тоталитаризм, - а потом она его не хочет, но его терпит. Здесь же огромную роль играет и монизм, стремление к уединоображиванию в культуре. Отклонение от истины, ошибка в такой культуре равна преступлению. Так работает монизм, тот монизм, который на уровне власти и борьбы за власть практически реализуется сначала в абстрактной диктатуре пролетариата над всем остальным населением, затем в диктатуре партии над пролетариатом и, наконец, в диктатуре маленькой кучки партийных бюрократов над партией. Над той партией, которая, по словам Дьюи, усвоила все репрессивные методы сброшенного царского деспотизма, значительно усовершенствовав при этом технические приемы их осуществления, не говоря уже о несравнимых масштабах этих репрессий.
И этот же монизм как элемент русской культуры нашел свое выражение в том, что, после того как была совершена революция, характер которой определялся другим важнейшим элементом той же культуры - ее радикализмом, отсутствием в ней либерализма, Россия за несколько лет проделала путь от теории отрицания роли личности в истории (результат радикализма) до византийского низкопоклонства перед вождями."