Музейные открытия: Медузы
Для меня поход в музей состоялся, если удалость открыть для себя что-то новое. Это может быть хорошо знакомая по репродукциям вещь, которая на самом деле выглядит совершенно иначе. А может быть произведение, которое только здесь и сейчас привлекло внимание и изменило твое представление о художнике.
Уффици не относится к моим любимым музеям. В нем трудно общаться с вещами, в нем всегда толпы людей. В этот музей идешь как на работу, и выходишь страшно уставшим. Фотографировать нельзя. Последнее понять можно - если разрешат туристам снимать себя любимых на фоне произведений, то и вовсе будет ужасно. Но выставки в Уффици делать умеют. И на выставках вещи раскрываются лучше, чем в экспозиции.
Открытием этого года в Уффици стала для меня «Медуза» Караваджо. Вживе ее раньше видеть не доводилось. С нее начиналась юбилейная выставка (Караваджо умер 400 лет назад), где были представлены работы флорентийских караваджистов. «Медуза» экспонировалась в отдельном зале. Она не висела, а лежала, поскольку ее устрашающий лик украшает реальный щит, выполненный для Фердинанда, великого герцога тосканского:
http://www.mlahanas.de/Greeks/Mythology/RM/MedusaCaravaggio.jpg
А дальше, на выставке, тему Медузы подхватывали сцены с другими отрубленными головами: Олоферна, Голиафа, Иоанна Крестителя, святых. К счастью, море крови слегка разбавлялось пирушками и традиционными религиозными сюжетами в исполнении караваджистов.
Картина Караваджо производит столь сильный эффект, поскольку мастер изображает миг, когда голова только что отлетела от тела. Хлещет кровь, шевелятся змеи, кажется, что еще слышен предсмертный крик.
Передача конкретного мгновения интересовала и Лоренцо Бернини, изваявшего голову Медузы в мраморе. Эту работу я рассматривала через день в Риме, в Капитолийских музеях:
Медуза Бернини еще жива, но словно предчувствует свою страшную судьбу. Нахмурен лоб, полуоткрыты губы. Как и у Караваджо, мы видим красивую женщину, лицо которой искажено страданием.
Очень похоже, что моделью для Медузы послужила возлюбленная скульптора - Констанция Буонарелли, чей портрет находится во флорентийском Барджелло:
http://www.wga.hu/art/b/bernini/gianlore/sculptur/1630/bonarell.jpg
В соседнем зале с Медузой Бернини находится знаменитая Капитолийская волчица. И это этрусское соседство невольно вызвало в памяти самый симпатичный мне со студенческих лет образ Медузы, которая была антефиксом храма в Вейях, а сейчас обитает на римской Вилле Джулия:
http://ancientrome.ru/art/artwork/img.htm?id=289
Она почти на тысячу лет старше барочных Медуз. И, если честно, то на этой черно-белой фотографии она выглядит эффектнее и задорнее, чем в музейном зале.
И еще одна Медуза, из Археологического музея в Палермо. Такой ее видели греческие колонисты, построившие храм в Селинунте. Вот так ей, бедняге, Персей отрубал голову:
Уффици не относится к моим любимым музеям. В нем трудно общаться с вещами, в нем всегда толпы людей. В этот музей идешь как на работу, и выходишь страшно уставшим. Фотографировать нельзя. Последнее понять можно - если разрешат туристам снимать себя любимых на фоне произведений, то и вовсе будет ужасно. Но выставки в Уффици делать умеют. И на выставках вещи раскрываются лучше, чем в экспозиции.
Открытием этого года в Уффици стала для меня «Медуза» Караваджо. Вживе ее раньше видеть не доводилось. С нее начиналась юбилейная выставка (Караваджо умер 400 лет назад), где были представлены работы флорентийских караваджистов. «Медуза» экспонировалась в отдельном зале. Она не висела, а лежала, поскольку ее устрашающий лик украшает реальный щит, выполненный для Фердинанда, великого герцога тосканского:
http://www.mlahanas.de/Greeks/Mythology/RM/MedusaCaravaggio.jpg
А дальше, на выставке, тему Медузы подхватывали сцены с другими отрубленными головами: Олоферна, Голиафа, Иоанна Крестителя, святых. К счастью, море крови слегка разбавлялось пирушками и традиционными религиозными сюжетами в исполнении караваджистов.
Картина Караваджо производит столь сильный эффект, поскольку мастер изображает миг, когда голова только что отлетела от тела. Хлещет кровь, шевелятся змеи, кажется, что еще слышен предсмертный крик.
Передача конкретного мгновения интересовала и Лоренцо Бернини, изваявшего голову Медузы в мраморе. Эту работу я рассматривала через день в Риме, в Капитолийских музеях:
Медуза Бернини еще жива, но словно предчувствует свою страшную судьбу. Нахмурен лоб, полуоткрыты губы. Как и у Караваджо, мы видим красивую женщину, лицо которой искажено страданием.
Очень похоже, что моделью для Медузы послужила возлюбленная скульптора - Констанция Буонарелли, чей портрет находится во флорентийском Барджелло:
http://www.wga.hu/art/b/bernini/gianlore/sculptur/1630/bonarell.jpg
В соседнем зале с Медузой Бернини находится знаменитая Капитолийская волчица. И это этрусское соседство невольно вызвало в памяти самый симпатичный мне со студенческих лет образ Медузы, которая была антефиксом храма в Вейях, а сейчас обитает на римской Вилле Джулия:
http://ancientrome.ru/art/artwork/img.htm?id=289
Она почти на тысячу лет старше барочных Медуз. И, если честно, то на этой черно-белой фотографии она выглядит эффектнее и задорнее, чем в музейном зале.
И еще одна Медуза, из Археологического музея в Палермо. Такой ее видели греческие колонисты, построившие храм в Селинунте. Вот так ей, бедняге, Персей отрубал голову: