Осенее блаблабла
Читаю "Курсив мой" Нины Берберовой."Если человек не распознал своих мифов, не раскрыл их - он ничего не объяснил ни себе, ни в самом себе, ни в мире, в котором жил. Уметь найти "структуру" индивидуальной символики и ее связь с символикой мира...".
Мне показалась очень важной и созвучной эта фраза. Работа художника и есть своего рода самоанализ, попытка разобраться в себе, некая практика. Ведь как часто сердце йокает при виде будто бы совершенно чужих и посторонних вещей, историй, видов. Нащупать эти связи, вглядеться, даже если то, что откроется - будет нелицеприятно.
И карандаш становится постепенно скальпелем.
Такая позиция по отношению к работе художника кажется очень уязвимой для критики, особенно т. н. "левой". Мне же в ответ кажутся очень уязвимыми работы, в которых заботой об абстрактном "благе", "народе" и тп. часто прикрывается равнодушие. А равно неполноценными - вещи "правых", союзхудожнических деятелей, с их неутомимо бессмысленной фиксацией "деревень", "проселков" и "букетов у окна", выказывающей внутреннюю отупелость.
Не стоит объяснять, что и в жестком политическом высказывании, и в незатейливом пейзаже маслом может быть внутренняя сила и глубина, и самая связь с миром автора. Вот почему хорошо бы немного знать биографию художника: откуда, где учился, чем жил. Без этого контекста так часто для зрителя теряются смыслы.
Мне показалась очень важной и созвучной эта фраза. Работа художника и есть своего рода самоанализ, попытка разобраться в себе, некая практика. Ведь как часто сердце йокает при виде будто бы совершенно чужих и посторонних вещей, историй, видов. Нащупать эти связи, вглядеться, даже если то, что откроется - будет нелицеприятно.
И карандаш становится постепенно скальпелем.
Такая позиция по отношению к работе художника кажется очень уязвимой для критики, особенно т. н. "левой". Мне же в ответ кажутся очень уязвимыми работы, в которых заботой об абстрактном "благе", "народе" и тп. часто прикрывается равнодушие. А равно неполноценными - вещи "правых", союзхудожнических деятелей, с их неутомимо бессмысленной фиксацией "деревень", "проселков" и "букетов у окна", выказывающей внутреннюю отупелость.
Не стоит объяснять, что и в жестком политическом высказывании, и в незатейливом пейзаже маслом может быть внутренняя сила и глубина, и самая связь с миром автора. Вот почему хорошо бы немного знать биографию художника: откуда, где учился, чем жил. Без этого контекста так часто для зрителя теряются смыслы.