26 марта в АРТ'ЭРИи премьера фильма "ДАГЕСТАН КИБРИКА" в 19-30
26 марта в субботу в Клубе АРТ'ЭРИА сорстоится премьера документального фильма "ДАГЕСТАН КИБРИКА".
Фильм Андрея Бабаева и Нины Кибрик (2016 г., Babau-entertainment и Кибрик-фильм) снят в посление дни августа и первые дни сентября 2015 года в Горном Дагестане по следам легендарных лингвистических экспедиций МГУ под руководством Александра Евгеньевича Кибрика.
Дочь ученого ставит перед собой цель проехать по маршрутам своего отца, увидеть места, которые он так горячо любил, найти и встретиться с его друзьями дагестанцами, или посмотреть, помнят ли местные жители "пришельцев", изучавших их родные языки; что сохранилось и что изменилось в жизни горцев за это время. В этот раз съемочной группе удалось посетить селения Арчи, Мегеб, Ицари, Чираг, Хосрех, Рича, Цовкра-1. В фильме звучит аутентичная музыка, записанная в этих селениях и песни Сандро Васильевича Кодзасова (выдающегося лингвиста-фонетиста, поэта - соратника и друга Александра Евгеньевича Кибрика)
Александр Кибрик провел более 30 студенческих и, одновременно, научных экспедиций по всем уголками Дагестана, фиксируя и описывая языковое многоцвете этой маленькой горной страны, подчас подвергающеся исчезновению. Из этих экспедиций вырасла целая плеяда полевых и кабинетных ученых, цвет российской лингвистики. А малые языки Дагестана никогда не исчезнут из мировой культурной сокровищницы, в том числе, и благодаря труду отважных экспедиционеров.
Премьера состоится в Культурном центре "Клуб АРТ'ЭРИА" в крипте под Храмом Святителя Николая Чудотворца на Трех горах
26 марта в 19-20 после всенощной в Храме Свт. Николая Чудотворца на Трех Горах Отец Димитрий (Лин), отпевавший Александра Кибрика и провожавший его на Новодевичье кладбище, отслужит заупокойную литию по нему (10 минут), после чего все гости спустятся в Крипт на просмотр фильма.
Всенощная начинается в 18-00, если кто-то хочет отстоять ее сначала.
(Москва, Нововаганьковский пер., дом 9)
Метро Краснопресненская, 1905 года
Большой светло-зеленый храм. 11 минут ходьбы от метро спокойным шагом. Как попасть в крипт? Внутри храмовой территории надо свернуть направо, обойти храм сбоку и спуститься по лестнице.
Для уточнений 8-903-548-69-35
"Дагестан моего Папы" - статья для сборника "Жизнь как экспедиция"
Нина Кибрик
Рассказать про экспедиции Александра Евгеньевича Кибрика, моего Папы? Что же может быть легче? Но и невозможней. Масштабность этой задачи парализует, если отнестись к ней так серьезно, как она достойна - как к явлению, как к практике и не одного даже поколения ученых, как к эпохе, ко Времени Его жизни, которое никогда не вернуть, но которое прожито и уже не может быть вычеркнуто из истории - оно вечно, как море, как горы, как смена сезонов года и состояний погоды.
Ну а если отнестись легче? Как будто рассказываешь ребенку. Ведь надо же будет рассказать ребенку, который только еще будет, который никогда этого не увидит, ибо «не застал»…
Надо рассказывать детям, студентам, молодым ученым, которые неизбежно пойдут тропами, дорогами, магистралями своих предшественников, пойдут куда-то дальше.
Ну, например, начать так: мы в Арчи - легендарном Арчи, само название которого звучит для меня как странная музыка из «до детства». Венок высокогорных сел, отдаленных от плоского мира так, что и сейчас, в XXI веке, то, что мы сюда добрались в сентябре 2015 года втроем с моим мужем, кинорежиссером Андреем Бабаевым, и нашим доблестным провожатым Расулом Муталовым, - ощущается чудом. Есть участки дороги, которые за гранью разумного, и ехать по ним - это за пределами инстинкта самосохранения…
Одноаульный язык лезгинской группы - арчинский (если считать одним аулом раскинувшиеся по долине и вверх, еще выше ее, несколько этих близкородственных сел) - стал одним из самых изученных языков мира после выхода четырехтомного описания, составившего славу Папы, его соратника и больше чем брата - Сандро Кодзасова и других участников тех легендарных экспедиций. Пожилой и красивый, как закаленный клинок, красивый орлиной красотой горца, учитель Керим Керимович, Папин старый друг и информант тех лет, показывает широким жестом на гору, как бы разрезая ее вдоль пополам: «Вот там, видите? Дорога Кибрика называется… По этой тропе в 1967 году он пришел со своими людьми пешком. На ослах, на лошадях…». Дорога уже изжила себя, но слабую линию, как линию судьбы на ладони, можно разглядеть. Год моего рождения - рождение экспедиции, рождение новой эры в жизни Папы, эры экспедиций. Как будто мое рождение как-то связано с его выходом «на служение»… Путь найден, остается его только пройти. Героично, даже эпично, как некий Гильгамеш, врезался в память арчинцев этот пришелец из других миров и цивилизаций - Кибрик. «Наш Кибрик» - говорят они. И пожилая женщина (может, совсем и не пожилая еще по нашим возрастным меркам), тогда бывшая юной девушкой, бежит к нам с пламенной речью-причитанием и горячо целует книжку, с фотографией Папочки на обложке («In Memoriam») - «Какой Человэк!!!». Ради этого мы задумали это нереальное путешествие, ехали не одну тысячу километров, ради этого смертельно рисковали, медленно ползя по более чем сомнительным горным дорогам, где даже машинке не хватает кислорода… Счастье. Я наконец-то могу плакать, плакать светло, всем существом ощущая здесь, вокруг Его существо, Его душу, нашу дружбу и любовь.
О Его душе говорит нам на альпийской поляне над другим высокогорным и таким же отдаленным от всего мира (потому что тут кончаются все пути) селением Ицари - говорит и поет и играет на зурне выдающийся народный музыкант Рамадан Ицаринский, по совместительству - пасечник. Здесь в заоблачной выси, откуда открывается круговая панорама неимоверной универсальной кавказской красоты, стоит летом его маленькая пестрая пасека. Здесь он одевает для нас полный национальный костюм - «мужская форма» - и дает нам троим (Андрею с видеокамерой, мне и Муталу Муталову, брату Расула) полноценный концерт. Рамадан говорит, что «душа Кибрика» слышит сейчас нас, что он посвящает ему свою мелодию. Эта мелодия - лучшее, как мне кажется, услышанное мной… Реально есть чувство, что горы внимают, живо отражают звук, радуются… И на записи даже травы на переднем плане в кадре у Андрея танцуют в такт этой музыке. Папа очень любил Дагестан, любил эти горы всем сердцем и душой, здесь становился здоровее и легко ходил по горам, даже когда на плоскости уже испытывал затруднения. Папа любил этих людей, они были ему родными. Любил не «снизу вверх», не «сверху вниз», а нежно, на равных, зная тонкости обычаев, а где не знал - брал доброжелательством, простотой и прямодушием, своей улыбкой и «открытым лицом» (Керим Керимович). Об этом нам с Андреем и свидетельствуют все, кто соприкоснулся с экспедицией 10, 20, 30, 40 и больше лет назад…
В последние дни августа и первые дни сентября 2016 года мы совершили нашу экспедицию вдвоем с Андреем. Цель ее - проехать по следам Папиных экспедиций и снять фильм, позднее нашедший свое название по созвучию с книгой Расула Гамзатова «Мой Дагестан» - «Дагестан Кибрика». Мы взяли в путь книгу Володечки Борщева, математика и писателя, большого друга нашей семьи, не раз путешествовавшего с Папой, и читали ее всю дорогу. Но, по иронии судьбы, нам удалось посетить совсем не те места, что описаны в книге «За языком», так как маршруты не совпали, это нам еще, надеюсь, предстоит проехать. Но реалии той эпохи, быт и устройство экспедиционной жизни, персоналии и взаимоотношения описаны Володечкой предельно документально и тщательно. Удивляешься, что при дневниковой дотошности, субъективности описания одним человеком, читать книжку увлекательно, и в деле воскрешения и реконструкции кибриковских экспедиций ее роль трудно переоценить. Отчасти маршрут пролагал выше упомянутый Расул - уроженец селения Ицари, доктор фиолологических наук, друг Папы и его бессменный помощник в организации ряда последних экспедиций. Отчасти маршрут составлялся и мной, как ностальгический тур по местам, где мы были вместе с Папочкой. Дагестан был мне не чужим и до первого экспедиционного опыта. Сестра моей Мамы -- тетя Люба - замужем за лучшим из дядей - дядей Хадисом, дагестанцем, лакцем по национальности. По семейному и академическому преданию именно Хадис Гаджиев пробудил интерес у Саши Кибрика, своего зятя, к горам и дагестанскому языковому букету, зазвав для начала его в лакское селение. Потом было Арчи и дальше более 30 экспедиций в разные районы и языки, описание языков, которым угрожает полное исчезновение, которые так или иначе уже попали или попадут в «Красную книгу» языков мира. Меня и мою кузину Сонечку Гаджиеву (в будущем лингвистку), совсем девочками Папа впервые взял в экспедицию в 1984 году. Это была необычная экспедиция. В ней совсем не было студентов. Только «взрослые» и мы. Летом 1984 года Папа и Сандро должны были проехать обзорно по большой части Дагестана и проверить собранный ими материал для сравнительного словаря дагестанских языков за более чем 15 лет. «Минус», что это была не студенческая, не молодежная экспедиция, совсем нас не беспокоил. Мы были застенчивые девушки, и нам просто прекрасно было вдвоем, да еще и в самой замечательной компании Папы, обожаемого нами Сандро и смешного и парадоксального Владимира Петровича Недялкова, путешествовавшего с нами в качестве гостя. Любимой шуткой Недялкова к Папе про меня была: «Зачем она тебе? Давай я ее удочерю! А что? Будем петь песни…». Он освоил перед тем тирольское пение и использовал его в горах, чтобы не потеряться…
Жирным же «плюсом» этой маленькой по составу экспедиции был исключительный охват территорий, никогда бы не освоенный нами в экспедиции «простой», студенческой, рассчитанной, как правило, на оседлую жизнь на 2-3 недели и на погружение в язык. По одной, по две ночи мы ночевали в разных селениях и народах, и ехали дальше. Везде нас ждали, везде Папу и Сандро встречали с распростертыми объятиями, с почестями кунаков и искренней радостью давних самых добрых отношений. Особенно интересно вспоминать мне в 2016 году то чувство полнейшей безопасности, абсолютной надежности и защищенности за Папиным богатырским плечом, под его покровом. Только веселье, только легкое дыхание и полет в прозрачном воздухе, на высоте птичьего полета и полета облаков. Самые радужные впечатления от людей, - все они Папины друзья, все любят нас, рады, готовы делиться всем своим скромным достоянием. Помню маленькие хитрости - чтобы не подвергнуться угощению крепкими напитками (которых не употребляю и до сих пор), я была научена твердо отвечать, что «при отце пить не могу»… Есть такое дагестанское старинное правило - не пьется при старших, дабы не опозориться. Но особенно меня потряс вывод, сделанный мною по окончании путешествия, подытоживающий - Дагестан, такая маленькая страна на карте, на деле оказывается просто аттракционом ландшафтного и этнического разнообразия, содержащего в себе все или очень многие типы горных красот и типы красоты гор, многообразие языков (которых насчитывается около100!!) и антропологических типов. Переезжая с места на место, мы дивились, как от самых мутных, аж красных от глины, горных рек мы переместились к рекам чистым, как слеза; от голых каменистых сланцевых холмов и «лунных пейзажей», через альпийское многотравье и густоцветье, мы переходили к тесным ущельям с рушащимися с отвесных круч глыбами, а потом оказывались в горах, покрытых живописнейшим горным лесом с грибами (никому здесь не нужными), ягодами и зверьем. Меня посетила тогда простая мысль - зачем ездить по дальним странам, колесить по свету в поисках приключений и экзотики, если все это можно так быстро обрести в нашем российском Дагестане? Что, собственно, Папа, «невыездной», долгие годы и делал. Любил свое, Богом данное. Любил, знал и спасал от исчезновения и небытия.
Опущу воспоминания о двух экспедициях времен расцвета движения - в Абхазию и Сванетию. Не об этом сейчас речь. Речь о Дагестане Кибрика. Тем более, что и больно. События позднейших лет, боюсь, так деформировали эти райские места, что лучше мне этого и не видеть. Слишком я помню блаженное единение с природой и взаимное добрососедство, в момент нашего там пребывания, сванов, абхазцев, армян, греков, русских… Но это другая тема. Слава Богу, что побывали вовремя, описали, задокументировали, прожили вместе большущей и очень дружной и развеселой экспедиционной семьей.
Вспомнить хочу последнюю из «моих» экспедиций с Папочкой - опять в Дагестан, в даргинское, на отшибе от даргинского ареала (в окружении аварцев и лакцев), селение Мегеб. 1990 год. Снова родной Дагестан. И все родное, понимаемое не умом, а изнутри, через дядю Хадиса, через Папочкину симпатию и любовь. Экспедиция была большая, многолюдная, по составу - великолепная. Многие позднее стали цветом младшего поколения московского языкознания, посвятили себя науке, приняли эстафету и кабинетной, и полевой лингвистики. С кем-то я сошлась и подружилась на всю жизнь. Была в Мегебе с нами и моя сестра Сонечка. Рядом, за перевалом, в нескольких часах ходьбы по горам - родина ее Папы, Хадиса Шабановича Гаджиева - давно переселенное на плоскость и покинутое людьми лакское селение Ханар, о котором мы слышали столько преданий и рассказов дяди Хадиса. И вот, сбылась Сонина мечта - мы идем с нею в Ханар. А ведет нас молодой учитель физики и физкультуры - Анвар, с которым как-то не только свыклись, но на редкость подружились мы, робкие девочки. Главное ощущение - простоты, доброты и врожденного рыцарства, благородства - с этим человеком вообще не страшно. И Папа ему доверил самое дорогое - нас. Это паломничество, наполненное краеведческими и историческими рассказами, открыло мне многое. С этого дня начала я делать записи, почувствовав себя тоже немного экспедиционером, собирателем бесценной информации - так увлечен своим краем и так умеет рассказать Анвар. Возвращались мы уже в полной темноте. Запомнился папин крик при спуске с горы: «Нинаааа!»… Обеспокоился все же Папочка, когда стемнело… Но не сильно успел испугаться. В три голоса ответили мы ему. О своих чувствах гордости и выполненного долга в этот момент поведал мне Анвар 25 лет спустя…. Не может и он забыть этот день и этот голос по горам: «Нинааа!» В потрясающий по уюту и обустроенности для жизни, без ущемленности, что чего-то не хватает из городских элементарных благ, дом Анвара и его мудрой и прекрасной жены Майсарат (тоже учительницы и хранительницы всех экспедиционных воспоминаний) и их двоих сыновей, мы приехали с Андреем, Сонечкой и ее сыном - Хадисом младшим - сейчас, в 2015 году. Эта встреча стала самой теплой, самой сердечной, самой радующей, какая только возможна. Каждый день и каждого участника той экспедиции Анвар и Майсарат помнят во всех подробностях, как будто вчера было… Про Папу и Сандро они могут говорить почти стихами… И не рвут связи с участниками той достопамятной экспедиции - к ним годами ездят собирать языковые сокровища Миша Даниэль и Нина Добрушина со своими детками; приезжая в Москву, Анвар и Майсарат виделись со всеми остальными экспедиционерами. С Сонечкой Анвар теперь переписывается по интернету… Ну вот и мы встретились 25 лет спустя.
Скоро родится фильм «Дагестан Кибрика», в который войдут все эти удивительные встречи и моменты, достойные самого изощренного сценария. А какой сценарий может быть лучше Божественного? Только тот, что формируется яркой личностью, ее делами и подвигами. Легенда о Кибрике живет в Дагестане. Мы не опоздали. И возможно, в этом не легкомысленном верном народе она будет жить долго, и любовь моего Папы - Александра Евгеньевича Кибрика - к нему - взаимна.
«Продолжение следует».