Собачья политика.
С начала пару слов о человечьей политике (куда ж без неё!). Как-то в руки попались материалы учредительного съезда политической партии «Миллион друзей». Вроде как собачники, кошатники и прочие «владельцы питомцев» должны были влиться в единую многомиллионную организацию в месте со своими зверьками. Спонсировал это дело, кажется, владелец торговой марки «Ройал Конин». Продажи ли он надеялся таким образом поднять, или его какие-то коварные политтехнологи раскрутили на это престижу ради - не ведаю. Примечательные документы, даже на фоне привычных затейливостей российской партийно-политической жизни: доклады о сплочении рядов заводчиков хомячков и защите интересов попугаевладельцев перемежались в них работами, уместными скорее на конференции зоологов и натуралистов.
В числе прочих было и довольно основательное описание социальной структуры и коллективного поведения собачьих стай в крупных городах. Ничего особо нового там не сообщалось, люди досужие и наблюдательные и так вам скажут, что стая складывается удачнее всего там, где есть территория с удобозащищаемыми границами и независимым источником питания. Наилучшие условия для стаеобразования: завод/фабрика/учреждение с достаточной оградой и столовой/буфетом на территории, рынок с соответствующим забором и кафешкой/шашлычной там же и т.п. Собаки, по мнению авторов доклада, своего рода примитивную геополитику исповедуют в смысле теории естественных границ: в чистом поле никогда черту не проведут, но и в пределах естественных рубежей чужаков не потерпят. Чем территория защищеннее, а пищевой источник «щедрее», тем стая благополучнее, идеально - когда люди берут на себя всю заботу об охране «ареала обитания», огородят его крепкой стеной, поверху проволоку колючую протянут и т.д. Тогда стая может жить, не особо заботясь о безопасности, держа одного-двух неприметных, вечно зевающих «часовых» (неистребимое свойство всех часовых - зевать) на «угрожаемых направлениях» (ворота, проломы и т.д.), да и то больше в тёмное время суток (не будучи в строгом смысле ночными животными, действовать коллективно собаки вынуждены преимущественно ночью).
Занятный докладик попался в документах это съезда и об иерархии в собачьих стаях. Вроде того, что там есть довольно сложная структура и по месту в социуме и по специализации. Пример такой иерархии видел у одного архива. Помещался он в старой усадьбе и шикарное, живописно руинированное крыльцо этой усадьбы в советское время оказалось на заднем дворе (улицу так «нарезали»). И вот, на ступенях этого крыльца и расположился весь «прайд». На самом верху - огромный, чем-то похожий на плюшевого льва пёс, с каким-то лисьим выражением на морде, ниже - крупные барбосы с незапоминающейся внешностью и развитой мускулатурой, дальше дворняги помельче, в самом низу - бедолаги-неадаптанты: пудель, пара спаниелей и такса.… Около вожака стоял большой грязный котёл с крупными вмятинами и отломанной ручкой, присмотревшись, я прочёл полустершуюся надпись - «пищ. отходы»…. Очень наглядный символ власти.
***
Вспомнилось мне это вот к чему:
На днях был свидетелем следующей сцены. Время позднее, начало первого ночи, малолюдная московская железнодорожная станция. Со стороны веером расходящихся путей к платформе двигалось десятка два собак. Железнодорожное полотно с одной стороной ограниченно склоном выемки высотой метра 2-3, канавкой неглубокой и оградой фрагментарной, вдоль канавы поставленной. Там, где ограда эта заканчивалась, стая собралась и, пару минут поскулив друг с другом, собаки начали забираться на склон. Видно было отлично - большие станционные фонари и бивший с козырька подъезда близлежащей конторы прожектор освещали всю сцену, детальность «хромала», но графическую выразительность это освещение давало удивительную. Первыми штурмовали склон те, кто покрупнее. Запомнился один - длинношерстный, светлого окраса, большой, он с видимым, но грациозным усилием взбирался наверх, а, взобравшись, замер на секунду с высокоподнятой головой, заставив вспомнить выражение «чеканный силуэт» и горько пожалеть о том, что рисовать я не умею….
Когда все были в сборе, свора начала нечто вроде построения: «крупняки» заняли место в центре, а «мелочь» образовала фланги. Впрочем, получилось у них это не сразу. Все выглядели дико взвинченными, подпрыгивали, повизгивали, остервенело махали хвостами, пританцовывали, перебегали с одного края на другой, даже катались по земле. Хотя, если предположить, что территория, на которой они находились, была чужой, то и волнение объяснимо. Наконец, заняв места в «боевых порядках» все начали лаять, яростно, срываясь на хрип, в два десятка глоток. Впечатляюще.
Из-за ближних деревьев на вызов явились «оппоненты». Штук двенадцать. Серо-пегие, невзрачные какие-то и числом поменьше «нападающих» (полагаю, всё-таки штурмовавшая склон стая была в именно в этой роли). Встали "пограничники" в том же порядке что и "захватчики" - крупные в середине, мелочь по краям и начали гавкать. Именно - гавкать. По сравнению с картинным неистовством «пришлых» смотрелось не убедительно. Стоят, из кожи вон не лезут, и лают без энтузиазма.
Стаи начали медленно и как бы нехотя сходиться, не прерывая «словестной дуэли». Когда между ними оставалось метров шесть, я повернул голову на звук приближающегося поезда и в следующую секунду услышал истошный визг. Кто визжал и от чего визжал и почему настольно истерично, я так и не понял. Всё было по-прежнему, расстояние между «противоборствующими сторонами» не изменилось. Выскочил ли кто-то вперёд и получил болезненный отпор или просто чьи-то нервы сдали - не знаю, но превосходящие числом «оккупанты» начали пятиться, теряя «строй». «Хозяева» медленно наступали, соблюдая прежнюю дистанцию.
Подойдя к краю склона, пять или шесть пришлых барбосов остановились и залаяли отчаянно, с какой-то пулемётной частотой. Прикрывали отход? Старались «сохранить лицо»? Кто их знает.… Всё было и так ясно - остальная стая тусовалась внизу и, дождавшись когда спуститься «арьергард», довольно быстро ретировалась обратно в темноту…
Впрочем, еще минут 15 то с одной стороны, то с другой кто-то начинал заливисто тявкать, ему отвечали тем же. Потом всё стихло и на краю «освобождённого» склона появился силуэт маленькой собачонки, которая, постояв минуты две и тявкнув для порядка, скрылась в кустарнике….
P.S.: Никаких выводов, никаких ассоциаций, просто относительно занятный случай….
В числе прочих было и довольно основательное описание социальной структуры и коллективного поведения собачьих стай в крупных городах. Ничего особо нового там не сообщалось, люди досужие и наблюдательные и так вам скажут, что стая складывается удачнее всего там, где есть территория с удобозащищаемыми границами и независимым источником питания. Наилучшие условия для стаеобразования: завод/фабрика/учреждение с достаточной оградой и столовой/буфетом на территории, рынок с соответствующим забором и кафешкой/шашлычной там же и т.п. Собаки, по мнению авторов доклада, своего рода примитивную геополитику исповедуют в смысле теории естественных границ: в чистом поле никогда черту не проведут, но и в пределах естественных рубежей чужаков не потерпят. Чем территория защищеннее, а пищевой источник «щедрее», тем стая благополучнее, идеально - когда люди берут на себя всю заботу об охране «ареала обитания», огородят его крепкой стеной, поверху проволоку колючую протянут и т.д. Тогда стая может жить, не особо заботясь о безопасности, держа одного-двух неприметных, вечно зевающих «часовых» (неистребимое свойство всех часовых - зевать) на «угрожаемых направлениях» (ворота, проломы и т.д.), да и то больше в тёмное время суток (не будучи в строгом смысле ночными животными, действовать коллективно собаки вынуждены преимущественно ночью).
Занятный докладик попался в документах это съезда и об иерархии в собачьих стаях. Вроде того, что там есть довольно сложная структура и по месту в социуме и по специализации. Пример такой иерархии видел у одного архива. Помещался он в старой усадьбе и шикарное, живописно руинированное крыльцо этой усадьбы в советское время оказалось на заднем дворе (улицу так «нарезали»). И вот, на ступенях этого крыльца и расположился весь «прайд». На самом верху - огромный, чем-то похожий на плюшевого льва пёс, с каким-то лисьим выражением на морде, ниже - крупные барбосы с незапоминающейся внешностью и развитой мускулатурой, дальше дворняги помельче, в самом низу - бедолаги-неадаптанты: пудель, пара спаниелей и такса.… Около вожака стоял большой грязный котёл с крупными вмятинами и отломанной ручкой, присмотревшись, я прочёл полустершуюся надпись - «пищ. отходы»…. Очень наглядный символ власти.
***
Вспомнилось мне это вот к чему:
На днях был свидетелем следующей сцены. Время позднее, начало первого ночи, малолюдная московская железнодорожная станция. Со стороны веером расходящихся путей к платформе двигалось десятка два собак. Железнодорожное полотно с одной стороной ограниченно склоном выемки высотой метра 2-3, канавкой неглубокой и оградой фрагментарной, вдоль канавы поставленной. Там, где ограда эта заканчивалась, стая собралась и, пару минут поскулив друг с другом, собаки начали забираться на склон. Видно было отлично - большие станционные фонари и бивший с козырька подъезда близлежащей конторы прожектор освещали всю сцену, детальность «хромала», но графическую выразительность это освещение давало удивительную. Первыми штурмовали склон те, кто покрупнее. Запомнился один - длинношерстный, светлого окраса, большой, он с видимым, но грациозным усилием взбирался наверх, а, взобравшись, замер на секунду с высокоподнятой головой, заставив вспомнить выражение «чеканный силуэт» и горько пожалеть о том, что рисовать я не умею….
Когда все были в сборе, свора начала нечто вроде построения: «крупняки» заняли место в центре, а «мелочь» образовала фланги. Впрочем, получилось у них это не сразу. Все выглядели дико взвинченными, подпрыгивали, повизгивали, остервенело махали хвостами, пританцовывали, перебегали с одного края на другой, даже катались по земле. Хотя, если предположить, что территория, на которой они находились, была чужой, то и волнение объяснимо. Наконец, заняв места в «боевых порядках» все начали лаять, яростно, срываясь на хрип, в два десятка глоток. Впечатляюще.
Из-за ближних деревьев на вызов явились «оппоненты». Штук двенадцать. Серо-пегие, невзрачные какие-то и числом поменьше «нападающих» (полагаю, всё-таки штурмовавшая склон стая была в именно в этой роли). Встали "пограничники" в том же порядке что и "захватчики" - крупные в середине, мелочь по краям и начали гавкать. Именно - гавкать. По сравнению с картинным неистовством «пришлых» смотрелось не убедительно. Стоят, из кожи вон не лезут, и лают без энтузиазма.
Стаи начали медленно и как бы нехотя сходиться, не прерывая «словестной дуэли». Когда между ними оставалось метров шесть, я повернул голову на звук приближающегося поезда и в следующую секунду услышал истошный визг. Кто визжал и от чего визжал и почему настольно истерично, я так и не понял. Всё было по-прежнему, расстояние между «противоборствующими сторонами» не изменилось. Выскочил ли кто-то вперёд и получил болезненный отпор или просто чьи-то нервы сдали - не знаю, но превосходящие числом «оккупанты» начали пятиться, теряя «строй». «Хозяева» медленно наступали, соблюдая прежнюю дистанцию.
Подойдя к краю склона, пять или шесть пришлых барбосов остановились и залаяли отчаянно, с какой-то пулемётной частотой. Прикрывали отход? Старались «сохранить лицо»? Кто их знает.… Всё было и так ясно - остальная стая тусовалась внизу и, дождавшись когда спуститься «арьергард», довольно быстро ретировалась обратно в темноту…
Впрочем, еще минут 15 то с одной стороны, то с другой кто-то начинал заливисто тявкать, ему отвечали тем же. Потом всё стихло и на краю «освобождённого» склона появился силуэт маленькой собачонки, которая, постояв минуты две и тявкнув для порядка, скрылась в кустарнике….
P.S.: Никаких выводов, никаких ассоциаций, просто относительно занятный случай….