ВЕНОК СОНЕТОВ
Кто не спрятался, я не виноват!
Моим попутчикам по Дороге homo_liberus, arilanstrait, var_r_r
1. Roncevalles
Я видел свет. И я ходил во тьме.
Я знал любовь. И все ее печали.
Я братьями назвать желал лишь тех,
чьи песни в унисон моим звучали.
Я заводил брегет. Я пил свой ром.
Я шел сквозь кровоточащий терновник.
О, Господи, с Тобой я незнаком,
как обокравший сам себя паломник!
Я помню бурю, Рыцаря, и Смерть.
Я умер, не дойдя до Ронсеваля....
Я был огнем. Я пробовал посметь
всего лишь отказаться от Грааля.
И, созерцая этот светлый образ,
я говорил: О, Domine, non nobis!
2. Pamplona
Я говорил: О, Domine, non nobis!
не проникая в смысл этих слов.
Я нес перед собой блестящий глобус,
не чая потрясения основ.
Я нес перед собой свои желания.
Я был как бык. И был, как матадор.
...В слепой Памплоне сердце, оживая,
идет само себе наперекор.
Вот Церковь. Ее каменные стены.
Дверь заперта. И пальцы сбиты в кровь.
Вот дождь. Он не несет с собой измены,
ведь это так, скажи, моя любовь?..
...Но, точно моль изъела гобелен,
заполнил душу мне зеленый тлен...
3. Alto del perdon
Заполнил душу мне зеленый тлен.
Туман упрятал горные вершины,
как правду от вассала - сюзерен.
Сквозь листья аконита и крушины,
сквозь львиный зев, и сквозь змеиный цвет,
сквозь собственную плоть, сквозь боль, сквозь ливень,
сквозь пурпур торжества чужих побед,
сквозь стыд за обнаженные оливы,
сквозь завязь зависти, сквозь марево смятенья
меня вёл нежно к бездне Аббадон.
…Но кто не брёл долиной смертной тени,
тот не взойдет на Alto del perdon.
Мне изнутри всё выжег мой же голос,
как медный кубок покрывает окись.
4. Puente la Reina
Как медный кубок покрывает окись,
окрасил пурпур небо пред грозой.
Пробормотав Ἐν ἀ ρχῇ ἦν ὁ λόγος
прошелестев хрустящею лозой,
подняв столп пыли, хлопнув дверью храма,
сдув буквы с пожелтевшего листа,
разбередив все мраморные шрамы,
горящий ветер тронул мне уста.
Как позвоночник дряхлого кентавра
белеет мост над высохшей рекой.
И в раскаленном аромате лавра
мое нагое сердце сжал рукой
Всевышний - Бог пустынь, громов, и вод.
Пусть кровь в закат течёт на небосвод.
5. Estella
Пусть кровь в закат течёт на небосвод
и в землю, напоив чабрец, и мяту.
Я здесь, не сплю, я бодрствую, Господь!
гляди - трава коленями примята,
гляди, вот я молюсь, как Ты сказал...
трепещет сердце, как в сетях улов,
как пот, течет по дереву смола,
и семя ученичества - любовь
теснит мне дух - так похоть сводит бёдра.
Над звёздным поселеньем свет погас....
...уют и темнота....
Пинок под рёбра.
"Мой мальчик, что ты спишь, грядет Мой час!
твой сон - он хрупок, как сухие розы, -
его омоют на рассвете слёзы".
6. La Rioja
Его омоют на рассвете слёзы
на виноградник выпавшей росы -
могильный камень серый, кавернозный
в пыли у придорожной полосы.
Мы сядем у надгробья пилигрима,
достанем хлеба, мяса, и вина.
И пусть проступят из-под псевдонимов
гортанные живые имена,
и хризопраз травы, и яспис пашни,
и перезревших ягод сердолик:
как скиния сияющие брашна
благословенной, царственной земли.
Ее словарь был холоден, как лёд,
и вот - гляди! - в руке моей цветет.
7. Montes de Oca
И вот - гляди! - в руке моей цветет
как алый бересклет, мозоль, а кроме...
...струп на бедре, на лбу - кровоподтек,
из-под ребра торчит стрелы обломок.
Иду по краю каменных кругов,
пронзенный острой страстью соответствий.
Кроме греха - не ведаю врагов,
и жду с восторгом урагана бедствий.
Я мастер мифа! я легат легенд!
когда я надеваю на камизу
с благоговеньем грязный свой брезент,
как мученик - изорванную ризу.
Он есть, он здесь - ответ на все вопросы:
простой, как смерть, паломнический посох.
8. Burgos
Простой, как смерть, паломнический посох
стоит в углу. Горят, как витражи
бутылки в баре. Нежно тлеет осень.
Когда еще так просто было жить?
Когда душа была так близко к телу?
Когда еще так было с нами, друг,
чтоб небеса огромные звенели
как колокол серебряный вокруг?!
Так наливай! Пусть радость без обиды.
шампанским острым переполнит грудь.
...Нам здесь, в таверне доблестного Сида
осталось четверть часа отдохнуть
и вновь ползти - младенцем без порток
из чрева мира - через грязь дорог.
9. Terradillos de los Templarios
Из чрева мира через грязь дорог
я шел на свет - учиться быть живым.
Так учится терпению - игрок,
вдовец - дышать и кушать без жены.
Когда уже не оставалось сил,
я в пятый раз крутил кольцо на пальце
и, закусив губу, себе твердил:
"Петух орет на крыше у испанцев.
Какого чёрта ты уселся в пыль,
ты, выбравший военную карьеру?
осталось нам пройти всего шесть миль
до госпиталя добрых Тамплиеров,
где прах омыть с усталых наших ног
выходит ни поэт, и ни пророк...".
10. Leon
...Выходит, ни поэт, и ни пророк
в своих потугах не достигли рая....
Напейся в хлам. Наплюй на свой урок.
Живи наотмашь. Умирай, играя.
Три дня в мансарде. Вид на кафедраль,
что ощетинил шипили дикобразом.
Вершись, вершись, старинная игра,
Воистину: простуда - не проказа!
Замкнем же веки. И закроем слух,
как в страхе перед дудочником - мыши,
мы спим, мы спим, мы усыпили дух,
и только нищий Яков бдит, и слышит:
скребется в дверь не драная дворняга,
а просто я - заплаканный бродяга.
11. Cruz de Ferro
А просто я - заплаканный бродяга
дотопал до Железного Креста.
И мой попутчик к пересохшей фляге
припал, как к жадным девичьим устам
возлюбленной. Мой друг, тебя я вижу
таким, каким не видел никогда:
ты так далек, что в жизни не был ближе.
Се: властный, как пред ликом льва Адам,
беспопомощный, как Ева в миг творенья,
невинный, злой, разумный, и слепой,
бесстрастный, лживый, стойкий, и смятенный,
предельно грешный, и почти святой...
ты выступил живой из миражей
облит сияньем слюдяных дождей.
12. Palas del Rei
Облит сияньем слюдяных дождей
случайный впереди чернеет город.
Там лай собак, и крики сторожей
сулят постель и утоленный голод.
Но твердый холод галисийской ночи
заполонил собой беззвездный мир
поля и тропы.... Но, послушай, Отче,
не эту чашу жаждал я на пир!
Сквозь колоннаду струнных эвкалиптов,
стремясь вперед и вверх, вовне и над,
войдя в себя, как в сумрачную крипту,
что я нашел? Лишь пустоту и смрад.
Ничком лег на обочину. Ничей.
И недостойный сути всех вещей.
13. Santiago de Compostela
И, недостойный сути всех вещей,
захлебываясь в млечности дороги,
я выходил, как Лазарь из пещер,
и не узнал пролога в эпилоге.
Под ливнем пламенеющие шпили,
в замшелой шляпе каменный святой,
и лев у ног его навстречу плыли
по улице звенящей. Золотой.
Собор растет все выше, выше, выше,
как долго разгоравшийся костёр.
Ну вот и все. Ступени. Плиты.
Слышишь,
ты, что ладонь над площадью простёр?
Я идиот. Я путал зло и благо.
но вот - я здесь, пришел к тебе, Сантьяго.
14. Finisterre
Но вот - я здесь, пришел к тебе, Сантьяго.
В ушах грохочет кровь, как океан.
Здесь сквозь меня, пронзенного отвагой,
проходит нулевой мередиан.
Луч маяка - как белое воскрилие
прочерчивает путь эфемерид.
Соль на губах и волосах застыла,
и в сердце соль кристаллами горит.
Пробита грудь, как скорлупа моллюска,
хруст перламутра, нестерпимый свет....
Дорога вечна. Больше не вернуться
назад тому, кто знает: смерти нет,
и говорит разрушенной тюрьме:
Я видел свет. И я ходил во тьме.
КЛЮЧ.
Я видел свет. И я ходил во тьме.
Я говорил: О, Domine, non nobis!
Заполнил душу мне зеленый тлен,
как медный кубок покрывает окись.
Пусть кровь в закат течёт на небосвод,
Его омоют на рассвете слёзы.
И вот - гляди! - в руке моей цветет
простой, как смерть, паломнический посох.
Из чрева мира - через грязь дорог
выходит ни поэт, и ни пророк,
а просто я - заплаканный бродяга
облит сияньем слюдяных дождей,
и недостойный сути всех вещей,
но вот - я здесь, пришел к тебе, Сантьяго.
Фото homo_liberus
Моим попутчикам по Дороге homo_liberus, arilanstrait, var_r_r
1. Roncevalles
Я видел свет. И я ходил во тьме.
Я знал любовь. И все ее печали.
Я братьями назвать желал лишь тех,
чьи песни в унисон моим звучали.
Я заводил брегет. Я пил свой ром.
Я шел сквозь кровоточащий терновник.
О, Господи, с Тобой я незнаком,
как обокравший сам себя паломник!
Я помню бурю, Рыцаря, и Смерть.
Я умер, не дойдя до Ронсеваля....
Я был огнем. Я пробовал посметь
всего лишь отказаться от Грааля.
И, созерцая этот светлый образ,
я говорил: О, Domine, non nobis!
2. Pamplona
Я говорил: О, Domine, non nobis!
не проникая в смысл этих слов.
Я нес перед собой блестящий глобус,
не чая потрясения основ.
Я нес перед собой свои желания.
Я был как бык. И был, как матадор.
...В слепой Памплоне сердце, оживая,
идет само себе наперекор.
Вот Церковь. Ее каменные стены.
Дверь заперта. И пальцы сбиты в кровь.
Вот дождь. Он не несет с собой измены,
ведь это так, скажи, моя любовь?..
...Но, точно моль изъела гобелен,
заполнил душу мне зеленый тлен...
3. Alto del perdon
Заполнил душу мне зеленый тлен.
Туман упрятал горные вершины,
как правду от вассала - сюзерен.
Сквозь листья аконита и крушины,
сквозь львиный зев, и сквозь змеиный цвет,
сквозь собственную плоть, сквозь боль, сквозь ливень,
сквозь пурпур торжества чужих побед,
сквозь стыд за обнаженные оливы,
сквозь завязь зависти, сквозь марево смятенья
меня вёл нежно к бездне Аббадон.
…Но кто не брёл долиной смертной тени,
тот не взойдет на Alto del perdon.
Мне изнутри всё выжег мой же голос,
как медный кубок покрывает окись.
4. Puente la Reina
Как медный кубок покрывает окись,
окрасил пурпур небо пред грозой.
Пробормотав Ἐν ἀ ρχῇ ἦν ὁ λόγος
прошелестев хрустящею лозой,
подняв столп пыли, хлопнув дверью храма,
сдув буквы с пожелтевшего листа,
разбередив все мраморные шрамы,
горящий ветер тронул мне уста.
Как позвоночник дряхлого кентавра
белеет мост над высохшей рекой.
И в раскаленном аромате лавра
мое нагое сердце сжал рукой
Всевышний - Бог пустынь, громов, и вод.
Пусть кровь в закат течёт на небосвод.
5. Estella
Пусть кровь в закат течёт на небосвод
и в землю, напоив чабрец, и мяту.
Я здесь, не сплю, я бодрствую, Господь!
гляди - трава коленями примята,
гляди, вот я молюсь, как Ты сказал...
трепещет сердце, как в сетях улов,
как пот, течет по дереву смола,
и семя ученичества - любовь
теснит мне дух - так похоть сводит бёдра.
Над звёздным поселеньем свет погас....
...уют и темнота....
Пинок под рёбра.
"Мой мальчик, что ты спишь, грядет Мой час!
твой сон - он хрупок, как сухие розы, -
его омоют на рассвете слёзы".
6. La Rioja
Его омоют на рассвете слёзы
на виноградник выпавшей росы -
могильный камень серый, кавернозный
в пыли у придорожной полосы.
Мы сядем у надгробья пилигрима,
достанем хлеба, мяса, и вина.
И пусть проступят из-под псевдонимов
гортанные живые имена,
и хризопраз травы, и яспис пашни,
и перезревших ягод сердолик:
как скиния сияющие брашна
благословенной, царственной земли.
Ее словарь был холоден, как лёд,
и вот - гляди! - в руке моей цветет.
7. Montes de Oca
И вот - гляди! - в руке моей цветет
как алый бересклет, мозоль, а кроме...
...струп на бедре, на лбу - кровоподтек,
из-под ребра торчит стрелы обломок.
Иду по краю каменных кругов,
пронзенный острой страстью соответствий.
Кроме греха - не ведаю врагов,
и жду с восторгом урагана бедствий.
Я мастер мифа! я легат легенд!
когда я надеваю на камизу
с благоговеньем грязный свой брезент,
как мученик - изорванную ризу.
Он есть, он здесь - ответ на все вопросы:
простой, как смерть, паломнический посох.
8. Burgos
Простой, как смерть, паломнический посох
стоит в углу. Горят, как витражи
бутылки в баре. Нежно тлеет осень.
Когда еще так просто было жить?
Когда душа была так близко к телу?
Когда еще так было с нами, друг,
чтоб небеса огромные звенели
как колокол серебряный вокруг?!
Так наливай! Пусть радость без обиды.
шампанским острым переполнит грудь.
...Нам здесь, в таверне доблестного Сида
осталось четверть часа отдохнуть
и вновь ползти - младенцем без порток
из чрева мира - через грязь дорог.
9. Terradillos de los Templarios
Из чрева мира через грязь дорог
я шел на свет - учиться быть живым.
Так учится терпению - игрок,
вдовец - дышать и кушать без жены.
Когда уже не оставалось сил,
я в пятый раз крутил кольцо на пальце
и, закусив губу, себе твердил:
"Петух орет на крыше у испанцев.
Какого чёрта ты уселся в пыль,
ты, выбравший военную карьеру?
осталось нам пройти всего шесть миль
до госпиталя добрых Тамплиеров,
где прах омыть с усталых наших ног
выходит ни поэт, и ни пророк...".
10. Leon
...Выходит, ни поэт, и ни пророк
в своих потугах не достигли рая....
Напейся в хлам. Наплюй на свой урок.
Живи наотмашь. Умирай, играя.
Три дня в мансарде. Вид на кафедраль,
что ощетинил шипили дикобразом.
Вершись, вершись, старинная игра,
Воистину: простуда - не проказа!
Замкнем же веки. И закроем слух,
как в страхе перед дудочником - мыши,
мы спим, мы спим, мы усыпили дух,
и только нищий Яков бдит, и слышит:
скребется в дверь не драная дворняга,
а просто я - заплаканный бродяга.
11. Cruz de Ferro
А просто я - заплаканный бродяга
дотопал до Железного Креста.
И мой попутчик к пересохшей фляге
припал, как к жадным девичьим устам
возлюбленной. Мой друг, тебя я вижу
таким, каким не видел никогда:
ты так далек, что в жизни не был ближе.
Се: властный, как пред ликом льва Адам,
беспопомощный, как Ева в миг творенья,
невинный, злой, разумный, и слепой,
бесстрастный, лживый, стойкий, и смятенный,
предельно грешный, и почти святой...
ты выступил живой из миражей
облит сияньем слюдяных дождей.
12. Palas del Rei
Облит сияньем слюдяных дождей
случайный впереди чернеет город.
Там лай собак, и крики сторожей
сулят постель и утоленный голод.
Но твердый холод галисийской ночи
заполонил собой беззвездный мир
поля и тропы.... Но, послушай, Отче,
не эту чашу жаждал я на пир!
Сквозь колоннаду струнных эвкалиптов,
стремясь вперед и вверх, вовне и над,
войдя в себя, как в сумрачную крипту,
что я нашел? Лишь пустоту и смрад.
Ничком лег на обочину. Ничей.
И недостойный сути всех вещей.
13. Santiago de Compostela
И, недостойный сути всех вещей,
захлебываясь в млечности дороги,
я выходил, как Лазарь из пещер,
и не узнал пролога в эпилоге.
Под ливнем пламенеющие шпили,
в замшелой шляпе каменный святой,
и лев у ног его навстречу плыли
по улице звенящей. Золотой.
Собор растет все выше, выше, выше,
как долго разгоравшийся костёр.
Ну вот и все. Ступени. Плиты.
Слышишь,
ты, что ладонь над площадью простёр?
Я идиот. Я путал зло и благо.
но вот - я здесь, пришел к тебе, Сантьяго.
14. Finisterre
Но вот - я здесь, пришел к тебе, Сантьяго.
В ушах грохочет кровь, как океан.
Здесь сквозь меня, пронзенного отвагой,
проходит нулевой мередиан.
Луч маяка - как белое воскрилие
прочерчивает путь эфемерид.
Соль на губах и волосах застыла,
и в сердце соль кристаллами горит.
Пробита грудь, как скорлупа моллюска,
хруст перламутра, нестерпимый свет....
Дорога вечна. Больше не вернуться
назад тому, кто знает: смерти нет,
и говорит разрушенной тюрьме:
Я видел свет. И я ходил во тьме.
КЛЮЧ.
Я видел свет. И я ходил во тьме.
Я говорил: О, Domine, non nobis!
Заполнил душу мне зеленый тлен,
как медный кубок покрывает окись.
Пусть кровь в закат течёт на небосвод,
Его омоют на рассвете слёзы.
И вот - гляди! - в руке моей цветет
простой, как смерть, паломнический посох.
Из чрева мира - через грязь дорог
выходит ни поэт, и ни пророк,
а просто я - заплаканный бродяга
облит сияньем слюдяных дождей,
и недостойный сути всех вещей,
но вот - я здесь, пришел к тебе, Сантьяго.
Фото homo_liberus