Зато сохранились у тех, кто ходил в штыковую. Хотя и им более-менее похуй, но тем, кто вообще не видел того, кого убивал, ещё похуёвее.
Он эти последствия трогал? Нюхал?
Алсо про снайперов - ну это вообще пушка, не выстрелить он мог.
Мы вспоминаем прежние времена. - А у тебя сохранился твой список попаданий? - И ты еще спрашиваешь! - чуть не обижается Бруно. - Да он у меня хранится в самом почетном месте. Мюкенхаупт достает из комода тетрадку и с наслаждением перелистывает ее: - Лето для меня было, конечно, самым благоприятным сезоном - темнеет поздно. Вот, гляди-ка сюда. Июнь. 18-го - четыре попадания в голову; 19-го - три; 20-го - одно; 21-го - два; 22-го - одно; 23-го - ни одного противника не оказалось. Почуяли кое-что, собаки, и стали осторожны. Но зато вот здесь, погляди: 26-го (в этот день у противника пришла новая смена, которая еще не подозревала о существовании Бруно) - девять попаданий в голову! А! Что скажешь? - Он смотрит на меня сияющими глазами. - В каких-нибудь два часа! Просто смешно было смотреть; они выскакивали из окопов как козлы - по самую грудь; не знаю, отчего это происходило; вероятно, потому, что я бил по ним снизу и попадал в подбородок. А теперь гляди сюда: 29 июня, 22 часа 2 минуты - попадание в голову. Я не шучу, Эрнст; ты видишь, у меня были свидетели. Вот тебе, здесь так и значится: "Подтверждаю. Вице-фельдфебель Шлие"; 10 часов вечера - почти в темноте. Здорово, а? Эх, брат, вот времечко было! - Действительно здорово, - говорю я. - Но скажи, Бруно, теперь тебе никогда не бывает жаль этих малых? - Что? - растерянно спрашивает Бруно. Я повторяю свой вопрос. - Тогда мы кипели в этом котле, Бруно. Ну, а сейчас ведь все по-другому. Бруно отодвигает свой стул: - Уж не стал ли ты большевиком? Да ведь это был наш долг, мы выполняли приказ! Вот тоже придумал...
Снайперы вообще не люди, я не знаю, что там в голове. Даже просто зная, что делают со снайперами противники, не хочется становиться им.
Тут мне вспоминается рассказ одного товарища по форуму Ил-2. Осенью 44го в прибалтике один немецкий снайпер оказался в тылу, ну, не успел. Но он выполнял приказ до последнего. А потому его закопали живьём по пояс вниз головой.
В любом случае, спасибо, ты меня несколько отрезвил.
При чём тут буданов, ту снайпершу никто не убивал. Эстонка, кажется. В общем, луркай чеченского танкиста и его рассказы. Если вкратце - в доме было три снайперши-наёмницы, после того, как куча новобранцев померла при походе за водой - дом разнесли к хуям из танков. Одна выжила. Зарубки на прикладе. Анальное рабство за банки тушёнки, и i'm not even kidding. Говорят, под конец туда можно было спрятать гранату.
Он эти последствия трогал? Нюхал?
Алсо про снайперов - ну это вообще пушка, не выстрелить он мог.
Мы вспоминаем прежние времена.
- А у тебя сохранился твой список попаданий?
- И ты еще спрашиваешь! - чуть не обижается Бруно. - Да он у меня
хранится в самом почетном месте.
Мюкенхаупт достает из комода тетрадку и с наслаждением перелистывает
ее:
- Лето для меня было, конечно, самым благоприятным сезоном - темнеет
поздно. Вот, гляди-ка сюда. Июнь. 18-го - четыре попадания в голову; 19-го
- три; 20-го - одно; 21-го - два; 22-го - одно; 23-го - ни одного
противника не оказалось. Почуяли кое-что, собаки, и стали осторожны. Но
зато вот здесь, погляди: 26-го (в этот день у противника пришла новая
смена, которая еще не подозревала о существовании Бруно) - девять
попаданий в голову! А! Что скажешь? - Он смотрит на меня сияющими глазами.
- В каких-нибудь два часа! Просто смешно было смотреть; они выскакивали из
окопов как козлы - по самую грудь; не знаю, отчего это происходило;
вероятно, потому, что я бил по ним снизу и попадал в подбородок. А теперь
гляди сюда: 29 июня, 22 часа 2 минуты - попадание в голову. Я не шучу,
Эрнст; ты видишь, у меня были свидетели. Вот тебе, здесь так и значится:
"Подтверждаю. Вице-фельдфебель Шлие"; 10 часов вечера - почти в темноте.
Здорово, а? Эх, брат, вот времечко было!
- Действительно здорово, - говорю я. - Но скажи, Бруно, теперь тебе
никогда не бывает жаль этих малых?
- Что? - растерянно спрашивает Бруно.
Я повторяю свой вопрос.
- Тогда мы кипели в этом котле, Бруно. Ну, а сейчас ведь все
по-другому.
Бруно отодвигает свой стул:
- Уж не стал ли ты большевиком? Да ведь это был наш долг, мы выполняли
приказ! Вот тоже придумал...
Reply
Тут мне вспоминается рассказ одного товарища по форуму Ил-2. Осенью 44го в прибалтике один немецкий снайпер оказался в тылу, ну, не успел. Но он выполнял приказ до последнего. А потому его закопали живьём по пояс вниз головой.
В любом случае, спасибо, ты меня несколько отрезвил.
Reply
Reply
Reply
Reply
Reply
Reply
Reply
Reply
Reply
Leave a comment