(no subject)
Каждый дурак знает, что учить другого жизни - дело бесполезное, неблагодарное, а порой и травматичное.
Но не каждый дурак умеет промолчать в нужный момент.
Я редко выступаю на тему "Как надо жить", во-первых, потому что сама, честное слово, не знаю, а во-вторых, догадываюсь, чем такие разговоры обычно заканчиваются. Но сегодня не сдержалась. Училка, мать тя за ногу!
Несколько смягчающим обстоятельством служит то, что училка во мне включилась на ситуацию жесткого воспитания ребенка - на моих глазах "воспитывали мужика", понимаешь ли. Намерение-то благое... Только надо помнить, куда приводит дорога, вымощенная подобными намерениями. То, чему я стала свидетелем, на мой взгляд, ничего, кроме страхов и комплексов, воспитать не может. И происходило сие у меня дома, т.е. в некоторой степени я имела право вмешаться.
Но почему-то остался осадок, и я все время возвращаюсь к ситуации: продолжаю болеть за ребенка, сердиться на мамашку за жесткость и на себя за то, что не смогла сохранить спокойствие.
Скорей всего, если бы я не рассердилась на мамку, а пребывала бы в дзене, то у меня получилось бы сказать так, чтобы меня услышали. Ведь она любящая мамка, а не злодейка.
Но до дзена мне ох как далеко...
Но не каждый дурак умеет промолчать в нужный момент.
Я редко выступаю на тему "Как надо жить", во-первых, потому что сама, честное слово, не знаю, а во-вторых, догадываюсь, чем такие разговоры обычно заканчиваются. Но сегодня не сдержалась. Училка, мать тя за ногу!
Несколько смягчающим обстоятельством служит то, что училка во мне включилась на ситуацию жесткого воспитания ребенка - на моих глазах "воспитывали мужика", понимаешь ли. Намерение-то благое... Только надо помнить, куда приводит дорога, вымощенная подобными намерениями. То, чему я стала свидетелем, на мой взгляд, ничего, кроме страхов и комплексов, воспитать не может. И происходило сие у меня дома, т.е. в некоторой степени я имела право вмешаться.
Но почему-то остался осадок, и я все время возвращаюсь к ситуации: продолжаю болеть за ребенка, сердиться на мамашку за жесткость и на себя за то, что не смогла сохранить спокойствие.
Скорей всего, если бы я не рассердилась на мамку, а пребывала бы в дзене, то у меня получилось бы сказать так, чтобы меня услышали. Ведь она любящая мамка, а не злодейка.
Но до дзена мне ох как далеко...