Мертвецкий рассказ. (Альма матер)
Мертвецкий рассказ.
(Как я с трупом убегал.)
И еще про подработки мои в акушерско-гинекологическом корпусе нашего медвуза...
Вот одна история незабываемая: про носилки с умершей.
Может быть не стоило об этом..., но свербит и вспоминается порой. Согласитесь, убегать с трупом от погони - переживание не частое.
Расскажу - авось и полегчает.
Слушайте.
Истинно ленинградский сюжет, дождливая безумная картина..., мистерия, смертельный перфоманс ...
В то дежурство неожиданно направили меня-студента-санитара с заданием трагического свойства - отнести с моим напарником Мишуней умершую - из лечебного корпуса в дальний морг, в подвал хозяйственного здания , что в другом конце больничного двора...
На отделении предупредили нас: Несите задними дворами, спускайте не на лифте а по черной лестнице - поскольку там родня в истерии и рвётся к трупу прямо в самую операционную.
А умершая , говорят, да и весь персонал к такому приёму родни пока что не готовы - надо, дескать, труп прибрать , помыть и приодеть - Не в таком же виде окровавленном и жутком предоставить это обозрению рыдающей родне...
Понесли носилки мы , как нам сказали..
Кое-как спустились в задний двор... , тяжелая она, несчастная поклажа наша...
Впервые мертвую я на носилках нёс... - не просто это: только умерла она... , ещё почти живая..., чья-то мать, жена , а может... дочка...
Молодая, говорят.., лет сорока.
Тяжелая такая.
Вся под простынёй.
Несём её вдвоём мы на носилках...
Вдруг издалека: "Постойте! Подождите!" крик. Обернулись : там родня ! Человек, наверно шесть! Моросит, темнеет, старые деревья-тополя шуршат... а эти к нам бегут, руками машут!
Мы, конечно, припустили , как могли - побежали с тяжкими носилками вперед, через сад и по газонам , прямо к моргу, лишь бы ноги унести от скорбящей этой обезумевшей родни.
Мы бежим - они за нами ... И кричат.
Мы , хоть и с носилками , но чуть опережаем, те же - приотстали - под руки кого-то тащат - видно плачущую мать...
Наконец-то дверь! Толкнули..., а за нею лестница в подвал, крутая - мы туда- успели , как могли - а за нами вопли: "Стооооойте!!!..."
Тут носилки рухнули вперед..., не удержали!
Страшная поклажа покатилась вниз во тьму подвала.
Я свалился на ступени.
А Мишуня сзади половчее - он успел вскочить, подпрыгнуть к двери. Надавил плечом и держит натиск. Ломятся они, кричат: "Отдайте!!!"
Я - в подмогу - те по двере барабанят и пытаются ворваться .
Тут на шум анатом выскочил из темноты, сразу понял что к чему - изловчился, запер дверь ключем.
Потом открыл какую-то калитку и велел халаты снять и через переулок уходить.
"Не боитесь, сам её приму и обслужу...",- сказал.
Потом вспоминая безымянную и невезучую нашу незнакомку, уроненную с лестницы в подвал, я смолил "Опал", хлебал из горлышка "Гымзу", и нудил сам себе под звуки Баха с патефона:
"Надо же, как мне однако повезло! Мне и моей маме, родившей меня когда-то в этой самой родилке, этого самого корпуса... ".
(Как я с трупом убегал.)
И еще про подработки мои в акушерско-гинекологическом корпусе нашего медвуза...
Вот одна история незабываемая: про носилки с умершей.
Может быть не стоило об этом..., но свербит и вспоминается порой. Согласитесь, убегать с трупом от погони - переживание не частое.
Расскажу - авось и полегчает.
Слушайте.
Истинно ленинградский сюжет, дождливая безумная картина..., мистерия, смертельный перфоманс ...
В то дежурство неожиданно направили меня-студента-санитара с заданием трагического свойства - отнести с моим напарником Мишуней умершую - из лечебного корпуса в дальний морг, в подвал хозяйственного здания , что в другом конце больничного двора...
На отделении предупредили нас: Несите задними дворами, спускайте не на лифте а по черной лестнице - поскольку там родня в истерии и рвётся к трупу прямо в самую операционную.
А умершая , говорят, да и весь персонал к такому приёму родни пока что не готовы - надо, дескать, труп прибрать , помыть и приодеть - Не в таком же виде окровавленном и жутком предоставить это обозрению рыдающей родне...
Понесли носилки мы , как нам сказали..
Кое-как спустились в задний двор... , тяжелая она, несчастная поклажа наша...
Впервые мертвую я на носилках нёс... - не просто это: только умерла она... , ещё почти живая..., чья-то мать, жена , а может... дочка...
Молодая, говорят.., лет сорока.
Тяжелая такая.
Вся под простынёй.
Несём её вдвоём мы на носилках...
Вдруг издалека: "Постойте! Подождите!" крик. Обернулись : там родня ! Человек, наверно шесть! Моросит, темнеет, старые деревья-тополя шуршат... а эти к нам бегут, руками машут!
Мы, конечно, припустили , как могли - побежали с тяжкими носилками вперед, через сад и по газонам , прямо к моргу, лишь бы ноги унести от скорбящей этой обезумевшей родни.
Мы бежим - они за нами ... И кричат.
Мы , хоть и с носилками , но чуть опережаем, те же - приотстали - под руки кого-то тащат - видно плачущую мать...
Наконец-то дверь! Толкнули..., а за нею лестница в подвал, крутая - мы туда- успели , как могли - а за нами вопли: "Стооооойте!!!..."
Тут носилки рухнули вперед..., не удержали!
Страшная поклажа покатилась вниз во тьму подвала.
Я свалился на ступени.
А Мишуня сзади половчее - он успел вскочить, подпрыгнуть к двери. Надавил плечом и держит натиск. Ломятся они, кричат: "Отдайте!!!"
Я - в подмогу - те по двере барабанят и пытаются ворваться .
Тут на шум анатом выскочил из темноты, сразу понял что к чему - изловчился, запер дверь ключем.
Потом открыл какую-то калитку и велел халаты снять и через переулок уходить.
"Не боитесь, сам её приму и обслужу...",- сказал.
Потом вспоминая безымянную и невезучую нашу незнакомку, уроненную с лестницы в подвал, я смолил "Опал", хлебал из горлышка "Гымзу", и нудил сам себе под звуки Баха с патефона:
"Надо же, как мне однако повезло! Мне и моей маме, родившей меня когда-то в этой самой родилке, этого самого корпуса... ".