Re: Атака на "ТИРПИЦ".yosikavaJuly 6 2012, 10:20:02 UTC
Условно атаку «К-21» по времени можно разделить на пять фаз:
17.00 -17.18. Маневрирование для атаки эсминца охранения. Фаза завершилась в момент обнаружения мачт крупных боевых кораблей.
17.18 - 17.36. Выход подлодки на генеральный курс эскадры для атаки носовыми аппаратами со стороны левого борта цели. Фаза завершилась с обнаружением смены курса эскадры с 60° на курс 330° (значения курсов приводятся в соответствии с донесением Лунина; немецкими материалами подтверждается лишь единственная смена курса в течение всей атаки - с 30° на 90° в 17.25). Неверные результаты этих наблюдений в конечном итоге привели к тому, что подлодке пришлось производить залп из весьма невыгодного положения - из кормовых торпедных аппаратов на расходящихся курсах.
17.36 -17.50. Выход «К-21» на «новый» генеральный курс эскадры для атаки носовыми аппаратами со стороны правого борта цели. Фаза завершилась с обнаружением «смены курса» эскадры с 330° на старый курс 60°. В результате наблюдения в 17.50 Лунин определил, что лодка оказалась почти прямо по курсу «Тирпица» (курсовой угол цели 5-7° левого борта) на дистанции35 - 40 кбт. Атака носовыми аппаратами невозможна.
17.50 - 18.01. Уход подлодки с курса «Тирпица» для атаки кормовыми аппаратами со стороны левого борта цели. При этом около 17.55 «К-21» совершила прорыв передовой линии охранения эскадры. Фаза завершилась торпедным залпом.
18.01 - 19.05. Выход из атаки - отрыв от эскадры движением контркурсом. В 19.09 - 19.27 «катюша» передала сообщение о месте обнаружения, составе и курсе вражеской эскадры.
Особого внимания заслуживает торпедный залп. Согласно донесению Лунина, он производился из всех четырех кормовых аппаратов с дистанции 18 - 20 кбт, временным интервалом 4 с, при угле упреждения 28°, угле встречи - 100°. Скорость цели определялась в 22 уз., а ее истинный курс - в 60°. Из сопоставления с немецкими материалами известно, что в момент атаки эскадра шла со скоростью 24 уз. курсом 90°. Столь значительная погрешность в определении элементов движения цели (ЭДЦ) объяснялась вышеизложенными факторами, а также тем обстоятельством, что из-за очень кратковременных подъемов перископа ЭДЦ определялись командиром «К-21» глазомерно. Залповая стрельба с временным интервалом обеспечивала перекрытие погрешностей в определении ЭДЦ только в тех случаях, когда ошибка в определении курса не превышала 10°, а скорости - 2 уз. Следует отметить и то, что в соответствии с действовавшими таблицами Лунину следовало стрелять с интервалом не в 4, а в 14 с. Выбрав меньший интервал, командир, очевидно, старался сократить время нахождения на боевом курсе и быстрее уйти на глубину. Ведь после залпа он не остался под перископом, а, приняв воду в уравнительную и кормовую дифферентную цистерны, развил полный ход и ушел на глубину 30 м.
Re: Атака на "ТИРПИЦ".yosikavaJuly 6 2012, 10:20:16 UTC
Вторым отрицательным моментом являлась большая дистанция, с которой производился залп. Если бы в момент залпа лодка и линкор шли примерно перпендикулярными курсами, а дистанция составляла 18 - 20 кбт, как это считал Лунин, то торпедам предстояло пройти около 18,5 - 19 кбт. На самом деле из-за грубой ошибки с определением истинного курса цели «К-21» и «Тирпиц» шли расходящимися курсами, и угол встречи должен был составить не 100, а около 130°. При этом торпедам требовалось пройти около 23,8 кбт. Максимальная дальность хода торпед 53-38 с той установкой режима, которую использовали при подготовке выстрела, составляла 4000 м (21,6 кбт). Стрельба с такой дистанции стала прямым следствием неверного выбора боевого курса, что, в свою очередь, объяснялось той поспешностью, с которой Лунину пришлось менять решение на атаку в 17.50 -17.53. Следует подчеркнуть, что введенными в действие приказом НК ВМФ №0219 от 10.3.1942 «Правилами стрельбы торпедами с подводных лодок» стрельба с дистанций 16-20 кбт по движущемуся кораблю при углах встречи свыше 90° запрещалась как бесполезная. Несомненно, что в сложившейся ситуации Лунин был обязан использовать любой шанс, но одного рвения командира мало, чтобы обеспечить успех атаки. Стоит упомянуть и тот факт, что две из четырех выпускавшихся торпед находились в необслуживаемых аппаратах легкого корпуса, и об их состоянии можно было только догадываться, а одна из двух торпед, находившихся в аппаратах прочного корпуса, с начала похода сильно травила воздух, что неизбежно сокращало дальность ее хода. Все кормовые торпеды были установлены на глубину хода 2 м и даже в случае попадания, скорее всего, не могли нанести серьезных повреждений, поскольку поразили бы «Тирпиц» в броневой пояс. В сумме все допущенные просчеты и погрешности не могли не привести к отрицательному результату - торпеды «К-21» должны были, пройдя предельную дистанцию, затонуть без пересечения курса цели. Те взрывы, что слышали на лодке в 18.04, по-видимому, стали результатом срабатывания ударников торпед при ударе о каменистое дно после прохождения предельной дистанции или распространившимися по подводному звуковому каналу взрывами на судах каравана PQ-17, которые в те самые минуты истреблялись немецкими подводными лодками и авиацией. Исходя из направления и скорости движения германской эскадры, можно утверждать, что взрывы торпед на дне (глубина моря в районе атаки составляла около 300 м) не могли быть зафиксированы на немецких кораблях ни визуальным, ни гидроакустическим наблюдением. Поэтому информация об атаке «К-21» была получена на «Тирпице» только в 20.25 (по московскому времени) в результате перехвата и дешифровки сообщения Лунина подразделением немецкой радиоразведки, находившимся на борту линкора. В заключение хотелось бы еще раз подчеркнуть, что атака «К-21» производилась в исключительно сложных условиях, к тому же экипажем, который отработал и сдал лишь вступительные задачи КПЛ и имел довольно ограниченный боевой опыт. Несмотря на это, Лунин и его подчиненные продемонстрировали большое личное мужество, сумев выйти в атаку на крупнейший боевой корабль Кригсмарине, имевший мощное противолодочное охранение. Это достижение тем более примечательно, если учесть тот факт, что ни одной другой советской подлодке не удалось выйти в атаку на боевой корабль размерами крупнее эсминца, хотя потенциальные возможности для этого имелись. Утром 7 июля «катюша» была отозвана в базу, куда прибыла спустя двое суток. Ее встречали как победительницу - ведь Лунин доложил о «достоверном» попадании двух торпед в линкор, хотя и допускал, что их перехватил на себя эсминец, в момент выстрела вышедший на линию залпа. В штабе бригады его доклад трансформировался в потопленный эсминец и поврежденный линкор. Таким значительным списком побед в то время не могла похвастаться ни одна советская подлодка, и потому в октябре 1942 г. «К-21» была награждена орденом Красного Знамени.
Мирослав Эдуардович МОРОЗОВ,Константин Леонидович КУЛАГИН.«КАТЮШИ» в бою.Подводные лодки типа «К» в Великой отечественной войне.//Морская Коллекция.№2,2008.- С.11-12.
чтой-то Морозов загиает. В бортжурнале К-21 записано, что попали по кораблям сопровождения, а не по линкору, точнее, так утверждает один из офицеров лодки.
Он не загибает, он по своему трактует события:"... В 19.09 - 19.27 «катюша» передала сообщение о месте обнаружения, составе и курсе вражеской эскадры. .....Утром 7 июля «катюша» была отозвана в базу, куда прибыла спустя двое суток. Ее встречали как победительницу - ведь Лунин доложил о «достоверном» попадании двух торпед в линкор, хотя и допускал, что их перехватил на себя эсминец, в момент выстрела вышедший на линию залпа. В штабе бригады его доклад трансформировался в потопленный эсминец и поврежденный линкор..." Cкорее всего "достоверность" попадания в линкор вытекала не из Лунинского доклада, а из интерпретаций его в штабе.
17.00 -17.18. Маневрирование для атаки эсминца охранения. Фаза завершилась в момент обнаружения мачт крупных боевых кораблей.
17.18 - 17.36. Выход подлодки на генеральный курс эскадры для атаки носовыми аппаратами со стороны левого борта цели. Фаза завершилась с обнаружением смены курса эскадры с 60° на курс 330° (значения курсов приводятся в соответствии с донесением Лунина; немецкими материалами подтверждается лишь единственная смена курса в течение всей атаки - с 30° на 90° в 17.25). Неверные результаты этих наблюдений в конечном итоге привели к тому, что подлодке пришлось производить залп из весьма невыгодного положения - из кормовых торпедных аппаратов на расходящихся курсах.
17.36 -17.50. Выход «К-21» на «новый» генеральный курс эскадры для атаки носовыми аппаратами со стороны правого борта цели. Фаза завершилась с обнаружением «смены курса» эскадры с 330° на старый курс 60°. В результате наблюдения в 17.50 Лунин определил, что лодка оказалась почти прямо по курсу «Тирпица» (курсовой угол цели 5-7° левого борта) на дистанции35 - 40 кбт. Атака носовыми аппаратами невозможна.
17.50 - 18.01. Уход подлодки с курса «Тирпица» для атаки кормовыми аппаратами со стороны левого борта цели. При этом около 17.55 «К-21» совершила прорыв передовой линии охранения эскадры. Фаза завершилась торпедным залпом.
18.01 - 19.05. Выход из атаки - отрыв от эскадры движением контркурсом. В 19.09 - 19.27 «катюша» передала сообщение о месте обнаружения, составе и курсе вражеской эскадры.
Особого внимания заслуживает торпедный залп. Согласно донесению Лунина, он производился из всех четырех кормовых аппаратов с дистанции 18 - 20 кбт, временным интервалом 4 с, при угле упреждения 28°, угле встречи - 100°. Скорость цели определялась в 22 уз., а ее истинный курс - в 60°. Из сопоставления с немецкими материалами известно, что в момент атаки эскадра шла со скоростью 24 уз. курсом 90°. Столь значительная погрешность в определении элементов движения цели (ЭДЦ) объяснялась вышеизложенными факторами, а также тем обстоятельством, что из-за очень кратковременных подъемов перископа ЭДЦ определялись командиром «К-21» глазомерно. Залповая стрельба с временным интервалом обеспечивала перекрытие погрешностей в определении ЭДЦ только в тех случаях, когда ошибка в определении курса не превышала 10°, а скорости - 2 уз. Следует отметить и то, что в соответствии с действовавшими таблицами Лунину следовало стрелять с интервалом не в 4, а в 14 с. Выбрав меньший интервал, командир, очевидно, старался сократить время нахождения на боевом курсе и быстрее уйти на глубину. Ведь после залпа он не остался под перископом, а, приняв воду в уравнительную и кормовую дифферентную цистерны, развил полный ход и ушел на глубину 30 м.
Reply
Следует подчеркнуть, что введенными в действие приказом НК ВМФ №0219 от 10.3.1942 «Правилами стрельбы торпедами с подводных лодок» стрельба с дистанций 16-20 кбт по движущемуся кораблю при углах встречи свыше 90° запрещалась как бесполезная. Несомненно, что в сложившейся ситуации Лунин был обязан использовать любой шанс, но одного рвения командира мало, чтобы обеспечить успех атаки. Стоит упомянуть и тот факт, что две из четырех выпускавшихся торпед находились в необслуживаемых аппаратах легкого корпуса, и об их состоянии можно было только догадываться, а одна из двух торпед, находившихся в аппаратах прочного корпуса, с начала похода сильно травила воздух, что неизбежно сокращало дальность ее хода. Все кормовые торпеды были установлены на глубину хода 2 м и даже в случае попадания, скорее всего, не могли нанести серьезных повреждений, поскольку поразили бы «Тирпиц» в броневой пояс.
В сумме все допущенные просчеты и погрешности не могли не привести к отрицательному результату - торпеды «К-21» должны были, пройдя предельную дистанцию, затонуть без пересечения курса цели. Те взрывы, что слышали на лодке в 18.04, по-видимому, стали результатом срабатывания ударников торпед при ударе о каменистое дно после прохождения предельной дистанции или распространившимися по подводному звуковому каналу взрывами на судах каравана PQ-17, которые в те самые минуты истреблялись немецкими подводными лодками и авиацией. Исходя из направления и скорости движения германской эскадры, можно утверждать, что взрывы торпед на дне (глубина моря в районе атаки составляла около 300 м) не могли быть зафиксированы на немецких кораблях ни визуальным, ни гидроакустическим наблюдением. Поэтому информация об атаке «К-21» была получена на «Тирпице» только в 20.25 (по московскому времени) в результате перехвата и дешифровки сообщения Лунина подразделением немецкой радиоразведки, находившимся на борту линкора.
В заключение хотелось бы еще раз подчеркнуть, что атака «К-21» производилась в исключительно сложных условиях, к тому же экипажем, который отработал и сдал лишь вступительные задачи КПЛ и имел довольно ограниченный боевой опыт. Несмотря на это, Лунин и его подчиненные продемонстрировали большое личное мужество, сумев выйти в атаку на крупнейший боевой корабль Кригсмарине, имевший мощное противолодочное охранение. Это достижение тем более примечательно, если учесть тот факт, что ни одной другой советской подлодке не удалось выйти в атаку на боевой корабль размерами крупнее эсминца, хотя потенциальные возможности для этого имелись.
Утром 7 июля «катюша» была отозвана в базу, куда прибыла спустя двое суток. Ее встречали как победительницу - ведь Лунин доложил о «достоверном» попадании двух торпед в линкор, хотя и допускал, что их перехватил на себя эсминец, в момент выстрела вышедший на линию залпа. В штабе бригады его доклад трансформировался в потопленный эсминец и поврежденный линкор. Таким значительным списком побед в то время не могла похвастаться ни одна советская подлодка, и потому в октябре 1942 г. «К-21» была награждена орденом Красного Знамени.
Мирослав Эдуардович МОРОЗОВ,Константин Леонидович КУЛАГИН.«КАТЮШИ» в бою.Подводные лодки типа «К» в Великой отечественной войне.//Морская Коллекция.№2,2008.- С.11-12.
Reply
Reply
.....Утром 7 июля «катюша» была отозвана в базу, куда прибыла спустя двое суток. Ее встречали как победительницу - ведь Лунин доложил о «достоверном» попадании двух торпед в линкор, хотя и допускал, что их перехватил на себя эсминец, в момент выстрела вышедший на линию залпа. В штабе бригады его доклад трансформировался в потопленный эсминец и поврежденный линкор..."
Cкорее всего "достоверность" попадания в линкор вытекала не из Лунинского доклада, а из интерпретаций его в штабе.
Reply
Reply
Leave a comment