На смерть Валерии Ильиничны Новодворской
Жизнь Валерии Ильиничны Новодворской всегда ставила окружающих в неловкое положение. Ее старались не замечать. Вернее замечать, но так... как слабоумного родственника, пускающего слюни и ковыряющегося прилюдно в носу. Вроде бы человек ведет себя неприлично, но ведь по состоянию здоровья же. Ему извинительно, а чувство неловкости и некоторой брезгливости от его присутствия - потерпим, мы ведь гуманные, цивилизованные люди! И смерть Валерии Ильиничны тоже поставила всех в неловкое положение. Умер человек - нужно сказать какие-то добрые слова, но как-то врать неловко. Представляю какую головную боль ее смерть принесла спичрайтерам известных политиков. Смерть Новодворской очень точно описали Ильф и Петров в сцене похорон Паниковского.
При спичечных вспышках великий комбинатор вывел на плите куском кирпича эпитафию:
Здесь лежит
МИХАИЛ САМУЭЛЕВИЧ
ПАНИКОВСКИЙ
человек без паспорта
Остап снял свою капитанскую фуражку и сказал:
- Я часто был несправедлив к покойному. Но был ли покойный нравственным человеком? Нет, он не был нравственным человеком. Это был бывший слепой, самозванец и гусекрад. Все свои силы он положил на то, чтобы жить за счет общества. Но общество не хотело, чтобы он жил за его счет. А вынести этого противоречия во взглядах Михаил Самуэлевич не мог, потому что имел вспыльчивый характер. И поэтому он умер. Все!
Козлевич и Балаганов остались недовольны надгробным словом Остапа. Они сочли бы более уместным, если бы великий комбинатор распространился о благодеяниях, оказанных покойным обществу, о помощи его бедным, о чуткой душе покойного, о его любви к детям, а также обо всем том, что приписывается любому покойнику. Балаганов даже подступил к могиле, чтоб высказать все это самому, но командор уже надел фуражку и удалялся быстрыми шагами.
Мне кажется, что Новодворская была глубоко несчастным человеком. Не только потому, что она не познала простого бабьего счастья. Не только потому, что обладала отталкивающей внешностью. А потому что ее поработили идеи, которым она изо всех сил служила, не ведая, что воюет с ветряными мельницами. Рухнул СССР, но Валерия Ильинична продолжала бороться с ним изо всех сил. Она была человеком не своего времени. Она родилась слишком поздно. Сбился хронометр судьбы и она опоздала с рождением на 50 лет. Родись она в 1900 году - быть ей пламенной комсомолкой и вела бы ее вперед пролетарская ненависть к проклятым буржуям. И, возможно, в Великой войне она совершила бы подвиг и про нее написали бы книгу. Но она родилась тогда, когда время подвигов прошло. Это было не то время и не то место для рождения героя.
Она была несчастным человеком, потому что подвиги ее никому не были нужны. Она искала свой подвиг, но так и не нашла. И потому была несчастной, непонятой, смешной и жалкой. Жизнь закончилась, а все поступки больше мелкие пакости напоминают, чем подвиги. Валерия Ильинична была героем-исполином, для которого не нашлось подвига достойного масштаба. Она как могла боролась с эпохой, пытаясь проявить подвижничество, но, увы... Эпоха победила. И она стала тем, кем стала. А потом умерла. И люди искали, что же сказать о ее смерти, придумывали слова, которые будут приличествовать моменту и не прозвучат слишком уж фальшиво... Но... командор уже надел фуражку и удалялся быстрыми шагами...
При спичечных вспышках великий комбинатор вывел на плите куском кирпича эпитафию:
Здесь лежит
МИХАИЛ САМУЭЛЕВИЧ
ПАНИКОВСКИЙ
человек без паспорта
Остап снял свою капитанскую фуражку и сказал:
- Я часто был несправедлив к покойному. Но был ли покойный нравственным человеком? Нет, он не был нравственным человеком. Это был бывший слепой, самозванец и гусекрад. Все свои силы он положил на то, чтобы жить за счет общества. Но общество не хотело, чтобы он жил за его счет. А вынести этого противоречия во взглядах Михаил Самуэлевич не мог, потому что имел вспыльчивый характер. И поэтому он умер. Все!
Козлевич и Балаганов остались недовольны надгробным словом Остапа. Они сочли бы более уместным, если бы великий комбинатор распространился о благодеяниях, оказанных покойным обществу, о помощи его бедным, о чуткой душе покойного, о его любви к детям, а также обо всем том, что приписывается любому покойнику. Балаганов даже подступил к могиле, чтоб высказать все это самому, но командор уже надел фуражку и удалялся быстрыми шагами.
Мне кажется, что Новодворская была глубоко несчастным человеком. Не только потому, что она не познала простого бабьего счастья. Не только потому, что обладала отталкивающей внешностью. А потому что ее поработили идеи, которым она изо всех сил служила, не ведая, что воюет с ветряными мельницами. Рухнул СССР, но Валерия Ильинична продолжала бороться с ним изо всех сил. Она была человеком не своего времени. Она родилась слишком поздно. Сбился хронометр судьбы и она опоздала с рождением на 50 лет. Родись она в 1900 году - быть ей пламенной комсомолкой и вела бы ее вперед пролетарская ненависть к проклятым буржуям. И, возможно, в Великой войне она совершила бы подвиг и про нее написали бы книгу. Но она родилась тогда, когда время подвигов прошло. Это было не то время и не то место для рождения героя.
Она была несчастным человеком, потому что подвиги ее никому не были нужны. Она искала свой подвиг, но так и не нашла. И потому была несчастной, непонятой, смешной и жалкой. Жизнь закончилась, а все поступки больше мелкие пакости напоминают, чем подвиги. Валерия Ильинична была героем-исполином, для которого не нашлось подвига достойного масштаба. Она как могла боролась с эпохой, пытаясь проявить подвижничество, но, увы... Эпоха победила. И она стала тем, кем стала. А потом умерла. И люди искали, что же сказать о ее смерти, придумывали слова, которые будут приличествовать моменту и не прозвучат слишком уж фальшиво... Но... командор уже надел фуражку и удалялся быстрыми шагами...