(no subject)
Денис Давыдов в своей документальной книге «Мороз ли истребил французскую армию в 1812 году?» доказывает на основе воспоминаний участников той войны (причем как с той, так и с другой стороны), что низкая температура особенно не влияла на катастрофические потери «французов».
За почти месяц отступления Великой армии морозы (а всего-то 12-17 градусов Цельсия) держались всего три дня. Можно, конечно, подумать, что для теплолюбивых французов и такой холод был критическим. Ан нет: «гораздо сильнейшие морозы в 1795 году в Голландии, в 1807 году во время Эйлавской кампании, продолжавшиеся около двух месяцев сряду, и в 1808 году в Испании среди Кастильских гор, в течение всей зимней кампании, скользили, так сказать, по поверхности французской армии, не проникая в средину её, и отстали от ней, не разрушив ни её единства, ни устройства».
По свидетельству адъютанта Наполеона генерала Гаспара Гурго, Березина при переправе французов даже не была замерзшей.
Если вспомнить о «Барбароссе» то пресловутый мороз оказывал влияние не выборочно - лишь на немецкую армию. Но и в равной степени на советскую. Да и начались серьезные морозы уже после начала нашего контрнаступления под Москвой.
За почти месяц отступления Великой армии морозы (а всего-то 12-17 градусов Цельсия) держались всего три дня. Можно, конечно, подумать, что для теплолюбивых французов и такой холод был критическим. Ан нет: «гораздо сильнейшие морозы в 1795 году в Голландии, в 1807 году во время Эйлавской кампании, продолжавшиеся около двух месяцев сряду, и в 1808 году в Испании среди Кастильских гор, в течение всей зимней кампании, скользили, так сказать, по поверхности французской армии, не проникая в средину её, и отстали от ней, не разрушив ни её единства, ни устройства».
По свидетельству адъютанта Наполеона генерала Гаспара Гурго, Березина при переправе французов даже не была замерзшей.
Если вспомнить о «Барбароссе» то пресловутый мороз оказывал влияние не выборочно - лишь на немецкую армию. Но и в равной степени на советскую. Да и начались серьезные морозы уже после начала нашего контрнаступления под Москвой.