112а. Редактор литературного журнала "День и Ночь" Марина Саввиных, читает "Проклятых критиков" Ч.2.
Продолжаем, основной текст под катом. Цитат из книги и комментариев Марины Олеговны под катом.
9)"ПРОКЛЯТЫЕ КРИТИКИ"
Продолжаю...
На стр. 234 - 455 - обстоятельнейшие разборы Вадима Чекунова, под беспристрастный взгляд которого попали А.Иванов, З.Прилепин, Гузель наша Яхина (ей особенно досталось!), А.Аствацатуров, Д.Орлов, А.Рубанов, Е.Водолазкин (как без него?), А. Пелевин, В.Левенталь... То есть самый цвет!
Ну-съ... приступим.
"Писатель Алексей Иванов похож на бобра. Не внешне, разумеется, а взглядом на окружающий мир и литературными своими особенностями"))) - стр. 234
"У редко покидающего пределы своей запруды писателя-бобра Иванова знания о жизни людей своеобразные. Конечно, он знает, что люди - это такие существа, которые едят, пьют, разговаривают и всякое прочее делают. Но каким образом всё это у людей происходит - у Иванова особые представления.
Иванов не одинок в своём несчастье незнания жизни. Есть множество авторов-космонавтов, для которых попытка описать выходящее за пределы их эмпирического опыта сродни выходу в открытое пространство без скафандра - с ожидаемым финалом.
Это может быть никому неизвестный автор, чья рукопись попала в редакцию самотёком. Вообще я люблю читать самотёчные тексты - в каждом найдётся что-нибудь поразительное. Вот, например, пишет автор про бездетную пару, решившую усыновить ребёнка. Идут они в детдом, на экскурсию. А дальше: "Мальчик им очень понравился, и, подписав какие-то бумаги, они забрали его к себе домой из детдома".
До сих пор помню испытанное мной восхищение - так элегантно обходить сложности жизни дано не каждому..." - стр. 235
"Книга Алексея Иванова "Несчастье", она же "Ненастье". Саму эту книгу кропотливый бобёр-писатель сваял из обрубков и огрызков стройматериала, что остался после выполнения им заказного сооружения, текста-плотины под названием "Ебург". Поэтому сюжет представляет собой произвольную мешанину щепок и брёвен разной степени изгрызанности и сохранности (:) :) :) ). Пересказывать нет никакого желания, да он и самому автору не особо интересен - ведь книга о вечном, о душах людских, а не о возне человеческой, как сам автор подчёркивал в интервью.
Но к его, автора, сожалению, от возни никуда не деться...
С первых страниц автор (которому критики упорно лепят ярлык "мастер бытовых деталей") начинает чудить..." - стр. 236-237
"Несчастное "Ненастье" Алексея Иванова - плохой и нудный многословный текст. Причём многословность его - пустопорожняя, как болтовня подсевшего к вам в электричке слегка выжившего из ума пенсионера-дачника. Начнёт вам такой о чём-то рассказывать - тут-то вам и конец, если вздумаете прислушаться..." - стр. 248
Дальше - мурашки по коже! Аж Прилепин сам - под микроскопом критика! Ох, и остёр тот глаз, ох, и остёр!
" Всё бы было хорошо, если бы Прилепин не впаривал нам порой несусветную, несъедобную и опасную для здоровья дрянь. Впрочем, и дрянь можно было бы простить, как прощали домохозяйки мяснику Рашиду втюханную им третьесортицу. Уж больно обаятелен был Рашид.
Прилепин тоже обаятельный человек с мощной харизмой. Но вот дрянь всегда всучивает со зверино-серьёзным видом и пальцем жмёт на чашу весов, неотрывно глядя клиенту в глаза.
Не знаю, как вас, а меня это всегда огорчает. Я люблю, чтобы мне, если уж врали, то весело. Прилепин же врёт всегда с торжествепнно-каменным выражением лица" - стр. 250.
И дальше - очень подробно о Прилепине, разбирая буквально каждый эпизод, если не каждую фразу. Всякое суждение о - доказывается фактами, цитатами из авторского текста. Не возразишь! Всё точно! Лично я - на месте Прилепина - была бы критику безмерно благодарна за такой разбор. Впрочем, и Прилепин, возможно, уже выразил Чекунову признательность. Хотя... очень сомнительно. Не тот человек))
"Перед нами во всей красе - заурядный психопат, которому глубоко плевать на людей. На всех, кроме себя. Заурядный вовсе не значит "глупый". Наоборот, хитрый, осторожный, ловко имитирующий чувства, любящий театральность и отлично манипулирующий людьми. Но внутри - холодная мертвечина, и она откровенно проглядывает сквозь неряшливый текст прилепинской книжки. Не просто проглядывает, а ещё и духовитость придаёт, за версту чуется". - стр. 281.
10) "ПРОКЛЯТЫЕ КРИТИКИ"
Продолжаю читать статьи Вадима Чекунова.
Гузель Яхину кто только не пытался вернуть к реальности. Но нет! Тётенька всё цветёт и пишет. И купается в лучах славы)) Отнюдь не народной, разумеется. А такой. Хорошо проплаченной. Сами понимаете, кем)) Поэтому буквально несколько - самых хлёстких - цитат.
"Хотите увидеть Казань образца 1930 года? Будет вам "красочная картинка", куда не ведающая чувства меры авторесса напихает всего, чего нахваталась бознамо где, не особо вникая. Этим она здорово напоминает другого атмосферного писателя, Алексея Иванова, который тоже, по собственному признанию, одной рукой пишет, а другой в это время шарит в Сети на предмет "как оно там всё было", а потом выдаёт поток несусветных глупостей в эфир..." стр. 294 (впрочем, они - фейкометатели наши псевдохудожественные - все в этом друг друга сильно напоминают - МС)
У неграмотной крестьянки Зулейхи, впервые попавшей в город, волей авторессы такие мысли в голове, будто она регулярно наблюдала прежде, как, "вернувшись с поля с тортом в руках. муж-Муртаза, откинув фалды суконного чекменя, садился за рояль посреди избы, играл Шопена, а верная жена стояла рядом и нотные листы переворачивала. Ведь каким-то образом она знает, что это именно ноты улетают у казанского очкарика.
По мере чтения яхинского текста золотое треснувшее пенсне на моём носу покрывается испариной... " - стр. 295
Не знаю, как вам будет, друзья, но я на этом месте просто... выпала в осадок)) ...
" Ещё Зулейха видит, как "нежно белеют колонны Казанского университета" - тут как раз ясно: в её родном Юлбаше точно такой же стоит, только поменьше и колоннами потемнее..." - стр. 296
Особенность подхода Чекунова к любому тексту - предельная, даже несколько занудная, обстоятельность. Ни один свой - часто убийственный - посыл он не оставляет без доказательств. Поэтому статьи переполнены цитатами из критикуемых текстов (говорю же, на месте обиженных авторов я бы в ножки кланялась такому читателю - ибо это работа редактора, каковою, видимо, пренебрегают в РЕШ). Критик буквально РАЗБИРАЕТ текст построчно. Зато сомнений у читателя статьи не остаётся - фуфло оно и есть фуфло, даже если распиаренное и утяжелённое премиальными цацками по самое не хочу. (реплика моя - МС)
После разбора яхинской "Винтовки" ... опять же - будь я на месте Яхиной, прочитав его, ушла бы в монастырь! замаливать грехи... или - как подобное карается у мусульман? Однако, подозреваю, этой "прозаэссе" - всё, как с гуся вода.
А Чекунов пишет: "Всё, что нам нужно знать - это то, что мы должны беречь наших детей. От учительниц малышевых (которая ученикам сочинения велит сочинять по "Винтовке" - А.П.) От писательниц яхиных. От актрис с острой гражданской позицией, потому что те слова из ночного кошмара про Великую отечественную - это подлинные слова Чулпан Хаматовой.
Нам нужно беречь и себя. Свою историю. Свою культуру.
Потому что мы в большой опасности.
Есть ли у нас гарантия, что "Винтовка" - всего лишь дрянной рассказец в почившем журнале, а не ждущая своего часа заготовка для очередного "Великого произведения о Великой войне" и очередных премий и наград? А потом и нового сериала про "вечные ценности в их противоречии", к очередной годовщине Победы?
Таких гарантий у нас нет" - стр.339
И ещё - не поленюсь, перепишу в свою мысленную тетрадочку:
"Думал ли я, регулярно читавший "Октябрь" с середины 80-х, что буду искренне радоваться его закрытию? Нет, не думал.
Считается, что настоящее художественное произведение всегда меняет что-то в человеке. Теперь я знаю, что и мутная стряпня типа яхинской прозы тоже способна на это. Мой внутренний мир после прочтения рассказа Гузель Яхиной "Винтовка" необратимо изменился - сожаление о закрытии одного из любимых литературных журналов сменилось торжеством и радостью. И надеждой, что те, кто тиснул в праздничном номере эту графоманскую гнусь, будет гореть в аду". - стр. 337
11) "ПРОКЛЯТЫЕ КРИТИКИ"
На стр. 350-375 Вадим Чекунов препарирует роман Андрея Аствацатурова "Не кормите и не трогайте пеликанов".
Ведущая эмоция статьи: ну, зачем-зачем этот замечательный филолог-литературовед, так классно написавший, например, про Сэлинджера, вдруг решил, что он столь же прекрасный беллетрист? Ибо, по мнению критика, беллетрист из Аствацатурова, мягко говоря... никакой.
"Сюжет изделия под названием "Не кормите и не трогайте пеликанов" настолько убог, что пересказывать его нет никакого желания. Но придётся, ибо только живой пересказ и уместные комментарии способны внести хоть какой-то смысл в "неравномерный ритм пописов" Аствацатурова. Пользуясь случаем, хочу поблагодарить коллегу, критика Валерию Пустовую за это гениальное выражение про пописочный ритм. Правда, Валерия имела в виду физиологию своего сына-младенца, но мне кажется, у нас на глазах родился прекрасный, ёмкий и точный литературоведческий термин". - стр. 355
тексте ничего не происходит, действий и событий никаких нет. Всякие бессмысленные передвижения и поступки героя называться действием права не имеют. Рассказчик просто несёт ахинею и плетёт околесицу, будто издеваясь над акынским творческим методом - но он не издевается, вот в чём беда. Сочувствия или хотя бы интереса герой вызывает примерно столько же, сколько целлофановый пактик, который ветер гонит вдоль улицы. Причём даже пакетик на ветру можно суметь подать - создатели фильма "American Beauty" подтвердят.
Но это надо уметь.
Аствацатуров не умеет". - стр. 360
"Андрей Аствацатуров лишён таланта в изображении живого человека. Порассуждать о человеке на основе прочитанного (а нельзя не признать, что Андрей Алексеевич прочитал немало книг) автор может с удовольствием и завидным умением - он действительно отличный лектор, слушать его приятно. Но изобразить человека Аствацатуров, увы, не может. Чтобы уметь описывать человека, нужно уметь с людьми общаться, уметь их видеть, понимать, хотя бы преломляя через собственную призму - как это мастерски делал Лимонов. Или Миллер, специалистом по которому Аствацатуров является, такая вот ирония судьбы" - стр. 369
"Можно ли писать плохие книги? Надо стараться не делать этого и писать хорошие. Не всегда получается, согласен. Бывают у каждого автора неудачные произведения. Иногда даже все подряд. Но устраивать вакханалию заказной хвалебной критики, нести бред про хорошую слоистую литературу на специально созванной пресс-конференции ТАСС, раскидывать этих "Пеликанов..." по премиальным полянам, как глухонемые торговцы свой товар по столикам в кафе - это за гранью добра и зла, ребята". (!!!!!! - А.П.) - стр. 372
"Практически вся нынешняя "литературная тусовочка" представляет собой уродливую смесь из реалий королевства кривых зеркал и сказки про новое платье короля..." - стр. 373
"Так не делайте же из хорошего учёного законченного и жалкого графомана. Перестаньте ему врать и кормить его привычной для вас отравой. Отпустите его на волю, в родной для него мир академической науки - там его просторы, там ему взмывать и парить" - стр. 374
На этой позитивной ноте Вадим Чекунов заканчивает "дозволенные речи" о писателе Аствацатурове.
12) ПРОКЛЯТЫЕ КРИТИКИ
С текстами Даниэля Орлова - как, впрочем, и лично с Даниэлем Орловым - я знакома довольно давно. И тот факт, что терпеливейший и въедливейший Чекунов обратил внимание на этого писателя, оччень для меня знаменательно))
Рыцарственный критик отвёл разбору книги Д.Орлова почти 20 стр. - с 375 по 394.
Ну-съ... поехали. Самые, на мой скромный взгляд, пронзительные цитаты.
"Автору удалось то, чего никак не удавалось сотворить со мной многим, куда более именитым писателям - вызвать в моей душе изумление и потрясение.
Не в этом ли и заключается цель искусства?
Неважно, что изумило и потрясло меня открытие, что и сейчас, в двадцать первом веке, есть люди, умудряющиеся писать так, как считалось постыдным ещё при Леониде Ильиче, а то и при Никите Сергеевиче...
... Автор трудолюбием превосходит не только столяра, но и кропотливого жука-древоточца. Над романом "Чеснок" Орлов работал много, упорно и от души. В итоге - добытым и выстраданным лучшим он победил и разрушил в своём тексте всё хорошее, что там было или могло быть. Продукт вышел настолько опилочным, что я несколько раз перепроверял информацию - а точно ли мы с автором ровесники.
... Орлов самобытен. У него свой особенный стиль, своя узнаваемая лексическая избыточность, свои залежи неликвидных метафор и свой унылый, как зимнее поле в сумерках, синтаксис. Текст его похож на огромную кучу (старательно возведённую , отметим) брёвен, веток, мусора и пучков травы над совсем небольшим лепестком творческого огонька - костра и тепла, как можно догадаться, не получилось" - стр.377-378
"Читая орловские откровения про интимные подробности бурения, так и хочется одобрительно покаркать.
Косяками идут вязкие непропечённые фразы. Они не двигают повествование, а волокут его, как гружёные санки по асфальту. На кой автору понадобилась такая "умелая стилизация" супротив (как он сам бы с удовольствием написал в тексте) нормального повествования - загадка". - стр. 379
"Отсутствие чувства языка ощущается с первого предложения. Определённо, главной книгой, по которой учился писать автор, было "Бурение скважин с целью разведки и поиска полезных ископаемых" - стр. 380
"Вообще текст романа "Чеснок" буквально нашпигован ошибками, причём ладно бы опечатками или неповторимым авторским видением русской грамматики, это полбеды - на корректорах все экономят. А вот отринуть услуги редактора и в гордыне возомнить, что собственного ковыряния в тексте вполне достаточно, - было явной ошибкой. Потому и с временем в тексте неразбериха, и с тем, кого как звать-величать, и со многим другим.
Конца-края авторской многословности и неловким попыткам писать покрасивше не видать. И чтение написанного таким образом романа превращается в настоящее испытание на стойкость". - стр 383
"Неинтересный герой скучно учится, неинтересно работает, между делом женится и обзаводится детьми, то и дело пахнет щами, и читатель автору, в общем-то, и не нужен. Автор в упоении вспоминает свою жизнь и подробно, до щепочки и винтика её описывает... Перед нами этакий косноязычный "Улисс" из соседнего подъезда, разбавленный и разведённый. Очевидно, это и есть высоты стиля "традиционалиста и новатора" Даниэля Орлова - вялым заплетающимся языком рассказывать неинтересные подробности неинтересных людей. Зато - "всё как в жизни". - стр. 385
А вот тут, люди добрые, примыкаю всем своим израненным педагогическим существом:
" Кстати, о мастерстве. В своём недавнем обзоре творчества другого гения пера, внуковатого учёного-знатока Андрея Аствацатурова я недоумевал, ЧЕМУ (выделено мною - А.П.) тот может учить в своей "литературной мастерской", если сам не способен ни на что, кроме как на сборник-другой сомнительных виньеток. Так это были цветочки. Ведь и у нашего Даниэля Орлова есть "мастерская"..., куда он зазывает доверчивую, как домашние дети, пишущую публику. Курсы, семинары... Даже не представляю, какие там темы у него... "Нудятина супротив здравого смысла". "Красота стиля через икание". "Рушимся лишними килограммами слов на читателя". "Покидаем распутное лоно творческого застоя". "Вороний грай критиков".
Понятно, что одной "литературой" редко кому удаётся жить у нас в стране. Книги Орлова мало знают и ещё меньше читают, ни одна из них не "выстрелила" и вряд ли это случится даже после моего обзора - хотя, несомненно, известность автора подрастёт. Надо как-то жить и выживать... Поэтому будем вытряхивать из доверчивых студентов их гроши в "литмастерской". У Орлова и на это есть отговорка (её он, конечно, в интервью не озвучивал, а просто в чате случайно проговорился однажды): "Пусть лучше у меня на курсах сидят, чем клей по подъездам нюхают". Ну, тут вопрос большой, что вреднее и опаснее, - загнуться на лестнице (Орлов непременно бы добавил - "заплёванной и зассанной") от клея или обнаружить, что за твои же деньги мастер с тобой сотворил нечто, отчего ты больше стал на эту лестницу походить, чем на писателя... Ей-богу, уж лучше в "напёрстки" у автовокзала попробовать сыграть - будет шансов на удачу больше, чем чему-то научиться у подобного "мастера".
Плоды орловской прозы не просто несъедобны, они фальшивы и опасны для творческого здоровья. Мастер-графоман пытается, супротив порядочности, накормить своим жутким клейстером наивных студентов за их же деньги...
Бегите от таких "мастеров". Бегите от их наставлений, поучений, советов и особенно сторонитесь их "прозы". - стр. 393
На этом рыцарственный критик Чекунов заканчивает детоксикацию романа Д.Орлова "Чеснок". А я... умываю руки
13)"ПРОКЛЯТЫЕ КРИТИКИ"
В свете вспыхнувшей дискуссии о книге (некоторые читатели, как правило, не нашедшие времени и терпения даже дочитать оную до конца, ничтоже сумняшеся обвинили авторов в "нарциссизме" и желании пиариться на язвах знаменитостей) со смирением и кротостью продолжаю читать, останавливая взор на строках, меня зацепивших.
Вадим Чекунов на стр. 394-413 подробнейшим образом анализирует роман "Патриот" Андрея Рубанова. Я, каюсь, роман этот не читала, поэтому статью пробежала глазами и, наконец, обрела трепетно ожидаемый мною очерк, посвящённый творчеству Е.Водолазкина, поименованный критиком "Склизкие друзья". К Водолазкину я особенно пристрастна, памятуя потрясший меня до глубины души своей сероводородною атмосферою "Лавр" ( к которому, кстати, Чекунов проявил удивительную лояльность)), поэтому столь же пристрастно подошла и к очерку о "Близких друзьях" , свежей повести Водолазкина.
Итак...
"Уже самим названием "Близкие друзья" автор берёт быка за наиболее удалённое от рогов место и пытается всучить нам этакого "Ремарка в импортозамещении". Но если в "Трёх товарищах" мы действительно видим историю дуржбы и любви, то никаких "близких друзей", или достойных внимания человеческих чувств в повести "Близкие друзья" и близко нет. Копошение изображённых в ней организмов более походит на жизнь представителей славной группы беспозвоночных - всяких там улиток, слизней и морских блюдечек" - стр. 416
" Такой лживой политугодливости я не встречал со времён чтения произведений канувших в Лету совписов-халтурщиков былого времени. Евгений Германович, видимо, ещё прилежнее меня, и спустя годы, решил переработать усвоенные в детстве и юности приёмы. Ну в самом деле, не пропадать же годному кульбиту, а коллеги из Мюнхена обязательно оценят и одобрят политически верный изгиб стана" - стр. 418
"Мы уже домолчались до феномена "Коля из Уренгоя".
Мало нам, очевидно.
Более бездарной, постыдной, соплежуйской и откровенно расчётливой писанины я не читывал давно. От холодных и выверенных водолазкинских попыток навязать нам угодливое "понять и простить" я испытывал то самое горькое сожаление, которое автор приписывает былым нашим врагам.
Только моё сожаление - оно настоящее. И в первую очередь - за то, что творят с нашей современной литературой и с нами.
Почему героям книг Ремарка действительно сочувствуешь, почему с первых глав становятся понятны их мысли и переживания? Почему так ужасают их воспоминания? Почему не вызывают отторжения попытки героев забыться и как можно реже заглядывать на тёмные задворки своей души?
Да потому, что сам Ремарк прекрасно знал, о чём писал. Да потому, что он жил в изгнании, а книги его сжигались на площадях. Впрочем, ему предлагали и вернуться в Германию, как раз незадолго до выхода романа "Три товарища". Но он, в отличие от Водолазкина, иллюзиями о немцах того времени не страдал - был их современником и знал, что его ожидает. Томас Манн, упомянутый в начале водолазкинской повести, тоже знал - его также нацисты всячески уговаривали вернуться, но писатель понимал, во что превратились его соотечественники.
А в повести Водолазкина никакой правды жизни нет и быть не может. Откуда ей там взяться? Войны доктор филологических наук, к счастью, не познал. Драматургией и психологией, к сожалению, не овладел - его кособокая и картонная поделка "Близкие друзья" напрочь лишена даже намёка на них. Про конфликт и говорить нечего - герои повести примитивные безмозглые существа, о чём вообще разговор?
Главная цель, на достижении которой автор сконцентрировался, выводя суховатые словеса своей "повести" - угодить ляхам. Тьфу ты, немцам.
Своеобразная дань благодарности стране и народу, подобравшему и обогревшему филолога-учёного в трудное время. В этом ничего плохого и не было бы, не сунься Водолазкин туда, куда ему лезть совершенно не следовало". - стр. 435
Солидарна.
Хотел боле подробно описать тут свои эмоции. Но наверно сделаю это отдельным постом или добавлю сюда чуть позже.
(Визуальный редактор в ЖЖ не тянет совсем. )