Райнер Мария Рильке.
Балкон
Неаполь
Наверху, над теснотой балкона,
будто их художник кропотливо
подбирал и связывал в букет, -
лица: и при отблесках залива
ты любуешься неторопливо,
словно быть им здесь еще сто лет.
Две сестры, с далекостью далекость,
спрятав безнадежную тоску,
прижимают, точно одинокость
к одинокости, висок к виску:
брат их, видно, любопытством гложим
рядышком торжественно возник
и в какой-то очень нежный миг
стал на мать свою совсем похожим.
Посреди, худой как привиденье,
никому здесь не родной
лик старухи, будто бы владенье
невзначай подхваченный рукой
в тот момент, когда рука другая
с платья соскользнула, повисая
над лицом ребенка с краю, -
неопределенным, без примет,
и пока зачеркнутым смущенно,
как набросок, прутьями балкона,
словно то, чего покамест нет.
Райнер Мария Рильке 1908 год
Неаполь
Наверху, над теснотой балкона,
будто их художник кропотливо
подбирал и связывал в букет, -
лица: и при отблесках залива
ты любуешься неторопливо,
словно быть им здесь еще сто лет.
Две сестры, с далекостью далекость,
спрятав безнадежную тоску,
прижимают, точно одинокость
к одинокости, висок к виску:
брат их, видно, любопытством гложим
рядышком торжественно возник
и в какой-то очень нежный миг
стал на мать свою совсем похожим.
Посреди, худой как привиденье,
никому здесь не родной
лик старухи, будто бы владенье
невзначай подхваченный рукой
в тот момент, когда рука другая
с платья соскользнула, повисая
над лицом ребенка с краю, -
неопределенным, без примет,
и пока зачеркнутым смущенно,
как набросок, прутьями балкона,
словно то, чего покамест нет.
Райнер Мария Рильке 1908 год