Спасти рядового Рзаева. Мегагётбастер - 10.
Сцена - 1.
Сцена - 2.
Сцена - 3.
Сцена - 4.
Сцена - 5.
Сцена - 6.
Сцена - 7.
Сцена - 8.
Сцена - 9
Сцена - 10.
Через некоторое время дрожь в коленях прошла. Натик взобравшийся с ногами на стульчак и принявший типичную позу на корточках немного успокоился, а ещё через полчаса даже заснул.
Привычные запахи принесли в истерзанную душу сабирабадца успокоение и удивительные сновидения. Ему снился Главногётвярянствующий в компании Гязянфяр-бабы. Оба они курили афганский гашиш в тени памятника Гейдар-бабе. Когда сын Памятника поймал приход он встал в полный рост и шатаясь, начал зачитывать Речь №3 стаду баранов пасущемуся рядом. На том месте где разговор зашел об отличии нынешней Арды Любовникв от тех что убегали от армян в первой карабахской под руководством Отца всех азиков, Памятник нагнулся, отобрал косяк у Главногётвярянствующего, дав ему подзатыльник, глубоко затянулся и сдавленным голосом прохрипел на выдохе: - Такая же херня!
Гязянфяр-баба хотел было удивиться, но тут все его стадо превратилось в гётят Арды Любовникв, а вожак в Сафара Абиева, и Гязянфяр упал в обморок. Видимо очень сильный гашиш, - подумал Натик.
Проходившие мимо Мамед и Алтай, нагруженные картошкой и дровами, увидев несколько десятков гётят и гётвярянтов Арды Любовникв под командованием Рейхсштурмбангёт оглы гёта, и вспомнив грустные годы службы, с громкими криками: - Ай мамАаа, ай мамАаа, - превратились в оленей и кинулись галопом в сторону видневшейся в конце улицы овцы Натаван, которая почему то была в розовом фартуке и с золотыми зубами.
На крик, теряя перья, выскочил Петряттин который увидев бежавших к нему оленей похожих на Мамеда и Алтая вцепился когтями в спину Натаван и взмахнув куцыми крыльями поднялся в воздух вместе с первой любовью Натика. Натаван нежно прошептала - Нааатиг… Нааатиг… и так несколько раз пока он не проснулся…
Протерев глаза Натик оглянулся вокруг и даже сквозь сон сразу понял что находится в сортире, бо вокруг на стенах, полу и даже потолке по древнеазербайджанской традиции были написаны имена тех кто захотел себя увековечить для потомков. Написано было дерьмом. Эта традиция уходила корнями в глубь тысячелетий ненаписанной ещё древнеазербайджанской истории и основана была видимо на отсутствии тогда афтафы и туалетной бумаги, не говоря уже о газетах и журналах. Не будем вдаваться в подробности, отметим только то, что Натик как истинный азик посчитал обязательным провести процедуру увековечивания себя и своего рода на стене своей кабинки по этой халяльной для любого азика традиции.
Затем натянув штаны и подвязавшись веревкой сплетенной из шерсти Натаван Натик наконец выбрался из кабинки и бесшумно подкравшись к окну, стараясь остаться незамеченным аккуратно выглянул наружу. Первое что он увидел это памятник Гейдар-бабе и гётандира части Оберштурмбангёта Гиждампона Гётмамедова который смотрел прямо на него. Оба пронзительно закричали, Натик от ужаса, а Оберштурмбангёт от радости и в предвкушении очередного посвящения в Арду Любовникв.
Громко заиграл Гимн Арды Любовникв.
Сцена - 11.
Сцена - 12.
Сцена - 2.
Сцена - 3.
Сцена - 4.
Сцена - 5.
Сцена - 6.
Сцена - 7.
Сцена - 8.
Сцена - 9
Сцена - 10.
Через некоторое время дрожь в коленях прошла. Натик взобравшийся с ногами на стульчак и принявший типичную позу на корточках немного успокоился, а ещё через полчаса даже заснул.
Привычные запахи принесли в истерзанную душу сабирабадца успокоение и удивительные сновидения. Ему снился Главногётвярянствующий в компании Гязянфяр-бабы. Оба они курили афганский гашиш в тени памятника Гейдар-бабе. Когда сын Памятника поймал приход он встал в полный рост и шатаясь, начал зачитывать Речь №3 стаду баранов пасущемуся рядом. На том месте где разговор зашел об отличии нынешней Арды Любовникв от тех что убегали от армян в первой карабахской под руководством Отца всех азиков, Памятник нагнулся, отобрал косяк у Главногётвярянствующего, дав ему подзатыльник, глубоко затянулся и сдавленным голосом прохрипел на выдохе: - Такая же херня!
Гязянфяр-баба хотел было удивиться, но тут все его стадо превратилось в гётят Арды Любовникв, а вожак в Сафара Абиева, и Гязянфяр упал в обморок. Видимо очень сильный гашиш, - подумал Натик.
Проходившие мимо Мамед и Алтай, нагруженные картошкой и дровами, увидев несколько десятков гётят и гётвярянтов Арды Любовникв под командованием Рейхсштурмбангёт оглы гёта, и вспомнив грустные годы службы, с громкими криками: - Ай мамАаа, ай мамАаа, - превратились в оленей и кинулись галопом в сторону видневшейся в конце улицы овцы Натаван, которая почему то была в розовом фартуке и с золотыми зубами.
На крик, теряя перья, выскочил Петряттин который увидев бежавших к нему оленей похожих на Мамеда и Алтая вцепился когтями в спину Натаван и взмахнув куцыми крыльями поднялся в воздух вместе с первой любовью Натика. Натаван нежно прошептала - Нааатиг… Нааатиг… и так несколько раз пока он не проснулся…
Протерев глаза Натик оглянулся вокруг и даже сквозь сон сразу понял что находится в сортире, бо вокруг на стенах, полу и даже потолке по древнеазербайджанской традиции были написаны имена тех кто захотел себя увековечить для потомков. Написано было дерьмом. Эта традиция уходила корнями в глубь тысячелетий ненаписанной ещё древнеазербайджанской истории и основана была видимо на отсутствии тогда афтафы и туалетной бумаги, не говоря уже о газетах и журналах. Не будем вдаваться в подробности, отметим только то, что Натик как истинный азик посчитал обязательным провести процедуру увековечивания себя и своего рода на стене своей кабинки по этой халяльной для любого азика традиции.
Затем натянув штаны и подвязавшись веревкой сплетенной из шерсти Натаван Натик наконец выбрался из кабинки и бесшумно подкравшись к окну, стараясь остаться незамеченным аккуратно выглянул наружу. Первое что он увидел это памятник Гейдар-бабе и гётандира части Оберштурмбангёта Гиждампона Гётмамедова который смотрел прямо на него. Оба пронзительно закричали, Натик от ужаса, а Оберштурмбангёт от радости и в предвкушении очередного посвящения в Арду Любовникв.
Громко заиграл Гимн Арды Любовникв.
Сцена - 11.
Сцена - 12.