Информационный образ нации.
«И поскольку армяне
безжалостно убивали захваченных пленных, тюрки Карабаха даже стали носить
армянскую одежду. Этими набегами руководили Дали-Махраса (вардапет Аваг),
Тюли-Арзуман и шушинский ювелир Мелкум. Они полностью перекрыли ущелье реки
Тартар».
Тем не менее, следует признать, что во многих регионах Армении происходили обратные процессы и оружие в этих регионах было изъято из повседневной одежды. Был запущен процессс демонтажа армянского народа, и самоощущения армянина, распространялись пораженческие нелогичные мыслеформы, о которых говорилось выше.
После трагических событий конца 19-го - начала 20-го века многие процессы стали получать более яркую окраску. Так, стало возрождаться и выпестовывавться понятие «армянин-воин». Понятие «ариутьюн» (мужество) поднятое Гарегином Нжде стало стержнем освободительной борьбы армянского народа в Нагорной Армении против чужеродной интервенции. Тем не менее, на другой стороне общества усилисись и поражнческие тенденции. Так, ввиду многих причин, некоторым силам с течением времени удалось легализовать в общеармянском поле костюм сформированный под влинием османских запретов, чужеродного влияния. Это стало возможным благодаря тому, что большие массы населения были вынужденны бежать со своей родиной земли, малой родины, и оказалиь в Восточной Армении, где сразу стали основным населением Еревана. Наши соотечественники, вынужденные покинуть дома своих предков, с собой наряду со многими положительными явлениями привнесли с собой и часть клуьтуры, сформированной под влиянием Османской империи. Этнотравма нанесенная геноцидом также во многом способствовала распространению пораженческого мировоззрения. Постепенно распространялось влияние от центра к окраинам и «безоружный костюм» стал навязываться и восприниматься в качестве общеармянского. Более того, позже и вовсе была выдвинута и стала тиражироваться ложная и пораженческая мыслеформа, что армяне якобы «никогда оружия не носили». Подспудно исконный армянский национальный костюм, сохранившийся к тому времени в горных регионах, стал переводиться на задний план, а затем и вовсе предпринимались попытки назвать его «не армянским». Хотя объективное описание костюма армянских горцев, например карабахцев, все еще встречается в различных исследованиях, в связи с чем приведем отрывок из эниклопедии «Народы России»:
«В конце 19 века одежда удин была аналогична одежде карабахских армян. У мужчин - чоха с газырями и широким вырезом на груди, под ней более короткий архалук, наглухо застёгнутый, со стоячим воротником, нательная рубаха гурат, штаны. Архалук подвязывали ремённым поясом с серебряными бляшками и кинжалом. На ногах - вязаные носки и обувь из сыромятной кожи (чарыхи), а также из более мягкой кожи (чусты и полусапожки). Головной убор - конусообразная овчинная папаха».
Однако, несмотря на многочисленные изображения, гравюры, фотографии и этнографические исследования, все еще жива тенденция, направленная на уничтожение армянского костюма мужчины-воина сохранившегося в горных регионах. Естественно, что этот фактор формирует как отношение армян к самим себе, мироощущение последующих поколений армян.
Что интересно, турецкие запреты и навязанные мыслеформы «без оружия - безопасно, а наличие оржия - опасно» в некоторых аспектах действуют до сих пор. Например, эти тенденции проявляются в армянских танцах. Национальный танец, будучи самовыражением народа, является одним из символов формирующих образ нации. В частности, боевые армянские танцы стали танцевать без оружия, сначала в регионах сильнее других подверженных турецкой политике демонтажа армянского народа, и особенно воинской составляющей мировоззрения армян, а после того, как завершился процесс, который можно назвать «внутриармянской глобализацией», эта теденция стала распространяться на всю Армению, и во многом на диаспору. На данный момент существюет парадоксальная ситуация - армянские боевые танцы ярхушта, берд, кочари, которые танцевали после или до битвы продолжают исполняться без оружия. При этом, в Армении существуют народные сказания и легенды связанные с оружием в национальном костюме, и его утерей. В частоности интересна легенда, которая повествует о так называемом большом армянском кинжале. Как гласит предание, у армян было три кинжала очень больших размеров, изготовленных специально для древних ритуалов. Один - боевой, богато отделанный золотом, использовался во время похорон. Когда князья и цари армянских династий умирали, боевой кинжал клали в их ногах как символ доблести и отваги усопших. Сегодня эта реликвия хранится в ереванском музее. Второй кинжал был бутафорским, изготовленным из обычной жести. Применялся он на торжественных церковных церемониях, великих армянских праздниках. В настоящее время оружие покоится в Краснодарском государственном историко-археологическом музее-заповеднике имени Е. Д. Фелицына. Третий предназначался для ритуальных единоборств. Когда армянское войско выходило на бой с врагом, по традиции между собой должны были сразиться два воина - по одному от каждого лагеря. Поединок отважных ратоборцев происходил с помощью этого кинжала. Во время одной из битв третий кинжал был утерян. Вполне возможно, именно он и находится сейчас в арсенале кубанского коллекционера, купившего его совершенно случайно в Иране. При чистке оружия на клинке проступили армянские надписи.
Здесь важно отметить, что в народном сознании потеря традиционного боевого кинжала связывалась с дальнейшими поражениями и трагедиями в истории армянского народа.
О роли оружия в армянском мужском костюме можно судить и по свадебным обрядам:
«Из современной свадьбы практически исчезли старинные обряды одевания и бритья жениха, которые проходили обычно в торжественной обстановке и сопровождались игрой на музыкальных инструментах. Во время одевания жених сидел в окружении дружек, рядом с ним находился песахпер, за церемонией наблюдало множество односельчан. Прежде всего одежда жениха, его шапка, кинжал, а также подготовленный стороной жениха свадебный наряд невесты освящал священник. Затем, высоко поднимая для всеобщего обозрения каждый предмет свадебного костюма, кавор одевал жениха.
Обряд сопровождался песнями дружек, шутками и розыгрышами. Обязательным элементом свадебного костюма жениха в Восточной Армении была чуха, а в Западной - ишлик или салта, традиционная верхняя одежда, расшитая на груди шелком».
После всего вышеизложенного можно подытожить и утверждать следующее:
Оружие в армянском национальном костюме существует с древнейших времен, имеет глубокие традиции, а его существование было связанно, в том числе и с особой организацией воинства в армянском государстве. В дальнейшем, в некоторых регионах Армении, ввиду осознанной и целенаправленной политики захватчиков, оружие начало вытесняться из национального костюма армян. И в тоже время, во многих регионах Армении, сохранивших армянскую государственность, оружие оставалось именно как часть повседневного армянского национального костюма.
На данный момент в сознании многих армян все еще существует «блок» или запрет, установленный террором османских властей. Эти люди, тиражируя свои комплексы, воспитывают следующие поколения армян в искаженном османами мировоззрении, в том числе и в регионах, в которых османы и иные завоеватели терпели неудачу. Итогом этих тенденций может стать парадоксальная ситуация - армяне сами, своими руками, демонтриуют воинскую составляющую менталитета своего народа, по всем регионам Армении.
Следеует обозначить вероятные последствия такой ситуации.
Как уже говорилось выше, сохранение менталитета «мужчин-воинов» выраженное, в том числе в ношении холодного оружия, обеспечивало победы и сохранение государственности. Государственность же в свою очередь подпитывала и поддерживала этот воинский дух, о чем говорит хотя бы пример Сюника и Арцаха времен освободительной борьбы 18 века (государство Давид Бека, меликства Арцаха и др.).
Более того, именно армянские горцы были идеологами и лидерами освободительной борьбы 19 века, причем многие из них были горцами Арцаха, Сюника, Лори, прибывшие в Ван, Муш, Сасун и другие районы Армении для организации и помощи своим соотчественникам в героической борьбе против захватчиков. Во времена геноцида именно горцы оказали достойное сопротивление турецкой государственной машине в лице армии и полиции. Уже во время Сардарапатской битвы стало ясно, что именно горцы, выходцы из регионов в которых мужчины никогда не расставались с оружием, атаковали и увлекли за собой остальную часть армянства, став костяком вокруг которого аккумулировалась воинская доблесть армянского народа. В итоге армянские ополченцы разбили и погнали турецкую армию. На ключевых точках этой битвы атаковали и побеждали - под Сардарапатом 5-ый карабахский полк и зейтунцы, под Каракилисой - лорийские горцы и т.п.
Таким образом, практика показывает, что образ нации, который выражается в национальном костюме как ключевом элементе образа, является одним из слогаемых безопасности. Это вполне естественно, ведь то, как ощущает себя человек, кем он себя считает, во многом дает ему предпосылки к соотвествующим поступкам. При этом, следует иметь ввиду, что мировоззрение и коллективное сознание народа выражается в национальном костюме, но и костюм форимирует мировоззрение и стереотип поведения. То есть, можно утверждать, что изменение костюма ведет к изменению мировоззрения и дальнейшим изменениям в сознании, что хорошо видно на примере части армян, подвергшихся турецкому воздействию в этой сфере.
Сейчас же складыается ситуация, в которой армяне, зараженные вирусом пораженческих мыслеформ, проникают в информационное и культурное поле регинов, которые отстояли свою армянскую самобытность от всех захватчиков, но могут не устоять перед другими армянами, которые довольно агрессивно навязывают «свое» (а на деле турецкое) видение информационного образа армянского народа, того каким должен быть армянин, как он должен ощущать себя, и как его доолжны воспринимаь соседи.
Опасной является тенденция когда с помощью «обезоруженного костюма» в сознание армян вбивается мыслеформа что «армяне-народ строитель», «умный добрый народ» и т.п. но никак не «народ воин». Более того, к образу народа-воина, например, северокавказских горцев воспитывается некое презрение, обосновываемое тем, что ношение оружия означает никий уровень развития общества. Здесь следует отметить, что на Северном Кавказе горцы жили обособленно, и государственность у них проявлялась в городах, крепостях, или на равнине, а так же в периоды военного обеденения. В Армении же напротив, ввиду длительных внешних угроз и большей защищенности горных регионов, опыт государственности с древних времен сохранялся в горах, и именно горцы уже в Средние века и в Новое время явились носителями традиций армянской государственности.
Итогом вышеописанных проессов «обезаруживания» армянского костюма является то, что сами армяне отрекаются от военного наследия предков, что приводит к изменению сознания и естветвенно сказывается и в аспектах военной безопасности. Здесь важно отметить, что происходит изменение коллективного сознания армянского народа, формируется поведенческий шаблон, основой которого является деформированное, пораженческое сознание, что не может не настораживать. Тем более, что изменения эти изначально заложенны захватчиком и носят пораженяеский характер.
Как вывод из всего вышеизложенного можно сказать, что существует необходимость возрождения исконного армянского национально костюма, с его ключевым имеющим глубокие исторические корни элементом - холодным оружием (кинжалом). Это позволит сохранить то мировоззрение, благодаря которому армянская государственность на Армянском Нагорье не прекращалась даже в самые сложные периоды своей истрории. Влияние информационного образа нации и национального костюма как его части, на молодежь трудно переоценить. Визуальный ряд, который откладвается на подсознательном уровне еще в детстве, и четко связан с представлениями о себе и своих предках, формирует самоощущение народа в регионе и мире, создает соответствующий поведенческий шаблон. Настало время перечеркнуть запреты османских властей, которые до сих пор существуют в умах некоторых слоев армянского народа, и в полной мере возродить армянский национальный костюм, сохранившийся в горных регионах Армении со всеми его неотъемлемыми элементами.
Тем не менее, следует признать, что во многих регионах Армении происходили обратные процессы и оружие в этих регионах было изъято из повседневной одежды. Был запущен процессс демонтажа армянского народа, и самоощущения армянина, распространялись пораженческие нелогичные мыслеформы, о которых говорилось выше.
После трагических событий конца 19-го - начала 20-го века многие процессы стали получать более яркую окраску. Так, стало возрождаться и выпестовывавться понятие «армянин-воин». Понятие «ариутьюн» (мужество) поднятое Гарегином Нжде стало стержнем освободительной борьбы армянского народа в Нагорной Армении против чужеродной интервенции. Тем не менее, на другой стороне общества усилисись и поражнческие тенденции. Так, ввиду многих причин, некоторым силам с течением времени удалось легализовать в общеармянском поле костюм сформированный под влинием османских запретов, чужеродного влияния. Это стало возможным благодаря тому, что большие массы населения были вынужденны бежать со своей родиной земли, малой родины, и оказалиь в Восточной Армении, где сразу стали основным населением Еревана. Наши соотечественники, вынужденные покинуть дома своих предков, с собой наряду со многими положительными явлениями привнесли с собой и часть клуьтуры, сформированной под влиянием Османской империи. Этнотравма нанесенная геноцидом также во многом способствовала распространению пораженческого мировоззрения. Постепенно распространялось влияние от центра к окраинам и «безоружный костюм» стал навязываться и восприниматься в качестве общеармянского. Более того, позже и вовсе была выдвинута и стала тиражироваться ложная и пораженческая мыслеформа, что армяне якобы «никогда оружия не носили». Подспудно исконный армянский национальный костюм, сохранившийся к тому времени в горных регионах, стал переводиться на задний план, а затем и вовсе предпринимались попытки назвать его «не армянским». Хотя объективное описание костюма армянских горцев, например карабахцев, все еще встречается в различных исследованиях, в связи с чем приведем отрывок из эниклопедии «Народы России»:
«В конце 19 века одежда удин была аналогична одежде карабахских армян. У мужчин - чоха с газырями и широким вырезом на груди, под ней более короткий архалук, наглухо застёгнутый, со стоячим воротником, нательная рубаха гурат, штаны. Архалук подвязывали ремённым поясом с серебряными бляшками и кинжалом. На ногах - вязаные носки и обувь из сыромятной кожи (чарыхи), а также из более мягкой кожи (чусты и полусапожки). Головной убор - конусообразная овчинная папаха».
Однако, несмотря на многочисленные изображения, гравюры, фотографии и этнографические исследования, все еще жива тенденция, направленная на уничтожение армянского костюма мужчины-воина сохранившегося в горных регионах. Естественно, что этот фактор формирует как отношение армян к самим себе, мироощущение последующих поколений армян.
Что интересно, турецкие запреты и навязанные мыслеформы «без оружия - безопасно, а наличие оржия - опасно» в некоторых аспектах действуют до сих пор. Например, эти тенденции проявляются в армянских танцах. Национальный танец, будучи самовыражением народа, является одним из символов формирующих образ нации. В частности, боевые армянские танцы стали танцевать без оружия, сначала в регионах сильнее других подверженных турецкой политике демонтажа армянского народа, и особенно воинской составляющей мировоззрения армян, а после того, как завершился процесс, который можно назвать «внутриармянской глобализацией», эта теденция стала распространяться на всю Армению, и во многом на диаспору. На данный момент существюет парадоксальная ситуация - армянские боевые танцы ярхушта, берд, кочари, которые танцевали после или до битвы продолжают исполняться без оружия. При этом, в Армении существуют народные сказания и легенды связанные с оружием в национальном костюме, и его утерей. В частоности интересна легенда, которая повествует о так называемом большом армянском кинжале. Как гласит предание, у армян было три кинжала очень больших размеров, изготовленных специально для древних ритуалов. Один - боевой, богато отделанный золотом, использовался во время похорон. Когда князья и цари армянских династий умирали, боевой кинжал клали в их ногах как символ доблести и отваги усопших. Сегодня эта реликвия хранится в ереванском музее. Второй кинжал был бутафорским, изготовленным из обычной жести. Применялся он на торжественных церковных церемониях, великих армянских праздниках. В настоящее время оружие покоится в Краснодарском государственном историко-археологическом музее-заповеднике имени Е. Д. Фелицына. Третий предназначался для ритуальных единоборств. Когда армянское войско выходило на бой с врагом, по традиции между собой должны были сразиться два воина - по одному от каждого лагеря. Поединок отважных ратоборцев происходил с помощью этого кинжала. Во время одной из битв третий кинжал был утерян. Вполне возможно, именно он и находится сейчас в арсенале кубанского коллекционера, купившего его совершенно случайно в Иране. При чистке оружия на клинке проступили армянские надписи.
Здесь важно отметить, что в народном сознании потеря традиционного боевого кинжала связывалась с дальнейшими поражениями и трагедиями в истории армянского народа.
О роли оружия в армянском мужском костюме можно судить и по свадебным обрядам:
«Из современной свадьбы практически исчезли старинные обряды одевания и бритья жениха, которые проходили обычно в торжественной обстановке и сопровождались игрой на музыкальных инструментах. Во время одевания жених сидел в окружении дружек, рядом с ним находился песахпер, за церемонией наблюдало множество односельчан. Прежде всего одежда жениха, его шапка, кинжал, а также подготовленный стороной жениха свадебный наряд невесты освящал священник. Затем, высоко поднимая для всеобщего обозрения каждый предмет свадебного костюма, кавор одевал жениха.
Обряд сопровождался песнями дружек, шутками и розыгрышами. Обязательным элементом свадебного костюма жениха в Восточной Армении была чуха, а в Западной - ишлик или салта, традиционная верхняя одежда, расшитая на груди шелком».
После всего вышеизложенного можно подытожить и утверждать следующее:
Оружие в армянском национальном костюме существует с древнейших времен, имеет глубокие традиции, а его существование было связанно, в том числе и с особой организацией воинства в армянском государстве. В дальнейшем, в некоторых регионах Армении, ввиду осознанной и целенаправленной политики захватчиков, оружие начало вытесняться из национального костюма армян. И в тоже время, во многих регионах Армении, сохранивших армянскую государственность, оружие оставалось именно как часть повседневного армянского национального костюма.
На данный момент в сознании многих армян все еще существует «блок» или запрет, установленный террором османских властей. Эти люди, тиражируя свои комплексы, воспитывают следующие поколения армян в искаженном османами мировоззрении, в том числе и в регионах, в которых османы и иные завоеватели терпели неудачу. Итогом этих тенденций может стать парадоксальная ситуация - армяне сами, своими руками, демонтриуют воинскую составляющую менталитета своего народа, по всем регионам Армении.
Следеует обозначить вероятные последствия такой ситуации.
Как уже говорилось выше, сохранение менталитета «мужчин-воинов» выраженное, в том числе в ношении холодного оружия, обеспечивало победы и сохранение государственности. Государственность же в свою очередь подпитывала и поддерживала этот воинский дух, о чем говорит хотя бы пример Сюника и Арцаха времен освободительной борьбы 18 века (государство Давид Бека, меликства Арцаха и др.).
Более того, именно армянские горцы были идеологами и лидерами освободительной борьбы 19 века, причем многие из них были горцами Арцаха, Сюника, Лори, прибывшие в Ван, Муш, Сасун и другие районы Армении для организации и помощи своим соотчественникам в героической борьбе против захватчиков. Во времена геноцида именно горцы оказали достойное сопротивление турецкой государственной машине в лице армии и полиции. Уже во время Сардарапатской битвы стало ясно, что именно горцы, выходцы из регионов в которых мужчины никогда не расставались с оружием, атаковали и увлекли за собой остальную часть армянства, став костяком вокруг которого аккумулировалась воинская доблесть армянского народа. В итоге армянские ополченцы разбили и погнали турецкую армию. На ключевых точках этой битвы атаковали и побеждали - под Сардарапатом 5-ый карабахский полк и зейтунцы, под Каракилисой - лорийские горцы и т.п.
Таким образом, практика показывает, что образ нации, который выражается в национальном костюме как ключевом элементе образа, является одним из слогаемых безопасности. Это вполне естественно, ведь то, как ощущает себя человек, кем он себя считает, во многом дает ему предпосылки к соотвествующим поступкам. При этом, следует иметь ввиду, что мировоззрение и коллективное сознание народа выражается в национальном костюме, но и костюм форимирует мировоззрение и стереотип поведения. То есть, можно утверждать, что изменение костюма ведет к изменению мировоззрения и дальнейшим изменениям в сознании, что хорошо видно на примере части армян, подвергшихся турецкому воздействию в этой сфере.
Сейчас же складыается ситуация, в которой армяне, зараженные вирусом пораженческих мыслеформ, проникают в информационное и культурное поле регинов, которые отстояли свою армянскую самобытность от всех захватчиков, но могут не устоять перед другими армянами, которые довольно агрессивно навязывают «свое» (а на деле турецкое) видение информационного образа армянского народа, того каким должен быть армянин, как он должен ощущать себя, и как его доолжны воспринимаь соседи.
Опасной является тенденция когда с помощью «обезоруженного костюма» в сознание армян вбивается мыслеформа что «армяне-народ строитель», «умный добрый народ» и т.п. но никак не «народ воин». Более того, к образу народа-воина, например, северокавказских горцев воспитывается некое презрение, обосновываемое тем, что ношение оружия означает никий уровень развития общества. Здесь следует отметить, что на Северном Кавказе горцы жили обособленно, и государственность у них проявлялась в городах, крепостях, или на равнине, а так же в периоды военного обеденения. В Армении же напротив, ввиду длительных внешних угроз и большей защищенности горных регионов, опыт государственности с древних времен сохранялся в горах, и именно горцы уже в Средние века и в Новое время явились носителями традиций армянской государственности.
Итогом вышеописанных проессов «обезаруживания» армянского костюма является то, что сами армяне отрекаются от военного наследия предков, что приводит к изменению сознания и естветвенно сказывается и в аспектах военной безопасности. Здесь важно отметить, что происходит изменение коллективного сознания армянского народа, формируется поведенческий шаблон, основой которого является деформированное, пораженческое сознание, что не может не настораживать. Тем более, что изменения эти изначально заложенны захватчиком и носят пораженяеский характер.
Как вывод из всего вышеизложенного можно сказать, что существует необходимость возрождения исконного армянского национально костюма, с его ключевым имеющим глубокие исторические корни элементом - холодным оружием (кинжалом). Это позволит сохранить то мировоззрение, благодаря которому армянская государственность на Армянском Нагорье не прекращалась даже в самые сложные периоды своей истрории. Влияние информационного образа нации и национального костюма как его части, на молодежь трудно переоценить. Визуальный ряд, который откладвается на подсознательном уровне еще в детстве, и четко связан с представлениями о себе и своих предках, формирует самоощущение народа в регионе и мире, создает соответствующий поведенческий шаблон. Настало время перечеркнуть запреты османских властей, которые до сих пор существуют в умах некоторых слоев армянского народа, и в полной мере возродить армянский национальный костюм, сохранившийся в горных регионах Армении со всеми его неотъемлемыми элементами.