У нас волноваться вредно
2% израильтян боятся сирены тревоги, 3% израильтян боятся ракет, 95% боятся, что сигнал тревоги застанет их в душе. (Израильский юмор)
День рождения. Нелли Воскобойник
Базиль и Лео сидели в Тель-Авиве на балконе у низенького пластмассового столика и пили отличное Costa Russi, заедая сырами, которые тоже привез Лео, приехавший из Милана. Они были друзьями - в том смысле, которое вкладывают в это слово двенадцатилетние. То-есть, практически, самыми близкими друг для друга людьми. Когда Базиль овдовел полгода назад, Лео, работавший врачом, не мог выбраться из Италии никакими способами. Он даже говорить по телефону почти не мог, потому что проводил в больнице по шестнадцать часов в сутки и все силы его ума и воли были направлены на сохранение ясности мышления, чтобы не ошибиться в оценке состояния больного и назначениях. Разумеется, он и сам заболел. Но легко. Так что, выйдя на работу через две недели, отбросил тяжелый защитный костюм и остался в одной легкой хирургической маске и тонких перчатках. Так работать было намного легче. Теперь в конце смены он уставал как человек, а не как загнанная лошадь, которую следует пристрелить из одного милосердия.
Сегодня Базилю исполнилось пятьдесят, и Лео смог прилететь. У него была справка о том, что он переболел, и из аэропорта его выпустили прямо в объятия Базиля. Больше никто не пришел. Дети Базиля жили в Европе, и прислали поздравления, которые рассыпались на экране маленькими салютами, и которым цена была - грош. Еще несколько десятков человек обнаружили утром, что у их сетевого друга юбилей, и написали с большей или меньшей выдумкой свои пожелания здоровья. Все это привело бы Ваську в тяжелую хандру, если бы против него не сидел Лео, огненное дерево с тротуара не залезало бы своими бесстыжими алыми цветами прямо в их бокалы, и на его ветке не прыгал бы деловито, отливающий цветами побежалости, крошечный графитовый колибри. Была бы жива Анька, они бы сидели за роскошным столом, сервированным английским фарфором. А так - взяли пару хрустальных бокалов, вывалили на большую тарелку все пять сыров, прихватили специальный острый нож с двумя рóжками и уселись за пыльный столик на балконе. Впервые с того дня, как Ане поставили диагноз, Базиль был спокоен и весел. Вино, должно быть, стоило бешеных денег - такого бархатного вкуса он не пробовал никогда, а ведь и он понимал в винах кое-что. И сыры Лео отобрал не первые попавшиеся.
Блаженный покой рухнул в одно мгновение: воздух наполнился мерзким воем сирены, меняющей свой невыносимый звук на еще более нестерпимый, и нисходящий обратно.
Ракеты над Израилем
- Вот блядь, - сказал Базиль, - и до Тель-Авива достают. Пошли в убежище!
- Да ну их, - ответил Лео, - не попадут!
- Не важно, попадут или нет, - сердито буркнул Базиль. - Наше дело соблюдать правила. Не мы с тобой будем увеличивать бардак. Бери пару сыров! Пошли вниз.
Они прихватили бутылку - не оставлять же Costa Russi - и вышли на лестницу. Сирена выла, соседи спускались в подвал. Внизу было весело. Дачные стулья, стоящие друг на друге колоннами, уже разобрали и рассаживались группками. Дети катали машинки. Младенцев не было. Последним вошел голый, совершенно мокрый человек лет сорока. Полотенце он все же прихватил и замотал им то, что по минимуму необходимо, но был бос.
- Кроксы не нашел, - сокрушенно сказал он Базилю. И очки остались.
- На, выпей, - ответил Базиль, и мокрый приложился к бутылке.
- Чего они смеются? - спросил Лео, который неожиданно для себя тоже стал улыбаться.
Васька подошел к смеющимся, взял у одного телефон, прочел что-то, и сам засмеялся.
- Мемы друг другу показывают. Сейчас друзья из других городов шлют по телефону - подбадривают. Последний такой: "По-вашему это нормально, что мы вынуждены сосуществовать с этими террористами? В нашем доме?? Нет больше терпения - они убивают нас!!! Когда уже откроются детские сады???"
В веселой группе опять засмеялись.
Лестничная клетка вместо бомбоубежища
- Долго еще здесь торчать? - спросил Лео.
- Сирена закончится и потом еще десять минут, - ответил Базиль, отхлебнул из бутылки, откусил сыра из левой руки Лео и дал ему попить, заботливо оттирая алые капли с его подбородка. Сирена замолкла. Вокруг загомонили про Яффо. Лео не понимал, а Базиль переводить не хотел.
- Беспорядки там, - сказал он неохотно. - Полиция не справляется.
- Слушай, - внезапно заволновался Лео, - а Мишка, твой племянник - он же полицейский. Не опасно ему?
- Да какой он полицейский, - ответил Базиль - он ученый. Генетик. Начальник лаборатории, подполковник. Вряд ли его пошлют патрулировать даже в такое время... Хотя, погоди! Ведь когда нисходит животворящий огонь, его посылают в патруль вокруг Гроба Господня.
Десять минут закончились и народ, гомоня и подшучивая друг над другом стал расходиться. Лео сел на стул, положил огрызки сыров на другой, взял бутылку и допил ее одним долгим глотком. Базиль смотрел на него, критически приподняв одну бровь.
- Ты думаешь, все это на самом деле? - спросил Лео.
- Что? - не понял Васька
- Ну, все... что мы в подвале из горлá пьем вино за шестьсот долларов, что на Тель-Авив падают ракеты, что вы все шляетесь без масок и что Мишка патрулирует Гроб Господень. Но не каждый день, а когда туда с неба нисходит животворящий огонь. Ты соображаешь, что говоришь?
- Ты, Ленечка, не волнуйся, главное, - проникновенно сказал Базиль. - Волноваться вредно. А то у нас можно и умом поехать. Есть примеры. Давай-ка мы лучше поднимемся домой. У меня в холодильнике кастрюля голубцов - теща принесла. И еще две бутылки "Виткин петит сира" - ты этого и вообразить не можешь. Главное - телевизор не включать. Имею право, потому что у меня день рождения.
Они снова сидели на балконе, пили и пели стройно в терцию "Взвейтесь кострами синие ночи - мы пионеры дети рабочих". Луна поглядывала из-за веток неодобрительно. Лео понял.
- Слушай, Базиль, - сказал он, - мы тут горланим, а соседи?
- Они думают, что у нас караоке, - снисходительно ответил Васька. - Караоке - это святое... как... как...
- Понял, понял - остановил его ладонью Лео. - Как Гроб Господень