Корона
В эти сумасшедшие дни, когда оглядываешься на каждого прохожего, попавшего в пресловутые 2 метра, рассказы Виктории Райхер умиротворяют лучше любой валерьянки. Так как это касается не только моего Израиля, спешу поделиться её последним произведением и, конечно, на эту тему.
Виктория Райхер
22.03.2020
В мире, где существует поэзия Рильке, нет места скуке.
Отчаяние невозможно, пока есть музыка Баха.
Совершенство сильнее смерти - спросите у Леонардо.
Я пытаюсь сосредоточиться.
Новости короны от местного совета, новости короны от премьер-министра, новости короны из Великобритании, новости короны из-за рубежа, новости короны из пекарни: есть сладкие булочки.
В мире, где существует поэзия Рильке…
Приходит сообщение из секретариата поселения: «Наш ответ короне двадцать три». До того, ясное дело, были наш ответ короне двадцать два и наш ответ короне двадцать один.
У каждого на голове своя корона, ну.
* * *
Когда израильский карантин усилился до уровня «можно выходить куда-то вместе, только если вы - одна семья, а если нет, то исключительно на демонстрацию», я взяла в машину двух тремпистов. Автобусы нынче ходят раз в сто лет, погода мерзкая, шквальный ветер, ливень, брать тремпистов все боятся, мне стало ясно, что люди имеют шанс весь день прождать на тремпиаде. Решила - посажу назад, открою окна, целоваться не буду, машину продезинфицирую. Разберемся.
Тремписты, пожилой бородатый господин и немолодая элегантная дама, оказались изрядно бухимии американцами. Израиль - не сильно пьющая страна, пьяный тремпист мне до сих пор попадался только в Пурим, поэтому эта поездка отлично сошла за поход в кино. Окна гости открыли сами (их укачивало), а дезинфекция машины началась прямо на ходу: в таком количестве спиртовых паров не выживет ни один нормальный вирус. Я включила музыку погромче, чтобы никому даже в голову не пришло со мной заговорить, и стала с интересом наблюдать, как мои гости впишутся между Бахом, Сен-Сансом и сонатами Бетховена для скрипки и фортепиано.
Через пять минут случайный выбор музыки, зараза, пал на группу 10cc. Тремписты взвыли от восторга, дама сообщила, что это была ее любимая группа в старших классах, и они в полный голос принялись подпевать хиту 1972 года «Johnny, don’t do it», по пояс высунувшись в открытое окно.
Через десять минут такой дороги у меня обнаружились все признаки прогрессирующего короновируса: вытращенные глаза, заложенные уши и ощущение полной нереальности происходящего. Через пятнадцать минут те же признаки одолели всех водителей на нашем скорбном пути. “Johnny don't do it! - голосили мои тремписты, синхронно раскачиваясь в окнах с двух сторон, - just don’t do it, oh nooo!!!»
- Если бы нас остановила полиция, - рассказывала я потом Диме, - хрен бы кто мне поверил, что мы - одна семья.
- Нестрашно, - успокоил меня Дима. - Вы бы прекрасно сошли за демонстрацию.
* * *
Зато нам, наконец, удалось заполучить домой Мусю с ее волонтерской программы. За два дня до наступления карантина они по плану выехали на север, на учебный семинар. А там, по словам Муси, «весь мир и его жена оказались против того, чтобы мы здесь были».
Потому что внезапно пошли дожди. На севере тут же началось наводнение. Одного мальчика укусил скорпион. Вокруг не на шутку разыгрался ураган. И дальше Муся мне звонит: приехал амбуланс (потому что скорпион), хостель отказался их принять (потому что корона), ночуют они в какой-то школе (потому что наводнение), там все скрипит и шатается (потому что ураган), наружу им запрещено (потому что могут попадать деревья), а домой их вернуть невозможно, потому что у программы нет страховки на ночной рейс автобуса…
- Записывай, - говорю. - Сиди и записывай все, как можно подробней. Потом напишешь стихи.
Когда ребенок, переполненный впечатлениями, все же доехал до дома, он сначала без остановки ел. Потом без остановки спал. Потом, действительно, пошел писать стихи. Заодно соорудил в своей в комнате подвесную систему хранения украшений и как-то по инерции перекрасил шкаф в черный цвет (мы с Димой обрыдались, что не холодильник). Записался в онлайн-группу переводчиков с русского для пожилых людей.
И тут же вновь собрался уезжать. На сбор цитрусовых. Министерство Образования вкупе с Министерством Здравоохранения мобилизует молодежь с волонтерских программ, чтобы поселить их по десять человек на плантации, где они будут безвылазно собирать урожай, спасая цитрусы от гибели, свои программы - от разорения, окружающих - от себя, а себя от поехавшей крыши.
Водку, теплую, из мыльницы, ну. Бесплатно, безвылазно, плантация, урожай. Жаль, при декоре шкафа закончилась черная краска.
* * *
Черная краска скоро закончится у всех. Хотя она какая-то самовозобновляющаяся оказалась: вроде все уже, перекрасили весь мир и его жену, а нет, на донышке еще. Я тут ходила-ходила, пытаясь понять, чего ж мне так апокалиптично, а потом вдруг ощутила острый приступ радости, что на нас сегодня не будут кидать ракеты. Израильтяне знают: ощущение конца света - это когда война. А войны-то и нету! Отлично, ну.
Быть по-настоящему верующим человеком в эти дни - это не «надеяться, что с тобой лично все обойдется» и даже не «надеяться, что все обойдется со всем человечеством». Быть по-настоящему верующим - это знать, что, при любом раскладе, путь души продолжается. Никто не обещал ни хорошего конца, ни конца вообще. Но, если мы верим, что существует смысл, он явно не в наличии или отсутствии человечества. Человечество - способ, инструмент. Смысл - это дух. Не так уж важно, через что его воплощать.
В теории, думаю я. А на практике, я не столько верующий человек, сколько увлекающийся. Слишком увлечена я этим телом, этим делом, этими людьми, этим прекрасным ужасным человечеством, в конце концов. Поэтому накрывает: а вдруг беда, а вдруг дыра, а вдруг война, а я усталый. Даже поэзия Рильке не помогает. И тогда приходится вспоминать, что значит быть по-настоящему верующим в эти дни. Johnny, don’t do it, говорю я себе. Не превращай свою увлеченность в манию. Лучше собери какой-нибудь урожай.
В качестве урожая у меня сегодня день рожденья. В мире по-прежнему существует поэзия Рильке. Сладкие булочки в пекарне закончились, зато появились сырные палочки. У каждого на голове своя корона. На молоденьком фиговом деревце возле дороги (фиговое - видовое определение, а не качественная характеристика) завязались крошечные зеленые фигушки. Наш ответ короне, ну.