Может быть, и следовало бы рассказать о писателе А. Ю. Васильеве, aka
auvasilev, но в Википедии есть только
футболист и
гитарист под таким именем. А писателя - нет. Поэтому воспользуюсь его автохарактеристикой:
"Будучи в данном случае лишенным графских недостатков [это об авторе "Войны и мира" -АТ], одновременно не обладая его достоинствами, осмеливаюсь с классической святой простотой положить несколько и своих сухих веток в общий костер".
(Под "сухими веточками в костре" автор подразумевает свою
трилогию в костре русской литературы, а я увидел в этом его внимательный и смешливый взгляд на мою страну, чем и поспешил поделиться с читателями моего журнала)
Оригинал взят у
auvasilev в
Предчувствие большого декабряКак, видимо, уже смогли догадаться наиболее проницательные читатели, я довольно давно нахожусь на теплом море государства Израиль и прекрасно себя чувствую. Но вы не бойтесь, не стану утомлять вас впечатлениями туриста и путевыми заметками. Это было бы прежде всего глупо потому, что из всех моих даже самых шапочных знакомых, включая гастарбайтрствующих маляров и штукатуров из Молдавии и западной Украины, я единственный, кто ещё до сих пор не побывал в этих местах, так что мне особенно глупо кому-то чего-то рассказывать.
Тем более смешно делиться впечатлениями об Израиле, этот господин, как уже некогда было сказано о Моне Лизе, в том возрасте, что сам волен выбирать какое и на кого производить впечатление. Да и к тому же, я очень боюсь, что из меня немедленно попрет наглый великодержавный шовинизм жителя мегаполиса, которому комфортно исключительно в в муравейниках типа Нью-Йорка или Барселоны, а гигантская Касриловка неизбежно вызывает эмоциональное отторжение, мало способствующее объективному взгляду.
И вообще, сюда приехал с совершенно тунеядскими целями и без малейшего желания тратить время и силы на стучание по клавиатуре. Но дурная привычка быстро утомляться от абсолютного безделья сделала своё подлое дело, и я решил всё-таки предельно кратко поделиться с человечеством кое-какими своими попутными размышлениями, навязчиво возникающими между стопками кровавой Мэри, к которой я здесь пристрастился, и бултыханием в суровом израильском декабрьском море.
И для начала о нескольких мифах, прочно сидевших у меня в голове и мгновенно рассыпавшихся от первого же столкновения с реальностью. Был совершенно уверен, и уверенность эту постоянно подкрепляли различные рассказы очевидцев, оказавшихся недобросовестными, что здесь на каждом шагу огромное количество бродящих толпами вооруженных до зубов солдат. Значит так. И тут только не надо мне мозги полоскать.
Я в Москве никогда и сотой доли того пешком не проходил, как в Израиле. Практически постоянно на улицах. За всё время видел стайку мило щебечущих в кафе девчушек в форме, однако без всякого оружия. Но не только в Тель-Авиве, во взрывоопасном Иерусалиме то же самое, да что говорить о солдатах, если даже полиция, которой, очень хотелось бы верить, здесь вполне достаточно, как-то так ловко прячется, что заметить её присутствие довольно затруднительно.
Единственный раз я встретил автоматчика в междугороднем автобусе, парень вальяжно развалился на двух креслах сразу и его штурмовая винтовка с подствольным гранатометом смотрела мне аккурат в левый бок. Я тут же вспомнил очень похожую историю с охранниками Джабраилова-старшего, уткнувшимися стволами АКМС мне в живот при поездке на лифте собственного дома, и как можно ласковее попросил парня слега изменить сектор обстрела. Он широчайше улыбнулся в ответ, мгновенно понял мое беспокойство, согласился с ним, перекинул винтовку в другое положение и направил прямо в лоб сидевшей сзади него старушке. Та вообще никак не отреагировала, уверен, даже не заметила, что произошло.
И на этом, собственно, всё. Я в Москве вооруженных патрулей за день ежедневно встречаю больше, чем здесь за все время. И в связи, а, может, и без всякой связи с этим, вторая моя уверенность оказалась полностью неоправданной. Представлялось, что в государстве, с момента своего провозглашения находящемся в состоянии войны, должно присутствовать некое постоянное ощущение осажденной крепости. Мы окружены врагами, лица напряжены, кулаки сжаты, постоянная боевая готовность дать мгновенный отпор, ну, и такое прочее, типа, как у нас, особенно последнее время...
Ни черта подобного. Люди построили государство, от которого постоянно ловят откровенный кайф и совершенно этого не скрывают. Хотя большинство из тех, с кем я общался, и матерят его постоянно с той изощренностью, что и у нас многие профессионалы могут позавидовать. Однако это какая-то ругань не совсем привычного для нас вида и рода. Просто для примера и без малейшей попытки излишнего обобщения. Я тут устроил от безделья себе развлечение, постоянно смотрю местное телевидение, естественно, на русском или с титровым переводом, благо, техника нынче позволяет.
Это тот ещё балаган. Никакому Диме Киселеву с Вовой Соловьевым и не снилось. Так вот там, особенно при политических, юридических или экономических дискуссиях, не просто "два еврея - три мнения", а "один еврей - восемь мнений" и самый вежливый вариант реакции на высказывание собеседника, это, если передавать реальный смысл, нечто вроде "Я тебя, конечно, очень люблю, но всё-таки ты уникальный мудак". И при этом каждый смотрит на окружающих с таким благостным выражением лица, что ты ни секунды не сомневаешься, что человек предельно искренне действительно любит присутствующих, но одновременно не менее искренне считает их именно мудаками.
Так что, похоже, великая грусть еврейского народа осталась только в глазах народа русского. А тут они лыбятся, глупо подхихикивают и нелепо танцуют какие-то свои странные ритуальные танцы на набережной перед чопорным "Хилтоном". Устроились, сука, в раю, как в раю, и получают удовольствие. Понятно, что не каждому постороннему такое приятно. Но как-то, судя по всему, это их не сильно трогает.
Ладно, на сегодня пока всё. Пошел к морю, пора хлопнуть стопку, а то как бы день не пропал даром. Но я, думаю, ещё несколько раз вернусь в этот Журнал поворчать, пока родные морозы окончательно не призовут меня под своё роковое крыло...