Рдейские дневники
Ельно, 8 апреля 2014
Обещали сегодня дождь, а на небе три крохотных белых облачка. Тепло, солнце слепит, лёгкий ветерок. Сижу с дневником на сухой траве на берегу Порусьи. В нетопленном всю зиму деревенском доме холодно и сыро, а здесь хорошо.
Тихо - два часа дня, ни единого птичьего голоса. Когда к речке подходил, спугнул стайку кряковых уток, и они теперь крутят, вот как раз четвёрка над головой просвистела.
Течёт речка в своих берегах. Из-за бесснежной зимы весеннего половодья в этом году здесь не случилось. О! Черныш протоковал.
Вода в реке крутит водовороты, она тёмная-болотная, от синего неба аж фиолетовая. Берега бледно-жёлтые, палевые, прошлогодняя трава вся примята, как настлана. Сидеть удобно. А совсем у воды ёршиком торчит свежая зелёная осочка. Среди этой осоки в заводинках гуляют сейчас щуки, пускают волны, лезут на прогретую мель, плещут, мечут икру.
Утром, когда подъезжал, на полях журавли паслись. Одна пара у Сосново, а вторая уже здесь - у Ельно. Не боятся машины совсем, мы даже остановились, разглядели их хорошо. И аисты по дороге везде на гнёздах - большие, яркие.
(Теперь пишу из дома про сегодняшний вечер.)
Под вечер решил я в соседней деревне Андроново проверить аистов на водонапорной башне. В прошлом году они там вывели трёх птенцов. На подходе, уже издалека было видно, что на гнездо пустое, и я заволновался - вдруг не будет никого в этом году. Но пока шёл, аисты к гнезду прилетели. Сначала один, а за ним и другой. И первый второго приветствовал щёлканьем клюва, а второй с дробью уже подлетал. А потом они оба закинули головы на спины и так защёлкали клювами, что у меня аж дух захватило. Чуть было не забыл кнопку запись нажать на рекордере. А они стрекотали вновь и вновь и ещё делали то, чем полагается заниматься аистам весной.
После аистов я решил посидеть на вышке у подкормочной площадки, может, кабанов удастся посмотреть. И только я туда залез, как прилетел на площадку журавль. Я понял, что кто-то летит, потому что зяблики и скворцы прыснули с площадки по кустам. А это оказался журавль, он появился над верхушками берёз, плавно снизился и мягко опустился на землю. А потом важно ходил по полю и собирал кукурузные зёрна. Вечернее солнце красиво подсвечивало его, и я осторожно щёлкал фотоаппаратом. А журавль сверкал рубиновым глазом, поглядывая в мою сторону. Покормившись минут десять, журавль улетел. И за спиной у меня кто-то зашуршал травой. Я обернулся, выглядывал-выглядывал, и наконец разглядел ежа. Ёж мордочкой бороздил прошлогоднюю траву и листья, что-то там находил, смешно жевал и чавкал. Последние лучи солнца золотили его шёрстку. Я понаблюдал за ежом, поворачиваюсь назад, а там прямо на поле кабан! Здоровый секач, мне сначала даже показалось, что это лось. Вышел, пока я за ёжиком следил. Кабанище заметил что-то, уж больно я вертелся в скрадке, и краем поля быстро и бесшумно пошёл. Секунды и он в кустах. Быстрый, высоконогий, чёрный.
Стало солнце закатываться, я слез с вышки. Подошёл к ежу, записал на рекордер его пыхтение. Он заметив меня, свернулся полушаром и стал часто пыхтеть как паровозик на всех парах.
Уже в сумерках валились с блеяньем с неба на голову бекасы. Где-то пел одинокий дрозд-белобровик. Захолодало, прямо подморозило. Впереди лесную дорогу переходил бобр. Хвост у него всё-таки очень похож на ламантиновый. А сам бобр ни на кого не похож, сразу по круглой спине и тяжёлому телу видно, что это бобр.
Обещали сегодня дождь, а на небе три крохотных белых облачка. Тепло, солнце слепит, лёгкий ветерок. Сижу с дневником на сухой траве на берегу Порусьи. В нетопленном всю зиму деревенском доме холодно и сыро, а здесь хорошо.
Тихо - два часа дня, ни единого птичьего голоса. Когда к речке подходил, спугнул стайку кряковых уток, и они теперь крутят, вот как раз четвёрка над головой просвистела.
Течёт речка в своих берегах. Из-за бесснежной зимы весеннего половодья в этом году здесь не случилось. О! Черныш протоковал.
Вода в реке крутит водовороты, она тёмная-болотная, от синего неба аж фиолетовая. Берега бледно-жёлтые, палевые, прошлогодняя трава вся примята, как настлана. Сидеть удобно. А совсем у воды ёршиком торчит свежая зелёная осочка. Среди этой осоки в заводинках гуляют сейчас щуки, пускают волны, лезут на прогретую мель, плещут, мечут икру.
Утром, когда подъезжал, на полях журавли паслись. Одна пара у Сосново, а вторая уже здесь - у Ельно. Не боятся машины совсем, мы даже остановились, разглядели их хорошо. И аисты по дороге везде на гнёздах - большие, яркие.
(Теперь пишу из дома про сегодняшний вечер.)
Под вечер решил я в соседней деревне Андроново проверить аистов на водонапорной башне. В прошлом году они там вывели трёх птенцов. На подходе, уже издалека было видно, что на гнездо пустое, и я заволновался - вдруг не будет никого в этом году. Но пока шёл, аисты к гнезду прилетели. Сначала один, а за ним и другой. И первый второго приветствовал щёлканьем клюва, а второй с дробью уже подлетал. А потом они оба закинули головы на спины и так защёлкали клювами, что у меня аж дух захватило. Чуть было не забыл кнопку запись нажать на рекордере. А они стрекотали вновь и вновь и ещё делали то, чем полагается заниматься аистам весной.
После аистов я решил посидеть на вышке у подкормочной площадки, может, кабанов удастся посмотреть. И только я туда залез, как прилетел на площадку журавль. Я понял, что кто-то летит, потому что зяблики и скворцы прыснули с площадки по кустам. А это оказался журавль, он появился над верхушками берёз, плавно снизился и мягко опустился на землю. А потом важно ходил по полю и собирал кукурузные зёрна. Вечернее солнце красиво подсвечивало его, и я осторожно щёлкал фотоаппаратом. А журавль сверкал рубиновым глазом, поглядывая в мою сторону. Покормившись минут десять, журавль улетел. И за спиной у меня кто-то зашуршал травой. Я обернулся, выглядывал-выглядывал, и наконец разглядел ежа. Ёж мордочкой бороздил прошлогоднюю траву и листья, что-то там находил, смешно жевал и чавкал. Последние лучи солнца золотили его шёрстку. Я понаблюдал за ежом, поворачиваюсь назад, а там прямо на поле кабан! Здоровый секач, мне сначала даже показалось, что это лось. Вышел, пока я за ёжиком следил. Кабанище заметил что-то, уж больно я вертелся в скрадке, и краем поля быстро и бесшумно пошёл. Секунды и он в кустах. Быстрый, высоконогий, чёрный.
Стало солнце закатываться, я слез с вышки. Подошёл к ежу, записал на рекордер его пыхтение. Он заметив меня, свернулся полушаром и стал часто пыхтеть как паровозик на всех парах.
Уже в сумерках валились с блеяньем с неба на голову бекасы. Где-то пел одинокий дрозд-белобровик. Захолодало, прямо подморозило. Впереди лесную дорогу переходил бобр. Хвост у него всё-таки очень похож на ламантиновый. А сам бобр ни на кого не похож, сразу по круглой спине и тяжёлому телу видно, что это бобр.