Рдейские дневники
Холм-Рдейский заповедник
25 января-3 февраля 2017
Начало
А было почти всегда низкое небо - густо-синее и нежно-сиреневое утром, днём же обычно серое, свинцовое, и только в один день на Рдейском озере - голубое, солнечное с розовеющими перламутровыми облаками у горизонта. А местами и живые, не схватившиеся льдом, страшные топи. И снег, бесконечный снег вокруг. Были чёрные ольшанники и светлые краснеющие молодыми ветвями березняки. Были разные - высокие и совсем низенькие сосняки.
Среди всего этого в один день встретилась мне у острова Межник большая стая тетеревов, штук семьдесят. И тетерева с болота летали на берёзы клевать почки. Они подвешивались на тонких ветвях как чечётки лирами вверх головами вниз, пытаясь дотянуться до самого вкусного.
В другой день в ивняках поднялись с лёжки три лося, и шурша снегом, легко отбежали от меня. Отбегали тихо, даже не сопя, только снег под ногами «шурх-шурх».
Были кряквы на незамерзающей болотной речке и матёрый орлан белохвост, оставшийся из-за уток здесь зимовать. Орлан поднялся над болотом, и белея хвостом, на фоне низкого хмурого неба полетел к краю болота.
Трижды у незамерзающих болотных ключей с незасыпанными полностью снегом вейниковыми, осоковыми и моховыми кочками попадались мне крапивники. Эти крохи зазимовали здесь у бегущей воды в подснежных кочкарниковых нишах.
Один раз я вспугнул пару белых куропаток. В этих местах куропатки очень осторожные и близко к ним не подойти. И даже увидеть, куда они садятся, почти невозможно, настолько куропатки сливаются со снегом.
Ещё были встречи с другими птицами: с глухарём, чечётками, разными дятлами, синицами - большими, хохлатыми, лазоревками, пухляками и черноголовыми гаичками.
И конечно, вокруг меня всегда были ещё и невидимые звери, я постоянно ощущал это по следам. Путь мой пересекали наброды лосей, покопки кабанов, следы лис, выдр, горностаев, ласок, рысей. Следы свежие и прошлых дней. А один раз наткнулся я на чёткий ровный пунктир волчьей стаи. Попался мне на болоте совершенно целый хвост енотовидной собаки, съеденной, видимо волками. И пара воронов, крукая, слетела от этого хвоста.
Пробираясь на лыжах по пустынной заснеженной равнине огромного болота и минуя цепочки следов, я мог иногда восстанавливать события, то что происходило часами ранее. Вот волки сбились с хода перед свежим следом лося и врассыпную бросились вслед. Вот лоси выбрались на сухую лесную дорогу и провели беспокойные часы, толпясь стадом, на ровном малоснежном месте, где легче отбиваться от волков. Вот кабан зачем-то залез на бобровую хатку и зачем-то рылом распахал всю её верхушку. Представляю, что в тот момент ощущали внутри бобры.
От другой бобровой хатки мы с Колей сняли фотоловушку . И тогда вернувшись мы увидели хозяев некоторых следов - высоконогую рысь на поваленном стволе дерева, енотовидных собак и даже одинокого беломордого волка, знакомого мне с весенней встречи.
А ещё всегда и везде была со мной тишина - полная и с шумом ветра, со скрипом деревьев, шелестом снега под лыжами. Редкие песни синиц, чивканье чечёток и крики ворона только сильнее подчёркивали её. Правда, по утрам на лесных островах и с лесных берегов болота слышны были ещё барабанные дроби больших пёстрых и белоспинных дятлов. Дятлы, наверное, первые на этих холодных зимних просторах, кто почувствовал приближение весны.
25 января-3 февраля 2017
Начало
А было почти всегда низкое небо - густо-синее и нежно-сиреневое утром, днём же обычно серое, свинцовое, и только в один день на Рдейском озере - голубое, солнечное с розовеющими перламутровыми облаками у горизонта. А местами и живые, не схватившиеся льдом, страшные топи. И снег, бесконечный снег вокруг. Были чёрные ольшанники и светлые краснеющие молодыми ветвями березняки. Были разные - высокие и совсем низенькие сосняки.
Среди всего этого в один день встретилась мне у острова Межник большая стая тетеревов, штук семьдесят. И тетерева с болота летали на берёзы клевать почки. Они подвешивались на тонких ветвях как чечётки лирами вверх головами вниз, пытаясь дотянуться до самого вкусного.
В другой день в ивняках поднялись с лёжки три лося, и шурша снегом, легко отбежали от меня. Отбегали тихо, даже не сопя, только снег под ногами «шурх-шурх».
Были кряквы на незамерзающей болотной речке и матёрый орлан белохвост, оставшийся из-за уток здесь зимовать. Орлан поднялся над болотом, и белея хвостом, на фоне низкого хмурого неба полетел к краю болота.
Трижды у незамерзающих болотных ключей с незасыпанными полностью снегом вейниковыми, осоковыми и моховыми кочками попадались мне крапивники. Эти крохи зазимовали здесь у бегущей воды в подснежных кочкарниковых нишах.
Один раз я вспугнул пару белых куропаток. В этих местах куропатки очень осторожные и близко к ним не подойти. И даже увидеть, куда они садятся, почти невозможно, настолько куропатки сливаются со снегом.
Ещё были встречи с другими птицами: с глухарём, чечётками, разными дятлами, синицами - большими, хохлатыми, лазоревками, пухляками и черноголовыми гаичками.
И конечно, вокруг меня всегда были ещё и невидимые звери, я постоянно ощущал это по следам. Путь мой пересекали наброды лосей, покопки кабанов, следы лис, выдр, горностаев, ласок, рысей. Следы свежие и прошлых дней. А один раз наткнулся я на чёткий ровный пунктир волчьей стаи. Попался мне на болоте совершенно целый хвост енотовидной собаки, съеденной, видимо волками. И пара воронов, крукая, слетела от этого хвоста.
Пробираясь на лыжах по пустынной заснеженной равнине огромного болота и минуя цепочки следов, я мог иногда восстанавливать события, то что происходило часами ранее. Вот волки сбились с хода перед свежим следом лося и врассыпную бросились вслед. Вот лоси выбрались на сухую лесную дорогу и провели беспокойные часы, толпясь стадом, на ровном малоснежном месте, где легче отбиваться от волков. Вот кабан зачем-то залез на бобровую хатку и зачем-то рылом распахал всю её верхушку. Представляю, что в тот момент ощущали внутри бобры.
От другой бобровой хатки мы с Колей сняли фотоловушку . И тогда вернувшись мы увидели хозяев некоторых следов - высоконогую рысь на поваленном стволе дерева, енотовидных собак и даже одинокого беломордого волка, знакомого мне с весенней встречи.
А ещё всегда и везде была со мной тишина - полная и с шумом ветра, со скрипом деревьев, шелестом снега под лыжами. Редкие песни синиц, чивканье чечёток и крики ворона только сильнее подчёркивали её. Правда, по утрам на лесных островах и с лесных берегов болота слышны были ещё барабанные дроби больших пёстрых и белоспинных дятлов. Дятлы, наверное, первые на этих холодных зимних просторах, кто почувствовал приближение весны.